Никита Филатов - Последнее дело. Между строк, или Группа риска

– Согласен, – не стал возражать оперативник. И продолжил заполнять объяснение под диктовку Владимира Александровича – до тех пор, пока тот не задал Шарманскому очередной уточняющий вопрос:

– Кстати, сколько всего было книг на момент ограбления?

Анатолий задумался на мгновение:

– Много. Полный склад, почти до потолка.

– А точнее? Какие названия? Тиражи? Каких авторов?

– Я не знаю.

– А кто знает? – суровым голосом вмешался молодой оперативник.

– Не знаю, – повторил Шарманский.

– Ах да, вы же ведь числитесь по трудовому договору, без материальной ответственности… – припомнил Виноградов и пообещал Денису: —Ладно. С этим потом разберемся. А теперь, Анатолий, пожалуйста, расскажите еще раз, как все произошло.

Оказывается, на книжный склад напали ранним утром, затемно, когда Шарманский мирно нес свою службу на этом вот самом диване. Точное время преступления в памяти сторожа как-то не отложилось, однако разбудил его стук в дверь – не то чтобы громкий, но очень уверенный и настойчивый. На вполне обоснованный вопрос по поводу причины и целей подобного беспокойства был получен ответ мужским голосом, что это – бригада аварийной службы и что приехали они по вызову жильцов второго этажа, которых заливает, а перекрыть воду можно только из подвала…

– Видели, там домовые коммуникации? – уточнил Виноградов.

– Да, – кивнул оперативник, продолжая записывать.

В самом деле, через все помещение склада были протянуты какие-то трубы с огромными ржавыми вентилями, поэтому Анатолий Шарманский без колебаний открыл дверь сотрудникам жилищно-коммунального хозяйства. И тут же получил прямо в нос облако ядовитого, едкого вещества. Последнее, что он запомнил отчетливо, прежде чем рухнуть без сил и сознания, это пронзительная, очень резкая, до слепоты, боль в глазах и утрата способности сделать хотя бы единственный вдох или выдох.

– Слезоточивый газ, – кивнул оперативник.

– Перцовый баллончик? – предположил Виноградов.

– Нет, я думаю, все-таки нервнопаралитический, типа «Си-Эс», – высказал и свое мнение потерпевший. – Помню, как-то раз летом в Мексике, на границе с Соединенными Штатами…

Но Владимир Александрович помешал ему окунуться в очередные воспоминания:

– Анатолий, сейчас-то вы как себя чувствуете? Зрение в порядке?

– Да вроде ничего… получше.

Белки глаз у Шарманского действительно были красные. Если бы сотрудник уголовного розыска не знал наверняка про типовые последствия химического ожога, он бы непременно решил, что это характерный результат неумеренного и длительного злоупотребления алкоголем. Тем более что соответствующий запах в каморке у сторожа явно присутствовал. Однако, с точки зрения Дениса, после ночных потрясений и переживаний подобного рода каждый вправе снимать стресс привычными для себя способами.

Поэтому он задал следующий вопрос:

– Приметы нападавших вы, значит, никакие не запомнили?

Шарманский в поисках поддержки и сочувствия посмотрел на Владимира Александровича:

– Нет, не успел. Извините…

Пришел он в себя там же, в коридоре, когда все уже, видимо, было закончено. По ощущениям – будто с тяжелого, изнурительного похмелья: неповоротливая чугунная голова, тошнота при любом шевелении, боль в суставах и сухость во рту…

– Не так быстро, пожалуйста, Анатолий, – попросил Виноградов. – Вы успеваете записать?

– Да, спасибо, – поблагодарил оперативник, переворачивая бланк объяснения.

Ни обматывать сторожа скотчем, ни вязать его по рукам и ногам злоумышленники нужным не посчитали. Поэтому он первым делом перезвонил по мобильному телефону в полицию, а затем уже сообщил о случившемся руководителям творческого союза…

– Послушайте, господа! – неожиданно осенило Шарманского. – А что, если они в меня еще водку вливали, пока я без сознания валялся? Потому и не связывали…

– Не фантазируйте, Анатолий, – покачал головой Виноградов. И с некоторым нажимом добавил: – Не надо! Давайте заканчивать побыстрее.

После того как объяснение было прочитано вслух и подписано, оперативный уполномоченный уголовного розыска на какое-то время задумался и не слишком уверенно предложил:

– Замок дверной придется вырезать. Следы взлома и все такое…

– Зачем? – удивился Владимир Александрович.

– Для производства экспертизы.

– Он же сам дверь открыл.

– Да, вот этим ключом, – поддержал его сторож.

– Ну, тогда конечно. Вырезать не надо…

Виноградову показалось, что молодой полицейский не слишком отчетливо представляет, как положено в таких случаях действовать дальше. Поэтому он и решил прийти на помощь:

– Вам, наверное, понятые потребуются?

– Да, конечно, – кивнул, Денис, припоминая.

– Для протокола осмотра места происшествия, – подсказал Владимир Александрович.

– Ну, да… вообще-то.

Виноградов поднялся со стула.

Стул с большим облегчением скрипнул.

– Ладно. Пойдемте по соседям. Попробуем кого-нибудь найти.

…На составление протокола и схемы подвала было потрачено совместными усилиями примерно полчаса. Значительно больше времени у Нечаева отняли переговоры с жильцами коммунальных квартир, расположенных над помещением склада, – те, кого удалось застать дома, видать, не особенно уважали органы внутренних дел и ни черта не хотели ответственно отнестись к исполнению своего гражданского долга. В конце концов оперативнику повезло – на втором этаже он нашел двух узбеков с сомнительной регистрацией, отобрал у них паспорта и доставил на место происшествия. Фотографирование не производилось, иные технические средства не использовались – о чем, по совету Владимира Александровича, была сделана соответствующая пометка в протоколе.

– Вот, кажется, на сегодня закончили.

– Тогда, может быть, все-таки чаю? – предложил Анатолий Шарманский, расписываясь на последнем листе. – У меня есть зеленый, цейлонский, не из пакетиков…

– Нет, не знаю… спасибо.

Пока Виноградов, раздав паспорта молчаливым, покорным и не совсем понимавшим по-русски узбекам, отправился провожать их до двери, писатель Шарманский спросил у Дениса:

– Молодой человек, вы читаете?

– В каком смысле? – не понял оперативник.

– Ну, вы любите книги читать?

– Смотря какие…

– Хорошие! – многозначительно поднял вверх палец Шарманский. – Знаете, вы мне чем-то понравились. Извините, придется вас побеспокоить… Привстаньте, пожалуйста, на минуточку…

– Да, конечно… конечно, пожалуйста!

– Ага, спасибо… вот так… – Шарманский наклонился, приподнял сиденье и, не глядя, сунул руку в темноту. Однако вместо наволочки или простыней, которые в диване прячут обыватели, он достал небольшой, но увесистый том в разноцветной обложке с изображением одинокого всадника посреди экзотических прерий.