Игорь Кабаретье - Преступление в Гранд-опера. Том первый. Веер из Йеддо

Гастон Дарки действительно намеревался попасть в магистратуру, а для этого ему нужно было распрягать свой дьявольский экипаж, отказываясь от кутежей, ужинов до утра и модных девушек. Но эти прекрасные помыслы и советы, вероятно, никогда бы не привели к нужному результату, если бы чувства к Джулии не были задушены более серьёзным чувством, предметом которого была отнюдь не она.

Джулия ошибалась только наполовину, считая, что Гастон бросает её, чтобы жениться на другой. Да, Гастон действительно любил другую женщину, или, скорее, собирался её полюбить, так как ещё не видел ясно её, эту любовь, не ощущал в собственном сердце.

Дарки был восхищён тем, как легко и быстро он завоевал свободу и испытывал потребность поделиться с кем-нибудь своей радостью. Спать ему совершенно не хотелось, и если бы он знал, где находится его дядя, то не отсрочил бы на следующий день визит, который намеревался ему нанести, чтобы обрадовать хорошей новостью уже сегодня. Но дядюшка ежевечерне выходил в свет, так что Дарки не стал разыскивать его в салонах парижского пригорода Сен-Оноре, а остановил первый же фиакр, который проезжал мимо, и отправился в свой клуб в Сен-Мишель, где частенько коротал вечера за приятной беседой, бокалом шампанского, игрой в карты и бильярд.

Гастон точно знал, что в этот час он там встретит своих друзей, и между прочим, того самого капитана Нуантэля, которого мадам д’Орсо так возненавидела, не будучи даже знакома с ним. Женщинам присущ врождённый чудесный инстинкт чувствовать и угадывать людей, настроенных по отношению к ним враждебно.

Клуб, членом которого Гастон состоял, не был самым аристократическим в Париже, но, возможно, был наиболее популярным, поскольку он был тем самым клубом, где рисковали в карточной игре больше и крупнее, чем в других, тем, который посещали, преимущественно, молодые кутилы и большие игроки. Дарки там очень ценили, так как он обладал всеми теми качествами, чтобы нравиться людям, живущим ради удовольствия. Он был разумен, не рассказывал длинных историй, и… не выигрывал слишком часто.

Когда Дарки вошёл в большой салон, окрашенный в багровые тона, семь или восемь собеседников собрались вокруг камина. Именно такой кружок вокруг неяркого пламени, вырывающегося из дубовых дров, был информационным центром клуба, и каждый участник этих посиделок приносил туда между полуночью и часом ночи последние вечерние новости. Разумеется, наиболее востребованными были скандальные анекдоты, и не было недостатка в комментариях по поводу наиболее свежих.

Первая фраза, которую Дарки поймал на лету, была такой:

– Знали ли вы, что Голимин был её любовником, и что он творил всяческие безумства ради неё? Представляете, сколько требуется сил и обаяния, чтобы вытянуть так много денег из поляка… правда, говорят, он не стеснялся в средствах на женщин… даже напротив….

Тот персонаж, кто держал эту речь, был высоким статным господином, этаким смуглым донжуаном, который специализировался на поисках удачи в женской части иностранной колонии Парижа. Более узкой направленностью его деятельности на этой ниве любовных обольщений были русские и американки.

Он прервал своё словоизлияние внезапно, заметив Дарки, который уловил, что настал удачный момент, чтобы выступить с принципиальным заявлением.

Все в клубе знали о его связи с Джулией, и он не был рассержен тем, если бы публично обсуждался его разрыв с ней. Это был один из способов сжигать за собой мосты и корабли, отрезая путь к возвращению. Дарки ещё опасался своей слабости, и не был уверен, что вдруг, внезапно, под влиянием воспоминаний о Джулии, он может к ней вернуться с покаянными словами.

– Речь идёт именно о мадам д’Орсо? – Спросил он.

– Нет, – ответил один милосердный собеседник. – Пребор говорил о прекрасном поляке, которого здесь склоняли во всех временах прекрасного французского языка.

– И который в былые времена имел связь с Джулией д’Орсо, как это известно каждому в Париже… но то, чего вы не знаете, так это то, что я больше не нуждаюсь в милостях этой прелестной персоны.

– Как, ты с этим покончил…?! – Хором воскликнули клубмены.

– Абсолютно верно. Ничего нет прелестней кратковременного сумасшествия.

– Не столь уж короткого. Мне кажется, дорогой друг, что эта связь длилась несколько сезонов. И разрыв, он произошёл полюбовно?

– Да. Мы же не присягали друг другу на вечную верность.

– Блажен, кто верует! И я полагаю, мой дорогой, что у вас была веская причина объявить о выходе из игры, ведь Джулия очень красива, а разума у неё на четверых, хотя она и не светская дама. Расспросите побольше об этом Пребора.

– Или графа Голимина. Она их хорошо знает.

– По поводу этого графа, или «так называемого графа»… Вы знаете, что с ним стало? – спросил Дарки молодой финансист, один из самых крупных и заядлых игроков Клуба.

– Эка честь для него, интересоваться мне его судьбой! Я полагаю, что он на грани разорения. Поляк больше нигде не появляется, а это плохой знак.

– Почему вы мне сказали этого раньше, ведь я имел глупость одолжить ему пять тысяч.

– Следовательно, вы будете сегодня хмуриться весь день?

– Нет, но я совершил эту глупость в вечер игры в баккара у маркизы де Брезе. Видя, что его принимают в этом доме, я подумал, что ничем не рискую.

– Маркиза принимала Голимина ещё совсем недавно, но с недавних пор закрыла перед ним двери своего особняка. Когда он прибыл в Париж, его повсюду принимали за вельможу. Надо сказать, что он был великолепен… вокруг него буквально благоухал воздух настоящего славянского принца.

– И у Голимина было много денег. Я лично видел, как он потерял три тысячи луидоров на спор, после ужина в английском кафе. И он их оплатил следующим днём ещё до полудня, всю сумму до единого сантима

– Да, это было время, когда все женщины Парижа страстно любили его. У него была особая манера одеваться и быть ведущим в тандеме…. и затем, он не пасовал перед ударом шпаги. Поляк даже врезал брутальному красавчику де Моверу, который его намеренно толкнул локтём в фойе Оперы.

– Побойтесь бога, господа! – воскликнул красавчик Пребор, – послушать вас, так этот потрёпанный жизнью боярин был совершенным дворянином. Вы немного подзабыли, что он всегда бежал впереди плохих слухов о состоянии своего счета.

– Да, это правда, – подтвердил один кавалерийский офицер, – такие типы чрезвычайно распространены в том мире, где мы развлекаемся, и я всегда спрашивал себя, как он смог найти поручителей, которые дали ему рекомендации для вступления в члены нашего Клуба.

– И поручителей очень респектабельных. Это генерал Ласко и доктор Сен-Труа. Держитесь! Стоит заговорить о волке, как… вот и доктор, который маневрирует по залу, чтобы приблизиться к камину…! Кажется, что он хочет здесь приземлиться… И там же виден наш дорогой Ласко, который, по-видимому, ищет четвёртого партнёра для игры в вист.