Адель Нагая - Искра-2. Недосягаемое. Любовный роман

Пока дочь уплетала за чаем лакомства, мать Искры сидела над своей нетронутой порцией и смотрела на дочь с некоторой тревогой, впрочем, как и обычно.

– Что такое, мам? – спросила Искра, чувствуя, что от разговора все равно не уйти.

– Тревожусь, – тяжело вздохнула мать и отпила из чашки остывший чай.

– Чего это ты тревожишься? – прищурилась на нее Искра.

– Да вот, ты у меня такая красавица, умница. А все только карьеру делаешь.

– Забыла добавить «спортсменка и комсомолка», – фыркнула Искра.

Этот разговор поднимался уже не впервые. Но всякий раз ей удавалось обратить все в шутку или сменить тему. Но на этот раз мама была настроена на разговор серьезно.

– Хоть бы познакомила меня со своим парнем, – закинула она новую удочку.

Искра опустила пирожное, которое собиралась откусить.

– Какого парня? – спросила она настороженно, – никакого парня нет.

– Ты уже ровно полгода, дважды в неделю не ночуешь дома, Искра, – мать проницательно посмотрела дочери в глаза. Но та не смутилась и парировала:

– Работа у меня такая, мам. Постоянные авралы, дедлайны. Ночую на работе, что поделать. Надо же как-то наскребать на ипотеку, на детский сад…

– Ты не очень-то похожа человека, который спит по три часа в день на жестком диване, – с сомнением в голосе сказала мать.

– Это все йога, мам. И витамины, которые ты мне купила, – они творят чудеса, – Искра потянулась через стол, чмокнула маму в морщинистую щеку и принялась собирать чашки в посудомойку.

– Я что-то в этом сомневаюсь, – покачала головой мама.

Искра закрыла посудомойку подошла к ней и положила руки ей на плечи.

– Мамочка. У меня все хорошо, честно. И не надо за меня тревожиться.

– Как я могу не тревожиться? Ты ушла от мужа, растишь дочь одна, от него нет никакой помощи…

– Шшш, – Искра указала глазами на Клару.

Девочка, похоже, их не слышала, полностью поглощенная детской передачей по телевизору.

– Ты еще молодая, тебе нужно снова выйти замуж…

– Как же я выйду, если Макс не дал мне развода и уехал? – сказала Искра, припоминая, какой раз по счету она уже использует этот аргумент.

– Она… – мать тоже указала глазами на Клару, – все время без умолку мне рассказывает о каком-то твоем друге. О каком-то Киле…

– Кире, – улыбнулась Искра, – его зовут Кир. Он мой коллега и друг.

– Он постоянно куда-то вас возит: то в зоопарк, то в кино, то в кафе…

– Ну да, я же говорю, что он мой друг.

– И все, Искра? Друг – и больше ничего?

Врать матери вот так, в глаза, было очень трудно.

– Мы не помолвлены, – попробовала выкрутиться Искра.

– Тебе уже не двадцать, дочь. Ты же понимаешь, что мужчина, который столько времени и внимания тратит на женщину, хочет большего, чем просто дружба?

– Мам, мы с Киром хорошо понимаем друг друга. Не волнуйся.

– Как я могу не волноваться? Ты ничего мне не рассказываешь, скрываешь от меня своих друзей…

– Мне нечего тебе рассказывать, мам, – Искра уже с трудом скрывала раздражение, – А если вдруг случится что-то знаменательное, то ты узнаешь первая.

– Я просто хочу быть уверенной, что у тебя все хорошо… – пробормотала мама и, встав из-за стола, направилась в зал.

Искра подозрительно поводила ее взглядом. Что-то было не так. Обычно она почти не вмешивалась в дела дочери, ограничивалась только тревожными взглядами. Что же случилось?

– Мам, а где ты сегодня была? – крикнула Искра ей в след.

В ответ какое-то время молчали.

– Опять ходила к кардиологу? – Искра пришла за матерью следом в зал. Та, похоже, решила притвориться, что не услышала ее из-за интересной передачи по телевизору. На экране показывали сюжет о редких жуках Малой Азии. Коричневый, похожий на таракана, усач лез себе по желтой травинке где-то в далекой степи. А мама, утонув в разномастный диванных подушках, неотрывно следила за каждым его движением.

– Мама! – позвала ее Искра.

– Да? – встрепенулась мать.

– Ты сегодня ходила к кардиологу?

– Да, за тем и приехала в город, я же тебе говорила еще на той неделе, что потеряла рецепт на лекарство.

– Наверное, я прослушала…

Искра сделал вид, что поверила, а сама шмыгнула в прихожую, к маминой сумке. Тихонько открыв ее и вынув медкарту, Искра на какое-то время погрузилась в изучение. Да, давненько она не интересовалась маминым здоровьем. Оказывается, этой зимой у нее был повышен уровень сахара в крови. Но на других страницах это уже наладилось. Еще у нее ухудшилось зрение, но вроде не сильно, окулист написал: «в пределах допустимых возрастных изменений». Наконец, Искра нашла последнюю запись от кардиолога. Ничего ужасного, кроме уже знакомого слова «аритмия», она там не прочла.

Искре стало стыдно. Она поспешно положила карту на место и пошла на кухню. У Клары закончился и мультфильм, и пирожные, и она как раз пыталась открыть холодильник и добраться до порции, что не доела бабушка.

«Наверное, из-за сахара маме нельзя такое, а я, балда, вечно покупаю сладкое», – догадалась Искра, и, игнорируя возмущенный вопль Клары, подхватила дочь на руки и понесла в ванну.

– Пора купаться, – объявила она, одной рукой усаживая девочку на комод для белья, а второй уже откручивая краны и пробуя локтем воду.

Клара сразу оживилась: купаться она любила. Она мигом принялась стягивать с головы футболку, застряла и сердито заворчала. Искра, наконец, отрегулировав воду до идеально-теплой, принялась ей помогать. Когда они совместными усилиями освободили голову Клары от футболки, светло-русые кудряшки девочки встали торчком.

– Кудрявый ежик, – посмеялась Искра, потрепав ее по макушке.

– Мам!

– Что?

Клара принялась мотать ножками в воздухе, о чем-то размышляя.

– А Кил будет моим папой?

Искра поспешно бросилась закрывать дверь ванной. Еще не хватало дать маме новую порцию для переживаний.

– Кир? Твоим папой? – как можно непринужденнее рассмеялась Искра.

– Ну да. Он сказал: будет.

«Вот блин», – понеслось у нее в голове.

– Может, это у вас просто игра такая была? – попробовала схитрить Искра.

Девочка энергично замотала головой.

– Он сказал, что мы будем жить все вместе. Я, ты, он и гусь.

«Гусь» – это она так выговаривала имя Августа.

– Это он пошутил, Кларуня, – заверила ее Искра, сама ужаснувшись, как она исказила имя своего ребенка от растерянности.

– А я хочу жить вместе. Я люблю Кила.

– А Августа?

Девочка задумчиво разглядывала потолок и потом кивнула.

– Тоже. Он куклы дарит.

– Только из-за кукол его любишь? – не унималась Искра.

– Ага.

– Понятно. Ну, полезай в воду.

«Ну а за что еще любить трехлетней девочке такого, как Август? – подумалось Искре, пока дочь рассаживалась в ванной и выбирала из корзинки, подвешенной на присосках, все необходимые для банной процедуры игрушки, – он никогда и не стремился заслужить ее любовь по-настоящему».