Даниэль Клугер - Непредсказанное убийство

— Швуот, 29, — послушно повторил Илан. — А в чем дело?

— В Тель-Авиве? — на всякий случай, уточнил Розовски.

— Конечно.

— Ты запомнил, как он выглядит? — спросил Розовски после короткого замешательства.

— Запомнил.

— Опиши!

— Лет тридцать пять, я уже говорил. Ну, может — тридцать восемь. До сорока, во всяком случае. Рост средний, — начал перечислять приметы Илан. — Выглядел вполне прилично. Серый костюм, коричневые туфли. Галстук в тон, дымчатые очки. По-моему, немного близорук, когда подъезжали к дому — на Мигдалей-Кнааним — долго присматривался к табличке, придерживая очки, — стажер немного помолчал. — Вообще похож на бизнесмена. Так мне показалось. Не из миллионеров, конечно, но…

— А почему не из миллионеров? — перебил Розовски.

— «Дайатсу» не «вольво», — ответил Илан. — И галстук не от Кардена.

— И очки не в золотой оправе, — подсказал Маркин. — Очень точное описание.

Стажер хмуро посмотрел на него, но ничего не ответил.

— Не придирайся, — строго сказал Розовски. И снова обратился к Илану: — Какие-то особенности, может быть, мелочи? Ничего такого не заметил?

— Я же не подъезжал близко.

— Понятно. Так ты полагаешь, они не ездили просто покататься? Знаешь, решили проветриться, по дороге у женщины потекла тушь или случилось что-нибудь с колготками. Она захотела вернуться, а он возражал. Ну и поссорились. Или это выглядело более серьезно?

Илан открыл было рот, но сказать ничего не успел. Дверь распахнулась, и несмотря на протестующий возглас Офры, в кабинет влетел Зеев Баренбойм, как всегда шумный и веселый.

— Привет всем! — закричал он. — А тебе, Натан — мои поздравления! — он потряс зажатой в руке газетой. — Вот это я понимаю — реклама.

В душе Натаниэля зашевелились нехорошие предчувствия.

— Спасибо за поздравления, — настороженно сказал он. — А можно узнать, с чем ты меня поздравляешь? Все праздники кончились неделю назад. А день рождения у меня в ноябре.

— При чем тут день рождения? — Баренбойм плюхнулся в свободное кресло и с наслаждением вытянул ноги. — Я об интервью.

— Что-что?! — Розовски выхватил у него газету. — Какое еще интервью? — он развернул газету и прочитал на первой полосе: «Натаниэль Розовски: русской мафии в Израиле нет!» Фраза была вынесена в заголовок и соперничала с ним размерами и расцветкой. Можно было предположить, что Натаниэль Розовски если не премьер-министр Израиля, то уж, во всяком случае, министр внутренней безопасности.

Газета выпала из рук детектива.

— Он что, с ума сошел?! — потрясенно вопросил Розовски.

— А? — Баренбойм озадаченно посмотрел на Натаниэля, перевел взгляд на его помощников. Алекс откровенно хихикал. Лицо Илана было невозмутимым. — В чем дело? Чем ты недоволен? По-моему, очень красиво. Я даже позвонил Мише и поблагодарил от твоего имени.

— Да? — мрачно произнес Натаниэль. — Поблагодарил? — первый шок уже прошел. Розовски снял трубку. — А я вот его сейчас сам поблагодарю, — угрожающе сообщил он Баренбойму, набирая номер «Ежедневной почты». — Алло! — сурово сказал он. — Михаил Коган? Когда будет? Завтра? Нет, ничего передавать не надо, — Натаниэль положил трубку. — Завтра так завтра. Нагряну как снег на голову, — мечтательно произнес он. — И тогда… — он поднялся из-за стола. — Ладно, у меня уже нет времени. Алекс, ключи от машины!

— О Боже… — пробормотал Маркин, подчиняясь. — Сколько можно…

— Что? — Розовски остановился в дверях. — Ты что-то сказал?

— Нет, все нормально, Натан, — поспешно заявил Маркин. — Я просто хотел спросить: нам что делать сегодня? Или ты скоро вернешься?

— Вам? — Розовски на мгновение задумался. — А ты отправляйся в Димону. К матери Далии Меерович. Выясни, что она знает об отношениях своей дочери с мужем — в последнее время. Ну и, конечно, насчет того, что тебе сказала соседка-пенсионерка. Потом: ты сказал, что есть адрес бывшего мужа вдовы Меерович. Попробуй навестить его.

— Ну-ну, — мрачно заметил Алекс. — Ты мне даешь командировку на несколько дней?

— С чего вдруг?

— Ты же забираешь машину!

Натаниэль несколько озадаченно посмотрел на ключи в собственной руке.

— Да, действительно. Что же делать?

— Я могу тебя подвезти, — предложил Илан. — Если у тебя нет других планов.

— Прекрасно! — обрадовался Розовски. — Алекс, забирай ключи и отправляйся.

Маркин пулей вылетел из кабинета.

— Жду тебя вечером! — крикнул вдогонку Натаниэль. — Вперед, Илан. Зеев, извини, дела.

Баренбойм успел лишь огорченно развести руками.

— А куда это мы едем? — спросил Натаниэль, словно очнувшись от сна.

— Вообще-то, еще не едем, — сообщил Илан, выворачивая руль до предела, чтобы избежать столкновения с встречным грузовиком. Грузовик — вернее, его водитель — мало внимания обращал на прочие автомобили. Тем более, на такую крошку, как «фольксваген» стажера. — Мы пытаемся остаться целыми…

Натаниэль понаблюдал за грузовиком.

— Как думаешь, — спросил он парня, — во всем мире водители грузовиков солипсисты? Или только у нас в Израиле? «Весь мир — мое воображение…»

— Не знаю… Вот так, — удовлетворенно сказал Илан, выбравшись на более-менее свободную трассу. — Теперь жду указаний.

— Да? — Розовски задумчиво посмотрел на стажера. — Что, если мы навестим нашу клиентку? Ты уже был там. Вчера. Так что — выруливай, дорогой, в сторону Яффо. На улицу Тель-а-Мелех.

Илан послушно повернул на юг. За всю дорогу он больше не произнес ни слова. Натаниэль был благодарен ему за это. Начавшая было складываться картина преступления страдала отсутствием несколько достаточно важных деталей. И с этими деталями нужно было разобраться в кратчайшие сроки.

Заверещал радиотелефон. Натаниэль поморщился, вытащил аппарат из футляра.

— Слушаю.

— Натаниэль, это Грузенберг.

— Здравствуйте, Цвика, как дела?

— Спасибо, все хорошо. А как наши дела? — адвокат сделал ударение на слове «наши».

— Наши дела движутся, — сообщил Натаниэль. — Вместе с нами. Например, сейчас наши дела движутся в южном направлении. Я, кстати говоря, собирался вам звонить, но несколько позже. Вы виделись с подзащитной?

— Нет, разговаривал по телефону.

— Сегодня?

— Вчера.

Натаниэль хотел было спросить, не Цвика ли ссорился вчера с Ларисой в светло-голубом «дайатсу», но вовремя вспомнил о том, что у адвоката темно-вишневый «опель».

— Собственно, я звоню по вашей просьбе, — сказал Грузенберг. — Вы просили выяснить, когда возвращается вдова Мееровича.

— Когда же?

— Завтра, вечерним рейсом из Мюнхена. Как вы полагаете, Натан, мы сможем представить полиции свидетельства невиновности Головлевой в ближайшие дни?