Даниэль Клугер - Смерть в Кесарии

— У вас дома? — взгляд Яновской стал недоверчив. — Почему, Натаниэль?

— Как вам сказать… — нехотя произнес Натаниэль. — К большому сожалению, преступник оказался из числа моих знакомых. Более того — мой бывший сотрудник.

— И после этого вы продолжаете утверждать, что вы ни при чем? — насмешливо спросила Яновская.

— Честное слово. Я могу рассказать, как все это произошло… — начал было Розовски, но менеджер «Интера» радостно перебила его:

— О, Натаниэль, было бы чудесно, но, — она с сожалением взглянула на часы, — у меня, правда, почти не осталось времени. Какая жалость. Давайте встретимся, когда я прилечу, хорошо? Мне очень хочется услышать, как это произошло.

— Буду рад. Когда вы возвращаетесь?

— Через несколько дней. А сейчас мне пора.

— Что ж, счастливого полета, — Розовски вежливо улыбнулся и направился к двери. Уже взявшись за ручку, он остановился и спросил:

— Скажите, Белла, как называются ваши духи?

— О, вы хотите сделать мне подарок? — она шутливо погрозила ему пальцем. — Право, не стоит. Я женщина дорогая.

— И все-таки?

— «Клема».

— «Клема», — повторил Розовски. — Божественный аромат.

Если бы кто-нибудь когда-нибудь включил профессию частного детектива в список ста самых романтичных профессий, Розовски, наверняка, принял бы такого человека за пациента сумасшедшего дома. Девяносто процентов времени занимает рутинная работа, точнее — бухгалтерия: оплата счетов, взаимоотношения с налоговым управлением и тому подобное. Правда, оставшиеся десять процентов заполняются занятиями, которые можно было бы с большой натяжкой назвать романтичными. Ну действительно, что может быть романтичного, например, в доставке в суд необязательного должника? Будучи природным романтиком, Розовски справедливо (с его точки зрения) рассудил: рутинная работа может выполняться человеком, сама внешность которого с избытком обеспечит его (ее) романтикой. А именно — своего очаровательного секретаря. Поэтому, заскочив на несколько секунд в офис, он быстро разложил по стопкам скопившиеся бумаги, черкнул несколько листов на огрызке бумаги и сказал, заранее виновато улыбаясь:

— Офра, девочка, я тут написал тебе кое-какие поручения, выполни, пожалуйста. А я…

— А ты будешь сидеть в кабинете и ждать Маркина, — заявила Офра. — Я обещала ему, что ты никуда не денешься из конторы до его прихода.

Увы, спорить с Офрой начальник не умел и не любил. Пришлось, скрепя сердце, подчиниться. Больше всего на свете Розовски не любил сидеть в конторе. Он утверждал, что лучше всего думается за рулем и в кафе, за чашкой кофе. Услышав это в очередной раз, сердобольная Офра сварила ему десятую за сегодня порцию крепчайшего кофе по-турецки, и Натаниэль принялся его пить с несчастным видом, то и дело поглядывая на часы и отрывая Офру от дел бессмысленными мелочами. Когда ее терпение вот-вот готово было лопнуть, дверь в приемную отворилась, и на пороге появился сияющий Маркин.

— Наконец-то, — сказала Офра. — Он сейчас лопнет от нетерпения… или от избытка кофе.

Словно в подтверждение, из кабинета послышалось восклицание:

— Офра, сколько еще ждать?!

— Убедился? — спокойно спросила Офра. — Давай, не стой на пороге.

Увидев Маркина, Розовски перестал третировать своего секретаря и превратился вновь в собранного и энергичного детектива — каким он, собственно, и был.

— Что у тебя? — спросил он нетерпеливо. — Давай, не тяни. Что тебе удалось выяснить?

— Во-первых, я не тяну, — поправил Маркин. — Во-вторых, можно, я сяду?

— Садись, комедиант, — проворчал Розовски. — Хватит меня мариновать.

Но Маркин решил до конца «держать паузу».

— В-третьих, — сказал он, — в отличие от тебя, я еще не пил кофе. В-четвертых…

— В-четвертых я сейчас вызову «Хевра Кадиша», если ты немедленно не перейдешь к делу, — свирепо заявил Розовски. — Ты понял?

Алекс быстро оценил серьезность угрозы и сообщил деловитым тоном:

— Интересующая нас машина — белый ситроен номер «37-451-200» принадлежит очаровательному менеджеру фирмы «Интер».

— Белле Яновской? — хмуро уточнил Натаниэль.

— Именно. И что же из этого следует? — торжественно вопросил Маркин.

Розовски хмыкнул и ничего не ответил.

— Из этого следует, что организатором всех трех преступлений и исполнителем, как минимум, одного из них, была Белла Яновская, — сказал Маркин. — А ты, как будто, не очень рад этому? — спросил он тоном ниже.

Натаниэль шумно втянул носом воздух.

— Из чего же это следует, по-твоему?

— Во-первых, машина, — Алекс загнул указательный палец. — В багажник которой Габи, как ему было велено, положил револьвер. После всего.

— Во-вторых?

— Во-вторых — мы знаем, что в деле замешана женщина, — он загнул второй палец. — Звонки по телефону. Ему и тебе.

— Дама в гостинице «Мацада», представившаяся сотрудницей Министерства абсорбции, — добавил Розовски.

— Что за дама? — Алекс непонимающе взглянул на шефа.

— Я не говорил? В день убийства Соколовой в «Мацаде» была сотрудница Министерства абсорбции. Якобы навещала вновь прибывших репатриантов. Показания соседей Соколовой, — пояснил тот. — Чушь собачья. Сотрудники министерства абсорбции по гостиницам не ходят, делать им больше нечего. Они и так еле управляются. Кто, в таком случае, там был? И зачем представилась таким образом?

— Тем более. В-третьих — женщина в гостинице. Мало?

— Да еще и духи «Клема», коими пользуется очаровательная Белла, — задумчиво произнес Натаниэль. — Тоже в пользу твоей теории.

— Что за духи? — спросил Алекс.

— Эстер Фельдман, уборщица на вилле Розенфельда, показала, что месяца за два до убийства ее хозяина посещала женщина, пользовавшаяся названными мною духами, — сказал Натаниэль меланхоличным голосом. — Как мне сообщила сегодня госпожа Яновская, она тоже пользуется французскими духами «Клема». Что в них такого особенного?

Маркин выразительно развел руками.

— Вот видишь, — сказал он. — Тут и пальцев не хватит.

— Купи калькулятор, — посоветовал Розовски. — Все-таки, конец двадцатого века.

— Плати больше, тогда мне будет на что купить… Так что? — спросил Алекс. — Ты тоже так думаешь?

Розовски с сомнением покачал головой.

— Понимаешь, все эти доказательства очень странные, — медленно произнес он. — Смотри. Ты говоришь: звонки по телефону? Но они все еще не идентифицированы. Это во-первых, — словно подражая Алексу, Натаниэль тоже загнул палец. — И даже в случае идентификации, можно сказать: «Ничего не знаю, двоюродная сестра бывшего мужа попросила позвонить и сказать то-то и то-то».

— Ну…

— Или, того лучше — сказать: «Нет, это действительно звонила Галина Соколова. У нас очень похожи голоса». Запись, между прочим, не лучшего качества. Что же до содержания, то, — Розовски хмыкнул, — ничего преступного в нем нет.