Игорь Сотников - Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая

Господин С, проводив взглядом неудавшегося героя, разворачивается к продолжающей сидеть на одном месте Искре, и улыбнувшись ей, со словами: «А это был третий вариант, который может, но сейчас не может внести кардинальные изменения в твою линию жизни», – протянул ей руку. Искра внимательно смотрит вначале на его руку, затем переводит свой взгляд на него, и только после этого берётся за его руку и поднимается на ноги. После чего Искра приводит себя в порядок и бросается догонять господина С, двинувшегося строго по прочерченной Искрой линии жизни, в ту сторону, откуда они сюда пришли.

– Знаешь, – не спешно двигаясь с одной стороны прочерченной линии, сказал господин С, – смотрю вокруг и всё больше замечаю, как поредел и обмельчал наш серый мир, уже и не поверишь, что он когда-то был цветным и полным ярких огней. Посмотри вокруг, одна серость и бессмыслица. А небо? – Господин С с внутренним позывом посмотрел на Искру, которая в свою очередь задержала свой взгляд на нём. – Когда оно последний раз прояснялось. Постоянно одна свинцовая мгла, хоть и, кажется, что солнце светит. Но нас это не волнует, мы уже и забыли, когда последний раз смотрели на небо. А зачем, да и некогда, ведь мы все такие занятые. И теперь всё чаще приходится с сожалением констатировать, что не ты растёшь и тем самым возвышаешься над людьми, а это всего лишь народ обмельчал.

– Так вот значит, в какой мир попал Гулливер, оказавшись у лилипутов. –Заметила Искра, заставив тем самым остановиться на месте господина С и внимательно посмотреть на неё. – А ты начинаешь понимать, как нужно пользоваться данными тебе инструментами. – Незнакомым голосом сказал господин С, в чьих глазах проскочила едва заметная искорка сердечного огня. После чего он переводит свой взгляд на прочерченную Искрой линию жизни и обнаруживает, если не совпадение, то что-то похожее на это – они как раз остановились в той начальной точке, откуда Искра начала свой чертёжный путь. А это рождает у господина С свой риторический вопрос, с которым он обращается к Искре.

– Интересно, а как бы сложилась твоя жизнь, если бы ты избрала другое направление своей жизни. Например, в обратную сторону. – Посмотрев в противоположную прочерченной Искрой линии сторону, спросил господин С. Искра же молча поворачивает в ту же сторону, куда смотрит господин С, и начинает всё также молча вглядываться в серую даль. Ну а господину С видимо достаточно и того, что Искра смотрит туда же куда и он, и он даёт ответ на свой вопрос. – А скорей всего, не это важно, а имеет значение лишь то, что ты, вступив на этот путь, оставалась всё той же собой и никем другой. Ну а что там тебя ждёт, то об этом не так уж и сложно догадаться. – Господин С достал из кармана ещё один мелок, и подняв его перед собой, чтобы Искра его видела, заговорил:

– Чтобы прочертить свою линию жизни, мел совсем не нужен. – Господин С с размаха закидывает мел в воду и, возвратившись взглядом к Искре, продолжает. – Мел служит всего лишь для физического выражения твоего взгляда и всегда следует по пятам за тобой, и фиксирует то, что ты прочерчиваешь этим своим взглядом. Не буду останавливаться на деталях, а сразу обращусь к главному. Так вот, если ты сумеешь прочертить свою линию жизни бесконечно дальше, а это позволит тебе бесконечно расширить горизонты твоего видения, даже не окружающего, а существующего мира, и сможешь добиться её непрерывности существования под твоим контролем, а это одно из важнейших условий существования этого мира, то ты сможешь, объяв, увидеть цельную, а не по отдельности, картину сущего, и тем самым прийти к настоящему пониманию мироустройства нашего мира. А это позволит тебе стать самим творцом, а не просто статистом. – Здесь господин С резко оборвал себя и, боковым зрением посмотрев на Искру, попытался понять, как она восприняла сказанное им. Но то ли Искра хорошая актриса, то ли она не всегда внимательна к тому, что говорит господин С, но она как вглядывалась в глубину дали, так и продолжала смотреть.

Господин же С возвращается к себе и, повернувшись в сторону Искры, плавно переводит тему разговора в деловую сторону. – Ничего, скоро мы всё это изменим. А как изменим, то я проведу тебя за пределы твоих пониманий и возможностей, и свожу тебя в свой солнечный город, где всегда светит настоящее солнце, и под льющуюся изо всех окон музыку улыбается искренность, а не лицемерие. Ну а сейчас к делу. – После чего следует инструктирование Искры. А как только все нюансы обговорены, то можно и разойтись, но вид прислонившегося к ограде, охраняющей от выпадения в водный канал загулявшихся прохожих, обессилевшего Охламона, с чьей задницы свисал вцепившийся в его ягодицу рыжий пёс, остановил господина С.

И господин С, с большим вниманием рассмотрев мучающегося муками своей бессовестности Охламона, прокомментировал происходящее. – Его сковывает мысленный когнитивный диссонанс. Исходящая боль настоятельно требует от него, чтобы он хотя бы воспротивился и предпринял хоть что-нибудь, чтобы оторвать от себя пса, но его сознание, сформированное по определённому, хоть и дремучему, но принципу, со своими запретами и значениями, что хорошо, а что плохо, сковывает все его движения в этом направлении (собака это всегда в добру и отгонять её от себя не к добру, а вот кошку можно). И что спрашивается, делать? – улыбнувшись, обратился к Искре господин С.

Искра же, может быть и знает, но она не хочет выглядеть всегда смышлёной и хочет пожимать плечами, и она ими пожимает в ответ. И такой её ответ вполне согласуется с тем, что от неё ожидал услышать или увидеть господин С, уже словесно отреагировавший на её ответ. – А как мы можем спокойно пройти мимо, не оказав ближнему своему посильную помощь. Да, кстати, тебе не нужен свой крепостной помощник? – спросил Искру господин С. Искра же внимательно смотрит на всего мокрого Охламона, искривляется в усмешке и с наигранной весёлостью спрашивает господина С. – А посмелее нет?

– И по симпатичнее тоже нет. – Язвительно отвечает господин С, и чтобы на этом закончить, говорит. – Бери, что дают.

– Беру. – Сказала Искра. Господин С в ответ хлопает в ладоши, и Охламон освобождается от такой своей зависимости от зубов рыжего пса. Но вот только не от своей новой зависимости, которая сейчас на него так пристально и будоражаще его сознание смотрит, что Охламон, среди родных и знакомых известный под именем Витёк, в холодном поту вдруг подорвавшись с места своего нахождения, просыпается у себя в кровати и от непонимания того, где он сейчас находится и что с ним было, в реальности или приснилось, первое что сделал, так это вопросил темноту вокруг себя:

– Чёрт возьми, что это сейчас со мной было?