Ольга Камашинская - Семь месяцев страха

– Не волнуйся. Хирурги у нас хорошие, все сделали как надо, мамка скоро поправится.

Но наблюдательная девочка, прислушиваясь к разговорам пробегавших медсестер, поняла, что Галина потеряла много крови, а нужной группы в больнице пока нет, вызвали доноров, и, чем закончится дело, еще неизвестно. Она долго бродила вокруг больницы, пока охранник не заставил ее пойти домой. Вика не хотела ни есть, ни читать, ни смотреть телевизор. Волновалась. Позже пришел отчим. Он уже все знал. Успел навестить сына в детской инфекционной и жену в гинекологии. Спросил:

– Есть будешь?

– Не хочу.

– А я поем.

И он съел пару нажаренных утром матерью котлет. Выпил стакан коньяка. Вика, забившись в угол на кухне, молча смотрела, как он жует котлеты, вспомнила мать, жарящую их, а потом лежащую, бледную, на полу. Девочка подумала, что мама может умереть, и заплакала. Плач перешел в рыдания, она не могла остановиться. Отчим подошел к ней, взял на руки, как маленькую, прижал к себе:

– Успокойся, доченька, все будет хорошо. Мама поправится. И мы поедем все вместе на озеро, будем жарить шашлыки, ловить рыбу, купаться. Хочешь?

– Хочу.

– Давай я тебя отнесу в постельку, ты заснешь, а завтра утром пойдем к маме в больницу. И она помашет нам из окна рукой.

– Хорошо.

Николай отнес Вику в детскую, положил на диван, сам сел рядом. Вика сначала успокоилась от его голоса, ощущения того, что она не одна, а рядом сильный мужчина, защитник. Она даже начала засыпать.

Но потом проснулась из-за того, что отчим навалился на нее. Вика стала вырываться, кричать, укусила мужчину за руку. Но тот, избив девочку, все – таки изнасиловал ее. И не один раз. Сначала Вика плакала. И даже не столько от боли, сколько от унижения и бессилия. А потом терпела и обдумывала, что ей дальше делать, как прервать эти мучения. Отчим допил бутылку коньяка, крепко обхватил девочку, прижал к себе. И вскоре захрапел.

Выждав немного времени, Вика тихонько выбралась из его объятий и буквально поползла в коридор. От боли она не могла выпрямиться, кровавый след тянулся за ней по линолеуму. Взяв телефонную трубку с собой, она заперлась в туалете и набрала 02.

– Приезжайте на улицу Строителей дом один квартира три. Срочно! Или меня убьют.

Вика спрятала трубку в бак с грязным бельем и стала ждать приезда милиции с замиранием сердца. А в это время дежурный лейтенант думал, посылать или нет наряд по данному адресу. То ли балуются подростки, то ли действительно что-то случилось. Но потом он вспомнил листовку с розыском маньяка, направил машину с тремя практикантами, курсантами из милицейского училища, с пожилым старшиной – водителем, разобраться в ситуации. Полные энтузиазма ребята решили провести осмотр по всем правилам. Один их них забрался на балкон второго этажа обозначенной квартиры. Двое других позвонили в дверь. Николай проснулся, пробормотал:

– Кого черт принес?

Заткнув Вике рот полотенцем, подволок ее к входной двери и спросил:

– Кто там?

– Откройте, милиция!

– Зачем?

– Поступил звонок, что у вас в квартире находится преступник.

– Нет у нас никого. Дайте людям поспать.

– Пустите! Мы проверим.

– Приезжайте с ордером прокурора, тогда пущу. А сейчас убирайтесь.

Парни топтались у двери и не знали, что делать дальше. Но курсант, находящийся на балконе, разглядел через оконное стекло окровавленную постель, мужчину и девочку, которую тот крепко держал, вывернув руку. Парень толкнул балконную дверь, к счастью, та оказалась не заперта. И он забежал в квартиру, бросился в коридор к преступнику. Николай обернулся, увидел парня и жестоким ударом в лицо кулаком сбил с ног, начал пинать ногами.

Девочка, воспользовавшись этим, вырвала кляп изо рта и закричала:

– Помогите!

Отчим переключился на нее. От мощного удара та пролетела через весь коридор и упала, ударившись головой о шкаф. Ее крик стал сигналом для курсантов, те взломали входную дверь и ворвались в квартиру, скрутили мужчину, несмотря на его большое сопротивление. Вызвали следователя прокуратуры. Все улики преступления были налицо.

Вику отвезли в больницу, где оказали первую помощь, зашили кровоточащие разрывы, ввели антибиотики, седативные, обезболивающие препараты. В присутствии детского психолога с ней беседовал следователь. А потом состояние девочки ухудшилось, несколько дней она бредила, сознание было спутанным.

Но интенсивное лечение и молодость сделали свое дело. Сознание вернулось, появился аппетит, она начала ходить по палате. На улицу ее еще, правда, не выпускали.

И вот как-то утром в палату вошла мать. Вика обрадовалась. Подскочила с кровати:

– Мамочка! Ты уже поправилась? Давай, пойдем домой. И Юру возьмем.

Но то, что случилось дальше, она никогда не забудет. Мать, с искаженным ненавистью лицом, заорала:

– Ах ты, сучка малолетняя! Зачем полезла под Николая?! Да еще засадить мужика решила! Ты и его, считай, угробила, и меня тоже. Где я теперь такого найду? Ненавижу!

И она кинулась к дочери, размахивая кулаками. Хорошо, что на месте были соседки по палате, знавшие историю девочки, но не беспокоящие ее расспросами. Они бросились к взбешенной женщине, схватили ее, вызвали дежурную медсестру. Медперсонал вывел Галину из палаты. А Вика поняла, что матери у нее больше нет. Подумав, она подошла к зав. отделением и попросила его позвонить бабушке. Инна Владимировна приехала в этот же день, вечером, на своей машине. Она даже не догадывалась, какие страшные события произошли за последние несколько дней. Бабушка просидела с ней всю ночь. Вика рассказала, что случилось, лечащий врач ознакомил ее с историей болезни. И Инна Владимировна приняла трудное решение:

– Будешь жить у меня. В обиду я тебя больше не дам.

И вот, с двенадцати лет, Вика жила у бабушки, женщины сильной и гордой, порой даже холодновато – надменной, но мудрой и доброй, заменившей ей и отца и мать. Галина на дочь не претендовала, неизвестно чем – деньгами или шантажом, но бабушке удалось этого добиться. А потом, через пару лет, мать снова вышла замуж, за хозяина небольшой автозаправочной станции, и была с ним счастлива. Брат Юра вырос и уехал учиться в высшее военное училище связи.

Отчима последний раз видела на заседании закрытого суда. Ему дали двенадцать лет за совокупность преступлений: изнасилование несовершеннолетней, нанесение телесных повреждений, планирование убийства (девочка рассказала, что он собирался ее утопить), а так же сопротивление сотрудникам милиции.

А год назад пришло извещение о том, что Дударцев Николай Иванович скоропостижно скончался от обширного инфаркта миокарда в поезде, когда возвращался домой из мест лишения свободы после отбытия срока наказания и похоронен в городе N-ске. Останься жить в их маленьком городке, Вике было бы не избежать пересудов и сплетен. Но в мегаполисе с пятью сотнями тысяч населения о том, что случилось с ней, никто не знал. Но полученная в детстве травма давала о себе знать до сих пор. У Вики были большие проблемы с мужчинами.