Олег Донской - Дрон

Тираннозавр приподнялся на своих ногах, его лёгкие глубоко задышали, насыщая кислородом мышцы, могучие когти ног впились в почву, ища опору для первого толчка. Голова опустилась до уровня плеч, образовав с хвостом одну линию. Как только последний утконосый динозавр скрылся из виду за кромкой берега, тираннозавр ринулся из зарослей. Каждый толчок огромных ног посылал многотонное тело тираннозавра вперёд, скорость нарастала. И вот он увидел спину последнего входящего в воду утконосого динозавра. Утконосые издали крик тревоги и бросились в стороны. Но вода мешала им набрать скорость. Тираннозавр прыгнул на спину ближайшего утконосого с высоты берега и вонзил в него когти и зубы. От удара огромного тела утконосый динозавр упал в воду и перевернулся на бок. Тираннозавр придавил его сверху своей тяжёлой тушей, ломая рёбра и терзая горло. Кровь окрасила воду реки в тёмный цвет. Стадо утконосых динозавров в панике перешло реку и собралось на противоположном берегу. С безопасного расстояния они наблюдали за страданиями собрата.

Работая ногами и держа ещё живого утконосого за горло, тираннозавр выволок его на высокий берег и принялся пожирать свою добычу. Он наступил на задние лапы жертвы и откусил небольшие передние лапы, чтобы удобнее было добираться до вкусных внутренних органов. Затем вспорол брюхо и погрузил туда челюсти, вырывая печень и внутренности. Каждое движение челюстей тираннозавра сопровождалось стонами умирающего утконосого. Даже после того, как было вырвано и съедено ещё бьющееся сердце, утконосый пытался приподнимать голову. Но вскоре он затих. Уже смеркалось, когда хищник наконец насытился. Тираннозавр лёг рядом с добычей и погрузился в сон. Ему некого было опасаться – на его территории не было зверя сильнее его, и он знал это.

Ночью несколько голодных крокодилов выбрались на берег и попытались подобраться к туше со стороны реки. Но едва они приблизились, тираннозавр поднял голову и издал низкий рёв. Крокодилы в панике свалились с высокого берега в спасительную воду. Больше никто не покушался на добычу тираннозавра.

Утром, набив до отказа опустевший за ночь желудок, тираннозавр оттащил остатки туши в лес и забросал ветвями и листьями. Пометив место, где лежала туша, он не торопясь удалился в прохладную тень леса и лёг отдыхать. Впереди было несколько сытых дней, когда о еде можно было не заботиться.

Хор открыл глаза на рассвете. Ночной холод проник под редкую шерсть на его теле и вызвал дрожь. Шкура волка, служившая ему одеждой третий год, давно облезла и почти не грела. Костёр уже потух и не давал тепла. От голода громко бурчало в животе. Рядом с Хором сопели несколько соплеменников. Их тела были покрыты такой же шерстью. Одеждой служили куски шкур убитых животных с прорезанной дыркой для головы, пояс охватывали ремни из кожи. Мощные челюсти и низкие лбы говорили о том, что это были неандертальцы. Отсутствие женщин и детей наводило на мысль, что это охотничий отряд.

Лежащие по соседству зашевелились и начали подниматься со своего лежбища – нескольких охапок травы. Могучий самец-вожак с сединой в волосах негромко рыкнул, и вся группа подхватила тяжелые дубины и пошла следом за вожаком. Вожак привёл их к ручью, из которого все напились, как животные, припав губами к воде. По мере того, как организм просыпался всё больше, усиливалось чувство голода. Небольшие куски дичи, убитой накануне, притупили его, но ненадолго.

Все знали, что охота, предстоящая сегодня, была необычной, но радостно предвкушали её результаты – много мяса. Как и десятью днями ранее, сегодня они охотились на чужаков, которые пришли на их земли несколько зим назад. Чужаки были намного слабее соплеменников Хора, почти без волос на теле. Их самки были беззащитны настолько, что не могли даже укусить, оружие самцов было гораздо легче, чем дубины охотников их племени, нос почти не чувствовал запаха. Они боялись рисковать на охоте, поэтому загоняли добычу в ловчие ямы или на притаившихся в засаде охотников. А в пищу, кроме мяса, употребляли ещё и траву!

А вот Хор мог почувствовать запах дичи, понюхав след недельной давности. Он не боялся вступать в схватку с волками и даже медведем, и, как любой охотник его племени, мог бежать за оленем до тех пор, пока тот не упадёт от усталости. Он мог есть мясо в любом виде, как сырое, так и обжаренное на костре, и презирал травоедов.

Раздумья о пище навели на мысли о прошедшей зиме. После прихода чужаков дичи стало меньше. Охота уже не приносила достаточно мяса, племя стало голодать. Трое охотников пропали прошлой зимой. Идя по их следу, вожак обнаружил, что их преследовали охотники соседнего неандертальского племени. Одежду убитых и их обглоданные кости нашли на стоянке в углях костра и вокруг. Черепа были разбиты.

Колдуны предупреждали, что поедать себе подобных – значит навлечь на племя проклятье духов. Нарушивших это табу ждала страшная болезнь, от которой вымирали целыми племенами. Обычно вожди не нарушали этот запрет. Особенно когда охота была удачной. Но перед лицом скорой голодной смерти доводы разума отступали.

Вожак недолго раздумывал. Тем более, что души убитых соплеменников взывали к мести. При первой же возможности он напал на охотничий отряд соседей силами всего племени. Потеряв двоих убитыми, племя перебило весь отряд соседей и пировало два дня, наедаясь мясом врагов до отвала. Убитые в схватке соплеменники были храбрые охотники, их похоронили с почестями в пещере, положив рядом с ними их оружие и амулеты. После этого вожак повёл всё племя на территорию соседей, нашёл их самок и детей. Молодых самок охотники оставили себе. Всех, кто не принял новых хозяев, истребили. Тогда голодную зиму удалось пережить. Но Хор помнил и другие годы, когда при отсутствии дичи приходилось поедать старух и стариков своего племени или раненых в схватках с врагами и хищниками.

Этой зимой в племени уже не осталось лишних людей. Все охотники были здоровы и молоды, все самки молоды и беременны. Поэтому голод был особо жестоким. До весны дожили не все. Детей в племени осталось немного, и их берегли, как могли.

Сейчас охотничий отряд приближался к стойбищу чужаков. Скоро сквозь раннюю зелень стали видны дымы костров. Стойбище располагалось на поляне, окруженной лесом со всех сторон. Со стороны жилищ, сделанных из шкур и веток, доносились голоса. В стойбище все были заняты делами. Несколько мужчин, вооружённых копьями и луками, бдительно смотрели по сторонам. Дети перебегали от шатра к шатру, весело крича. Женщины разделывали тушу косули и бросали обрезки мяса крутящимся под ногами собакам. С едой у чужаков проблем не было.