Игорь Галеев - Високосная. Огонь желаний. Две пьесы

Он (один). Не глупа. Решила поиграть со мной. Чудесно! Нужно записать первые впечатления, пока не забылись.

Садится и записывает.

Она (появляясь) . У тебя не уборная, а просто храм какой-то! Что-то мне в голову ударило. Хочу еще выпить! И ты за мое здоровье выпей. (Наливает.)

Он. Да это же почти стакан!

Она. Я хочу! Исполняй желание, раз машины нет. Или между нами все кончено!

Он. Подчиняюсь, чтобы продемонстрировать тебе свою покорность и преданность. (Пьет.)

Она. А теперь рассказывай – кто ты будешь такой, говори поскорей, не задерживай… Почему двадцать девятое февраля ? Это ничего, что я икру без хлеба?

Он. Больше влезет.

Она. Говори.

Он. Я просто не мог представить, что появишься ты, такая…

Она. Про меня не нужно. Я хотела больному человеку помочь, откликнулась на крик о помощи, а тут сидит здоровый, сытый и охмуряет. Паук ты. Ты что, зациклен на сострадательных женщинах?

Он (смеясь). Нет, это в первый раз. Я и не надеялся, что кто-то среагирует – так, от скуки…

Она. Не ври. Тебе ли не знать, что мир не без добрых! Ну-ка, ну-ка… (Встаёт.) Что это за выставка? Это что, все, кого ты заманил в свою паутину?

Она. Только без рук! Мы же ради душевного общения здесь собрались, «от отчаянья». Говори, в чём отчаялся и что это за иконостас?

Он. Так я стакан водки выпил, сама виновата – заставила.

Она. Иди и ешь. И говори.

Он. Но я тебе хоть немного нравлюсь?

Она. А если и немного, то что – сразу и кувыркаться?

Он. Извини.

Она. Ты такой покладистый, хитрый и скользкий.

Он. Всё-таки я тебе интересен.

Она. Ешь, больной. У тебя явно с головой проблемы, и я хочу тебе помочь – раз ты внутри себя калека.

Он. Как это точно!

Она. Ешь. Побольше картошки и капусты, запей всё это соком.

Он. В меня не влезет.

Она. Ешь, ешь. (Включает музыку, танцует.) Ешь и смотри.

Он (искренне) . Откуда ты такая?!

Она (танцуя) . Вот видишь, тебе захотелось узнать обо мне, а это самое главное. А то привык, небось, хлоп по рюмке – и в постель. Не выйдет, паучок-невеличек!

Он. Ты классно танцуешь! А что ты имеешь против секса?

Она (танцуя) . Ничего не имею. Я же ем, сплю, хожу, я как все – имею тело, попку и ножки, сиськи и письку, и ручки, и головку…

Он (мотая головой). Не своди меня с ума!

Она. До чего ты примитивно устроен! Стоило мне произнести детские словечки, и тебе уже общение побоку. (Выключает музыку.) Уф, тяжело после икорки! Ну, рассказывай!

Он. Я уже боюсь.

Она. Чего?

Он. Что ты неправильно поймешь одну мою страсть…

Она. О господи, у него еще и страсть! Ты что, мазохист или ковырялка?

Он. Какой ковырялка?

Она. Ну, мало ли бывает извращений.

Он. Да нет, я… Черт побери, ты как-то меня спутала. Ты кто? В смысле, чем занимаешься?

Она. Вопросы задаю я. Значит, ты астролог, здесь у тебя уютно, и ты сюда заманиваешь бедных глупых женщин. Ты бабник?

Он. Не знаю… Я, наверное, экспериментатор, практик, так сказать.

Она. А это подопытное кролики?

Он. Это астрологический календарь, ну, такой… особого рода.

Она. Ах, да они тут у тебя все под циферками! Ну-ка, ну-ка… Ну конечно, вот в чем дело! (Смеется, не может остановиться.) Триста… шестьдесят… шестая пустая клетка! Ты что, со всеми спал?! Неужели – со всеми?

Он (недовольно) . А чего смешного? Я не спал, я общался, изучал женщин. Это чисто научная работа.

Она. Нет, ты спал или как? Сидели, ты спрашивал, беседовали о жизни, ты записывал, просил фото, и всё?

Он. Но ты бы сначала выслушала идею.

Она. Так ты же не рассказываешь правду, вот я и гадаю. Значит, в году триста шестьдесят пять дней. Раз в четыре года – високосный. У тебя полный набор, только двадцать девятое февраля пустует. Рассказывай, что ты с ними делал?

Он. Изучал… астрологическое влияние на рождённых.

Она. А сколько у тебя на это ушло времени?

Он. Вся сознательная жизнь. Но идея возникла десять лет назад.

Она. Идея… Да ты просто подвижник какой-то. Ты кем работаешь?

Он. Я хирургом был, а последние восемь лет – где придется…

Она. Ну говори, говори.

Он. А что?

Она. Задавай вопросы, анкетируй меня. Я же тебе для этого понадобилась. Где у тебя картотека?

Она идет к столу, но он срывается с места и преграждает ей дорогу.

Он. Не нужно, Марина.

Она. Я хочу. Это мое желание: посмотреть, какие впечатления ты вынес из своих исследований.

Он (твёрдо) . Не стоит. Это на самом деле очень серьезно.

Она. Послушай, ты был женат?

Он. Был. Два раза. У меня двое детей.

Она. И десять лет теперь один?

Он. Один.

Она. Ну, всё понятно… поговорили, спасибо за угощение – наелась, наплясалась, насмеялась – я пошла. Я пришлю свое фото по почте, закроешь вот этот квадратик. Вот – рядом с этой рыжей и с этой курносой блондинкой. Ничего буду смотреться, в науку войду, чао!

Она намеривается уйти, но он задерживает ее, пытается поцеловать. Он теснит ее к кровати. Наконец она резко отталкивает его, он падает и ударяется о спинку кровати головой. Она бежит в прихожую, хлопает дверь. Сначала тишина. Затем он поднимается, потирая затылок, спешит в прихожую, постанывает.

Он. Смылась всё-таки, зараза!

Он. Идиотка! И ты тоже хорош (грозит пальцем вниз) – перевозбудился так, что все мозги поплыли!

Звонок в дверь.

Он. Вернулась! Ну держись, милая!

Он. Где тебя столько носило! Опоздал, брат! Ну давай, чего уж там. Я же просил белые не покупать!.. Это – розовые? Сам ты дальтоник! Ну-ка, чеши отсюда!

Он. Во, идиоты! На кой мне теперь эти цветы? Нажралась, наплясалась и свалила.

Пытается засунуть цветы в вазу со страусиными перьями,

ваза падает и цепляет за собой на пол посуду.

Он. Черт! Черт! (Пинает вазу и посуду.) Всё ты виноват, всё ты, гад! (Бьет себя кулаком в пах.) Откуда она такая вылезла? Чувырла! Ничего, еще не вечер, их вон сколько бродит по свету сочненьких и без затей, и…

Звонит телефон.

Он. Да… Принёс какую-то белую гадость… Уже один… Ушла… Почему, почему… ушла и всё! Что ей здесь – жить что ли?.. Нормальный я… Ну трахнул, трахнул и разтрахнул! И теперь что, плясать от счастья? У меня было пятьсот баб, чего я должен радоваться пятьсот первой? Високосная, високосная – их миллионы високосных… Ну как тебе сказать, в постели очень энергичная, темпераментная, так что даже затылком о спинку кровати ударила, шишка вот… Да, старик, замотала, выпила все соки… Ну как уламывают… Слушай, Вась, ты что, мальчик что ли? У тебя Вовка больше твоего знает, у него и выспрашивай… Ну не в духе, устал… Икра осталась, да. И выпить есть. Завтра приходи… Хорошо, звони.