Михаил Баранов - Славяне. Часть 1

– Кто виноват, тот и покроет.

– Ты думаешь…

– Не скули, – перебил Бес. – Темнеет. Надо спешить добраться до деревни. Может, оттуда удастся связаться с Москвой.

* * *

Показавшийся из-за тучи месяц осветил озёрную гладь; крутой, чуть припорошенный снегом берег полуострова; неподвижные в предзимнем сне деревья; одинокую фигуру у самой воды. Вот человек скользнул глазами по циферблату часов, внимательным взглядом окинул водное пространство между собой и светящимися огнями райцентром, легко взбежал на крутой берег, и по едва заметной в темноте тропинке, зашагал в глубь полуострова.

Вскоре вышел к небольшому пруду, обогнув его, оказался на поляне, окруженной с трёх сторон однотипными летними домиками. В центре её горел костёр, вокруг которого на бревнах сидело двенадцать человек – шло кустовое совещание "Русичей".

Стараясь не помешать разговору, беззвучно, по-кошачьи прокрался к крайнему домику, вошёл.

В небольшой комнате окна были завешены одеялами, на стене тускло горело бра, стояли обшарпанный стол и два таких же невзрачных стула, на одном из которых сидел пожилой плотный мужчина в теплой стёганой куртке. Перед ним лежал портативный приёмник – мужчина, похоже, слушал происходящий возле костра разговор. -

Увидев вошедшего, жестом указал на свободный стул, с теплотой в голосе произнес:

– Присаживайся, Вячеслав Иванович. Совсем мы тебя в последнее время замордовали.

Опускаясь на стул, Вознесенский – это был он – внимательно посмотрел на говорившего.

– Все нормально, Игорь Михайлович. Только всей этой мишуры – лес, ночь, костёр, бревна под задницей – душа не приемлет. Собрались бы, как все нормальные люди, в тепле да в добре, за чашкой чая. Так нет, экзотики им захотелось.

– Они, брат, внешний антураж нашего движения, и кому, как не им, блюсти традиции предков… С другой стороны, согласись, в обстановке этой необычности есть своя изюминка.

Вознесенский только пожал плечами.

Судьба свела их впервые тринадцать лет назад в Афганистане. Полковник госбезопасности Бурмистров создавал специальное подразделение для ведения глубинной разведки, уничтожения баз подготовки моджахедов, борьбы с диверсионными и разведывательными структурами противника. Помимо физической и всесторонней воинской подготовки, боец его отряда обязан был обладать незаурядным умом, волей, выдержкой, иметь опыт ведения агентурной и разведывательной работы в тылу противника, знать иностранные языки. В числе сорока человек, отобранных им в Союзе, и уже воевавших в Афганистане, оказался и Вознесенский.

– Кажется, наговорились и договорились, – выключая приёмник, проинформировал Бурмистров.

– Мои люди проводят их до машин и обеспечат прикрытие, – сказал Вознесенский. – Так что можете не волноваться.

– В том, что все пройдёт на высшем уровне, я не сомневался, – потирая озябшие руки, заметил Бурмистров и признался: – Это я посоветовал руководству поручить организационное обеспечение этого совещания тебе. Совещания, крайне для нас важного. Но об этом чуть позже.

– Скажите, Игорь Михайлович, вы приехали только ради этого совещания?

– Совещание – так, попутно. Главный вопрос – покушение на тебя. Бурмистров встал, размял затёкшие ноги, потом подошёл к двери и закрыл её плотнее.

Тем временем Вознесенский, отвернув край одеяла, окинул взглядом поляну. Там уже никого не было…Предложил:

– Давайте переберёмся к костру. Возле огня теплее будет, чем в этой настывшей конуре. – После короткой паузы, доверительно добавил: – Дай как-то не по себе: ночь, дом, никем снаружи не охраняется, стены фанерные. Все за версту слышно…

– Принимается, – охотно согласился Бурмистров. – По правде сказать, ноги у меня что-то стали бояться холода.

… Подбросив в костёр сухих веток, Вознесенский опустился на бревно рядом с Бурмистровым. Тот начал без обиняков:

– Полагаю, ты уже прикидывал, кто и почему хотел тебя убрать?

– Как же такой забавный случай оставить без внимания, – с усмешкой заметил Вознесенский, прутиком выкатывая из костра печёную картофелину,

– Ну и что вырисовывается?

– В последнее время мы прилично наехали на фирмы Хромого, и его служба охраны решила положить конец бомбёжкам. Сами светиться не захотели, наняли Коршуна.

– Но как они на тебя вышли?

Вознесенский не стал спешить с ответом. Взял немного остывшую картофелину, протянул собеседнику. Тот благодарно кивнул, достал перочинный ножик, принялся скоблить подгоревшие бока, стараясь не задеть поджаренную корочку. Но есть не спешил, терпеливо ждал ответа на свой вопрос.

– Мой адрес Коршуну сообщил начальник охраны Хромого. А происходило все следующим образом. Одному из своих людей он поручил отыскать Коршуна и организовать встречу. Что и было сделано. Через два дня после их встречи Коршун поджидал меня в лесу, – равнодушно проговорил Вознесенский.

– Здесь кроется какая-то ошибка. О твоем местонахождении и кто ты есть, о делах группы известно только шефу, его заму и мне. Вычислить тебя даже ни одному начальнику отдела Центра – не под силу: твои отчеты, сообщения я направляю в другие подразделения под разными псевдонимами.

– Эти подробности и тонкости, Игорь Михайлович, меня не интересуют. Вывод-то делать вам. В одном могу заверить: все, что я сказал о руководителе охраны Хромого и Коршуне, – более чем достоверно. Для убедительности могу добавить: тот, кто искал Коршуна и сводил со своим шефом, – мой человек. Но он и не предполагал, на кого на-правляли киллера. Просто, зная, кто такой Коршун, дал сигнальную информацию.

Доводы Вознесенского вызвали у Бурмистрова смятение: произош-ло то, о чем он смутно догадывался, чего больше всего опасался. Ста-раясь собраться с мыслями, получить время на раздумье, проговорил:

– Ошарашил ты меня. Дай пораскинуть мозгами.

– Можно и раскидывать, и про картошку не забывать, – усмех-нулся Вознесенский. ^

– Спасибо, что напомнил, – автоматически обронил Бурмист-ров, держа в зубах нить своих размышлений.

В январе на совещании, где подводились итоги за минувший год, выступая с отчетным докладом, заместитель руководителя движения вскользь высказал предположение, смысл которого сводился К тому, что, по его мнению, назревала необходимость для выхода на открытую арену, и пытался обосновать такой шаг. Тут же основатель движения в пух и прах разбил его доводы, показал на примерах абсурдность и преждевременность такой инициативы. Однако посеянное зерно сом-нений дало свои всходы. В кулуарах Центра продолжали обсуждать предложение заместителя, и вскоре у него появились сторонники. В основном это были люди пожилые, которые к сытной жизни хотели прибавить более или менее заметное место на политическом Олимпе. Поэтому Бурмистров не удивился, когда на последней встрече руково-дитель движения назвал ему шесть фамилий командиров низовых зве-ньев и, конфиденциально сообщив, что в ближайшее время собирается провести в Центре кадровую перестановку, попросил тщательнр про-верить кандидатов и заодно тех, кто их заменит. Первым среди ото-бранных для перевода в Центр фигурировал Вознесенский. И вот его попытались убрать. Похоже, словесные дискуссии оборачива¬лись чем-то похуже.