Эллина Наумова - Смерти хватит всем. (Сергей Перов и Наташа Сомова)

Сыщики перекусили пельменями в относительно чистой забегаловке. Слава порывался доложить Перову о результатах своих усилий, но тот перебил:

– После еды, по дороге.

«Тридцать лет, солидный возраст, – мысленно посочувствовал Авдеев, чей аппетит от темы беседы не зависел. – И жевать может только в тишине, и за свою Наташу Сомову обеими руками держится. Даже ко мне вчера привел. Она, конечно, милая, но до мадам из турагентства ей далеко».

На ветреной сентябрьской улице при обмене информацией выяснились детали, расстроившие Авдеева. Казалось, что майор вырвал у него козырную карту. «У Перова чутье на стоящие контакты. А я вечно занимаюсь тем, что потом отбрасывается, – думал Слава. – Он мог продиктовать мне адрес в трубку и благословить. Нет, навязался в напарники, контролер. А ведь Ермилова я выискал через собственных одноклассников».

Но майор вовсе не собирался отнимать у лейтенанта лавры. Просто случайно оказался у телефона и захотел проветриться, составив Славке компанию. И уже после выяснил, что Вася Ермилов жил в доме, стоящем наискосок от школьного сада, возле ограды которого неизвестный напал на Олю Воронову. Учителям парень запомнился крепкой обеспеченностью своей семьи и редкой целеустремленностью. Учитывая рассуждения майора об убийце из своих, Ермилов мог быть им. За год-другой примелькался охранникам, им и невдомек, что нынешней осенью он уже не школьник. С проникновением в школу, знанием порядков, обстановки, привычек учителей и ненавистного директора у Васи проблем возникнуть не могло.

Дом Ермиловых оказался коттеджем, построенным лет двадцать назад. Тогда обитатели «частного сектора», не имевшие права даже в очередь на государственную квартиру встать, ломали деревянные развалюхи и возводили небольшие кирпичные строения. И дед Васи не отстал. Родители Ермилова жили в Австрии, так что стар и млад существовали вдвоем.

На звонок Перова и Авдеева вышел худой мужчина лет шестидесяти пяти с заурядными морщинами и пытливыми черными глазами. Он опирался на пластиковый костыль.

– Милиция? – недоверчиво переспросил старик. – К нам ваш брат еще не захаживал. Ладно, мне не до вас. Идите к внуку на задворки, туда, туда, за дом.

Вася Ермилов, невзрачный жилистый юноша запаливал костерок. Огню предавались жухлая трава и сухие ветви. И кое-что еще. Авдеев отвел руку Васи с горящей лучиной, выхватил из кучи потрепанный учебник геометрии и сноровисто перелистал. На последней странице была таблица для указания фамилий временных владельцев, года владения и отметок о состоянии книги.

– Зачем это? – полюбопытствовал майор.

– До недавнего времени учебники в школьных библиотеках бесплатно выдавали. Теперь покупают, но учителя вовсю пользуются старыми хорошими по той же системе – взял, отучился, сдал. Ух, ты!

Восклицание относилось к записям в таблице. На предпоследней строчке было разухабисто выведено: «Ермилов Василий». На последней – ровно и округло: «Воронова Ольга». Авдеев поднял растопочный материал по истории и химии, затем приказал обескураженному парню:

– Веди в дом, варвар.

Ермилов насупился и подчинился.

Легенду он сочинил немудреную. Пошел, дескать, выносить ведро с кухонными очистками на помойку, тут, за углом, и нашел книги. «Геометрию» узнал сразу. Авдеев проверил. Действительно, учебник истории был совсем новым, без таблицы. А учебник физики достался Оле после какой-то Ивановой Е.

– Рядом еще тетрадки валялись, – добавил красок Ермилов. – Но я их не взял.

– Помолчи и сосредоточься, – велел рассказчику Перов.

И послал Авдеева к мусорке в режиме «одна нога здесь, другая там». Слава вознегодовал, молча, и сгонял. Однако мусор вывезли. Ни в контейнерах, ни вокруг тетрадей Оли Вороновой не было.

– Теперь продолжай, – будто магнитофон включил Ермилова Перов.

Сначала Вася впал в раж добропорядочности и собрался передать учебники девице. Представил, что над ней одноклассники поиздевались. За потерянные книги надо было платить. Да еще взамен что-то в библиотеке выпрашивать. Но чем больше он размышлял, тем приятнее ему становился другой вариант: Олька возненавидела школу, выбросила в знак протеста эти источники знаний, и вдруг они к ней возвращаются. Мерзко. Сам Ермилов избавился от всего, что напоминало о школе. И этот случайный привет из недавнего прошлого решил сжечь. Приступил к осуществлению, но менты помешали.

– Мы всегда вовремя, – оскалился Слава.

От знакомства с Олей и ее одноклассниками Вася мудро не отпирался. От того, что часто сталкивался с Вороновой в прошлом учебном году по пути на занятия и с занятий тоже.

– Мне два шага до дома, ей – шесть. Но из-за садовой ограды напрямик нельзя. Все, кто живет в этой стороне, вынуждены кружить вдоль нее. Конечно, сталкиваемся, кружа.

– Конкретнее о встречах с друзьями, – потребовал майор.

Ермилов сразу сделался упрямым и неуступчивым. Он обходит каждого школьного знакомого за версту. Он никогда не заговорит со свидетелями своего недавнего унижения на экзамене. Ему противно ходить мимо школы, не то что заглядывать в нее. Он выбирается за калитку, чтобы купить продукты и вынести мусор, дед не даст соврать. Он – затворник. Зубрит немецкий, чтобы уехать к родителям в Австрию и получать высшее образование там.

– Тебе известно об убийстве директора? – не выдержал Авдеев.

– Какого? – мрачно спросил Вася.

– Ямцова Владимира Георгиевича, – не без сарказма ответил лейтенант.

Парень не успел отреагировать.

– Не на моего ли внука вы намерены взвалить ответственность?

Все обернулись. На пороге комнаты Васи стоял разъяренный старик.

– Мы ведем расследование, – спокойно откликнулся майор Перов.

– Послушайте меня, молодые люди, – зло сказал дед и пристукнул костылем. – После войны в моей школе директорствовал фронтовик. Ван Ваныч. Вместо правой руки у него была культя. Я, между прочим, ростовчанин, мне про детскую преступность лепить не надо. Мы такое творили, до чего нынешние не додумаются, даже если сильно жрать захотят. Так вот, проштрафившихся Ван Ваныч звал в свой кабинет, ставил в ряд по стойке смирно и наподдавал культяшкой по рылам. А она у него тяжелая была. Маменькины сынки потом размазывали под носами кровь с соплями и клялись его пришить. Но Ван Ваныч умер в своей постели в глубокой старости. И весь город на его похоронах обрыдался. Потому что юнцы не затаивают обид. Обидчику достается или сразу, или никогда.

– Спасибо за мемуары, – проворчал Слава Авдеев.

Дед хмыкнул и обратился к Перову:

– Ведите расследование, ведите. А то пока оно вас ведет.

7.

– По-моему, он все врет, – заявил Слава Авдеев, шагая с майором Перовым по блекнущему к вечеру городу.