Антон Шаффер - Круги на воде

Смолин напряженно слушал, стараясь не выдавать волнения. Теперь ему казалось, что нарком действительно читал его мысли. Он всего лишь вспомнил о старой баронессе, и вот ее имя уже звучало в кабинете наркома.

– Так вот, – откашлявшись и глотнув немного воды нарком возобновил разговор, – та женщина, которую вам предстоит привести в Москву…она как раз из серии вашей баронессы.

Он немного помедлил, как будто подбирая слова.

– Но есть некоторые нюансы. Динтлер была шарлатанкой, пудрившей мозги доверчивым советским людям. Женщина, с которой вам предстоит работать в ближайшее время, скажем так, более серьезный персонаж. Говорят, она и правда колдунья или что-то в этом роде. Все данные, которые у нас на нее есть, будут, естественно в вашем полном распоряжении. Прямо скажу, поживиться тут особо нечем.

Он протянул Смолину листок, на котором текст занимал едва половину пространства.

– Это все, что у нас есть.

– Не густо, – вырвалось у Смолина. – То есть, я хотел сказать, товарищ народный комиссар, информации действительно очень мало.

Нарком усмехнулся.

– Ну вот, товарищ Смолин, у вас есть уникальная возможность расширить наши познания в этой области.

– Так точно, товарищ народный комиссар. – Смолин поднялся и отдал честь.

– Вы свободны. – Кинул ему в спину нарком, – Да, машина будет завтра у вашего дома ровно в восемь. И можете взять с собой еще одного человека, например, этого вашего Локиева. У вас, вроде, некий тендем, насколько мне известно.

Смолин развернулся, и со словами 'так точно', козырнул и вышел в приемную.

До Ленинграда ехали молча. За окном мелькал однообразный пейзаж, проводники шныряли по вагону, гремя стаканами в подстаканниках, где-то то и дело плакал маленький ребенок, а вокруг постоянно суетились люди со своими чемоданами и авоськами. Говорить о деле в такой обстановке было невозможно, а потому Смолин и Локиев погрузились каждый в свои мысли лишь изредка обмениваясь взглядами, хотя обоим было понятно, что в голове у каждого из них крутились одни и те же мысли.

Оба были сосредоточены на предстоящей операции. Смолин мысленно возвращался к разговору, который состоялся у него с Глебом в ночь накануне отъезда. Глеб считал, что все пройдет проще, чем может показаться на первый взгляд.

– Юрий Андреевич, я уверен, что мы уговорим ее уехать в Москву в течение пятнадцати минут. Тем более с теми возможностями, которые ей открываются.

Глеб намекал на данные, которые были доставлены в отдел спецсвязью буквально через полчаса после разговора Смолина с Ежовым. Курьер привез пакет, который надлежало открыть только майору Смолину и сотруднику, выбранному им для помощи в проведении операции. Дежурный по отделу доложил о спецпочте сразу же по прибытии Смолина и Юрий Андреевич незамедлительно вызвал к себе Локиева.

– Глеб, завтра едем в Ленинград, – как-то буднично сообщил он.

– По какому делу? – заинтересовался Локиев.

Смолин подошел к двери, закрыл ее на ключ и вернулся за стол.

– Чаю хочешь?

– Можно, – согласился Глеб. – С утра ничего во рту не было.

Смолин поднял трубку и попросил принести два стакана чая. После этого он переместился на диван, прихватив с собой пакет, привезенный курьером.

– Что там у тебя? – Глеб с любопытством посмотрел на конверт.

– Сам пока не знаю, – отозвался Смолин. – но, догадываюсь.

Он хитро улыбнулся, но уже через секунду лицо его стало вновь серьезным и сосредоточенным. В конверте он обнаружил несколько листов, а также купюры довольно большого наминала. Даже слишком большого, как ему показалось в тот момент. Он развернул первый лист и начал читать: майору Ю.А. Смолину 13 отдел ОГПУ при СНК СССР Тов. Смолин!

Для выполнения порученного Вам задания сообщаем дополнительную (необходимую) информацию. Гражданке Львовой Н.С. в качестве поощрения за согласие сотрудничать с органами государственной безопасности вы можете обещать (гарантировать) следующее:

1. Квартиру достаточной площади в центре Москвы (выбор конкретного района и дома предполагается).

3. Санитарно-курортное обслуживание в здравницах СССР

Крайний срок переезда гражданки Львовой Н.С. в Москву – через три недели после начала операции (даты отъезда) Смолин свернул листок и убрал обратно в конверт. Глеб внимательно наблюдал за реакцией своего начальника, и Смолин про себя отметил, что чувствует себя не совсем уютно под взглядом Локиева. Впрочем, он отлично знал Глеба, и этот дискомфорт объяснялся лишь его внутренним состоянием: он действительно был слишком напряжен. На втором листе, извлеченном из конверта, Смолин обнаружил домашний адрес Львовой, а также координаты ее возможных знакомых. Хотя возле каждого адреса стояла пометка 'подлежит проверке', что означало, что по указанным адресам о гражданке Львовой, возможно, даже никогда и не слышали.

В дверь постучали.

– Открой, – попросил Смолин Глеба. – Чай принесли.

Глеб послушно встал и впустил в кабинет рядового, принесшего на подносе два стакана с чаем. Поставив поднос на стол, рядовой замер по стойке смирно, ожидая дальнейших приказаний. Смолин не сразу обратил на это внимание, но, спохватившись, не поднимая глаз, бросил:

– Свободны.

Рядовой вышел, и Глеб тут же запер за ним дверь.

– Может, наконец, расскажешь в чем дело? – он исподлобья посмотрел на Смолина.

– Садись Глеб, – спокойно ответил тот.

– И все же? -Локиев все больше распалялся.

– Я сегодня был у наркома. – Смолин поднял глаза на Глеба. – Завтра мы выезжаем в Ленинград.

– По Ленинград я уже слышал, – раздраженно ответил Локиев.

– Этот конверт, – Смолин ткнул пальцем в набитый конверт, лежавший у него на коленях, – пришел только что. В нем инструкции. Я тебе дам прочитать, но сначала дай свое согласие на посещение северной Пальмиры.

– Я что-то тебя не очень понимаю.

– Чего ты не понимаешь, Глеб? Я же сказал, я был у наркома. Может, еще раз повторить?

– Не надо мне ничего повторять, Юра, – раздражение сквозило в тоне Локиева. – Просто я думал, что ты мне доверяешь.

– Доверяю, Глеб. И все же я жду ответа. Ты едешь?

Брошюрка про 'Трехкружие' валялась на кухонном столе. Олег, наливший себе чашку горячего чая, взял ее в руки и еще раз перелистал. Всю возможную информацию, которую можно было почерпнуть из этой книжонки, он уже в себя впитал и даже творчески переработал, продумав несколько сюжетных поворотов и прописав мысленно образы еще парочки героев второго плана. Уже собираясь положить ее обратно на стол, Олег заметил, что на последней странице, там, где обычно указываются выходные данные издания, напечатаны какие-то цифры. Заметить их можно было лишь под определенным углом и то только тогда, когда свет падал чуть наискосок. Цифры были практически неотделимы по цвету от фона, на котором они были напечатаны, а потому заметить их можно было лишь случайно.