Елена Сазанович - Город призраков

— Но ведь так и должно быть! Его сын действительно старше.

— Так оно и есть, Белка. Потому что Сенечка гораздо старше, его внешность принесла ему множество неприятностей и укоренила в нем массу комплексов. Которые впоследствии он даже специально развил. У него было замедленное физическое развитие. Он всегда выглядел младше ровесников. Был хлипким, веснушчатым, маленьким и лопоухим. И всех возненавидел. Но насколько у него было медленное физической развитие, настолько быстро он развивался умственно. Единственное, что у него вообще не развивалось — это душа. Его черная, насквозь прогнившая душонка. И чем она становилась чернее, тем моложе и приятнее было его лицо. Впоследствии оказалось, что его ровесники рано постарели и подурнели. А он все еще оставался мальчиком. Вполне милым, обаятельным. И эта маска вечного мальчишки как бы застыла у него на лице. Приросла к коже. И отодрать ее было уже фактически невозможно. Это страшные люди, Белка. И они не от Бога, это точно. Их распознать очень трудно. И хуже всего, когда они желают тебе счастья. С милой улыбкой на устах. И тогда не миновать беды.

Белка поежилась. И еще ближе прильнула ко мне.

— Фу, как страшно! — выдохнула она.

— Страшнее врагов с маской приятности на лице не бывает. Открытый враг — самый лучший. Сенечка никогда не был никому открытым врагом. Но от всей гаденькой душонки он всех ненавидел. И в его вполне созревшем, вполне развитом мозгу рождались бредовые мечты и идеи. И потом. На стороне таких людей играет сам дьявол. Потому что они, скорее не люди… Дьявол подыграл и Сенечке. Который с удовольствием этому дьяволу и продался. Сенечка возненавидел всех женщин, поскольку они его не любили. Впрочем, ему эта любовь была и не нужна. Сенечка возненавидел всех мужчин, потому что они могли быть сильнее и мужественнее его. Сенечка возненавидел все грехи на свете. Но из-за своих убеждений и высокоморальных принципов. И уж конечно не по религиозным мотивам. Просто для него самым огромным удовольствием стало — уничтожение других. Я не солгал, рассказывая про однокурсника. Поначалу он был таким же как и Горелов. Святой и непогрешимый. Но впоследствии, когда это переросло в навязчивую идею, он уже мечтал, чтобы люди, отличные от него, умерли. Как и у любого фанатика, у него не все в порядке было с психикой. И поэтому свою идею он как бы оправдывал идеей свыше. Он хотел, чтобы она совпадала с божественной религиозной идеей. А она совпала с идеей дьявольской. Его настоящая мать, подруга Модеста Демьяновича умерла от рака. И он решил, что все, не вписывающиеся под его идею, именно так и должны умирать. От болезни, которая неизлечима. Умирать по законам неба. И желательно, чтобы эти законы придумывал сам Сенечка. Он и придумывал. И свято поверил в них. Заставив поверить и других… Поначалу он написал своему отцу, Модесту, чтобы узнать, что это за человек. И, при возможности, отомстить ему по своим законам. Но… Как я уже говорил, сам дьявол сыграл на его стороне. Сенечка писал, что увлекается историей… Кстати его звали тогда не Сенечка. Это имя, безобидное и веселое, он придумал, когда приехал в Жемчужный со своей приемной матерью. Модест крайне обрадовался. По письму он понял насколько умен и совершенен его сын. И когда, частенько переписываясь, они стали друзьями. Учитель и послал ему книгу-летопись Жемчужного. Так как знал, что Сенечка увлекается старинными шрифтами и рукописями. А поскольку эту книгу никто толком так и не прочитал, он и попросил Сенечку ее перевести.

— О, Ник! — Белка сжала мою руку. — Теперь я кажется понимаю, что он мог перевести!

— Правильно понимаешь, Белка. Он все сочинил. Практически все. Конечно, отталкиваясь от исходной точки. От идеи, которую пестовал граф. Но которую не хотел и не мог использовать против людей. Графа давно интересовала эта болезнь, все больше поражавшая человечество. И он действительно считал, что она дана нам свыше. И он действительно выбрал место, где опасность заболевания раком в силу минимальных доз радиации была более вероятна, чем в иных местах. Но тогда он не мог знать, что такие минимальные дозы только во благо. И напротив на ранней стадии заболевания из-за этого люди вылечивались. Но граф этого так и не узнал.

В своей книге он писал, что наконец-то проверит здесь, в этом месте, каких именно людей отмечает сей Божий крест. Более того, граф увлекался идеей создания препарата, стимулирующего это заболевание. Но в своих записях он указывал, что хочет это сделать не в вред людям, а во благо. Он рассчитывал, что только узнав причины, стимулирующие болезнь, можно найти способы ее излечения… И когда об этой философии узнал Сенечка, тогда в его голове и возник чудовищный план. Используя идеи своего деда, он написал совершенно другую книгу. Он полностью ее сочинил. В летописи были подробно указаны имена и фамилии людей, умерших по странному стечению обстоятельств. И Сенечка все подвел так, что эти люди умерли по Божьему наказанию. Он даже не погнушался сочинить про призраки, которые были очень модны в то время. Это для придания исторической пикантности всей истории. Кстати, потом он сам вместе с Галкой и играл в эти игры с привидениями. Они разного роста, разного телосложения. Им легче всего было рядиться под совершенно различных людей. Еще ты, ко всему прочему, сыграла им на руку. Когда захотела попугать невинных жемчужан. И Сенечка вспомнил об этом. И решил, что можно запутать следствие, если призрак будет походить на тебя. Когда ему понадобилось проникнуть в номер Заманского. Предварительно он хотел усыпить меня и Вано. Но я свою дозу снотворного не выпил. И поэтому для Сенечки существовала угроза, что я могу услышать, как он ищет бумаги Заманского. Вот он на всякий случай и скопировал тебя.

— Да, но…, — Белка наморщила лоб. — Но все-таки. Получается, что только после появления здесь Горелова люди стали умирать от рака…

— Да нет же, почему. Во-первых, от рака никто не застрахован. А во-вторых, в основном все это сочинил сам Сенечка. Он очень внимательно прочитал эту книгу. И всегда приводил в пример людей, умерших при странных обстоятельствах и в результате невыясненных болезней. А свидетелей, якобы видевших призраков, являющихся перед смертью, он просто придумывал. Вот и все.

Такую книгу он и послал Модесту Демьяновичу. Который, я уверен, сильно сомневался в подлинности изложенных фактов. А подлинник Сенечка оставил у себя. Вернее, у своего соседа, которому было начихать на все истории Жемчужного вместе взятые. Он был капитаном дальнего плавания и подолгу уходил в море. Как и предполагал Сенечка, про книгу он начисто забыл.

Вскоре после того, как Сенечка отправил книгу Модесту, они с матерью приехали в Жемчужный. Кстати, к этому времени он уже закончил университет. И в город явился под вымышленным именем и фамилией своей приемной матери. Но не только. Вымышленной была и метрика. И поэтому он вновь пошел учиться в школу, к своему отцу, Модесту Демьяновичу. И стал его любимым учеником, в котором Модест души не чаял и пророчил ему большое будущее. В глубине души Сенечка ненавидел своего отца. Но испытал эту ненависть так глубоко в себя, что, пожалуй, на время и сам про нее позабыл. А у Модеста и мысли не возникло, что это его сын. Ведь он был гораздо старше, гораздо взрослее. И должен был уже заканчивать университет. И Модест очень переживал, что переписка с ним прервалась. Но так и не нашел времени наведаться по тому адресу.