Илья Деревянко - Корень зла

Вскоре впереди показалась небольшая поляна, окруженная корявыми, замшелыми стволами.

— Стоять! — приказал Волков и, ударив по шее, сбил психолога с ног.

— Е-мое! Лопату забыли! — начиная разыгрывать комедию, воскликнул Виктор. — Как труп прятать будем?!

— Пустяки! — утешил его Денис. — Забросаем ветками, и всего делов.

— Ненадежно. Найдут! — усомнился Протасов.

— Да кому он нужен?!

Арнольд Артурович, никогда не отличавшийся особой храбростью, а в настоящий момент и вовсе превратившийся в мокрицу, зарыдал. Он скорчился на траве, обхватив голову руками.

— У-у-у!!! — подвывал психолог. — Ы-ы-ы!!!

— Хочешь жить? — решив, что Барабашкин достаточно напуган, спросил Волков.

— Конечно! — прекратив выть, вскинулся тот. — А в-в-вы п-п-правда… н-не уб-бьете?!

— Правда, если ты будешь с нами откровенен…

— С-с-спрашивайте!

— Кто тебя надоумил шантажировать Оксану?

— Никто, я сам, — еле слышно пролепетал Арнольд Артурович.

— Сволочь!!! — взревел разъяренный Протасов, с размаху пнув его ногой под ребра. — Пидорас!!!

— Погоди, — придержал товарища за рукав Денис. — Пусть расскажет подробности, — и наклонился к всхлипывающему психологу: — Выкладывай в темпе, как ты пронюхал о ее отношениях с Витей?

— Я не знал, что его зовут Витя, — вздрагивая, как в лихорадке, ответил Барабашкин, — Оксана… Филипповна говорила охранник… и все. У меня семья! Д-денег п-постоянно н-не хватает! Ну что для жены богатого банкира несколько тысяч долларов?! П-помилуйте!!!

— Подонок! — презрительно сплюнул Денис. — Ты воспользовался ее откровениями?

— Да! Я больше не б-буду!

— Внуши своей крошке, что не стоит открывать душу перед различными проходимцами, а исповедоваться можно только в церкви, — нравоучительно сказал Протасову Волков, — православные священники уж точно не продадут и шантажом заниматься не станут…

— А с этим ублюдком что делать? — спросил Виктор. — Может, правда, пришьем?

— Вы обещали!!! — истерически взвизгнул Арнольд Артурович, попытался подняться на ноги, но, получив сильный удар носком ботинка в грудь, опрокинулся навзничь и захрипел.

— Пришьем? — повторил Протасов.

— Ни к чему руки марать! — шепнул Волков. — Лучше оштрафуем. — И громко, протяжно, как бы в раздумье, произнес: — С одной стороны, конечно, надо бы, а с другой — семью его жаль…

— Крови хочу!!! — театрально воскликнул Виктор.

Психолог на четвереньках подполз к нему и обхватил обеими руками за голень.

— Пощадите! — взмолился Барабашкин. — Ради всего святого! Я верну деньги до копейки!!!

— Так и быть. Уговорил! — с деланной неохотой согласился Волков. — Сию же минуту поедем к тебе. Отдашь нам то, что выцыганил у Оксаны, и вдобавок накинешь сверху десять тысяч долларов за моральный ущерб. Это первое, второе — сегодня же утром свалишь из Москвы и больше мне на глаза не попадайся! Да, кстати, кто звонил Оксане по телефону? Твой-то голос она бы сразу узнала!

— Жигулин Ан-ндрей. Сторож с нашего поселка…

— Тот, который на КПП дежурит? — уточнил Денис.

— Он!

— Гм, недаром мне его рожа сразу не понравилась. Вот с ним и разделишь убытки, по справедливости. Вставай, засранец!..

— Одной проблемой меньше, — облегченно вздохнул Волков, когда, забрав у психолога толстую пачку долларов и поделив ее на две равные части, они возвращались в Москву. — Хлопотный, однако, выдался денек!

— Сутки, — поправил Протасов.

— Что?

— Сутки, говорю.

— Ну да, ты прав… Утром звякни банкирше, успокой. Вовремя мы этого гада остановили. Шантажисты присасываются, как пиявки, но в отличие от них почти никогда не насыщаются! Входят во вкус…

Постепенно светало. Ночная темнота уступала место тусклому, сероватому мареву. На ветровом стекле машины расплывались мелкие капли дождя. Денис глубоко затянулся сигаретой, закашлялся и раздраженно скомкал окурок в пепельнице.

— Надо бросать или по крайней мере не курить на пустой желудок, захлебываясь кашлем, выдавил он. — Хр-р тьфу!

— А что делать с Чушкаревичем? — спросил Виктор.

— В смысле?

— Он ведь тоже меня шантажирует, требует, чтобы я ему стучал!

— Наплюй и забудь, — посоветовал Волков. — По крайней мере пока, а дальше видно будет. Чушкаревич воображает себя хитрым, придворным интриганом, но в действительности он круглый дурак и быдло. Из тех, что могут перехитрить только самих себя. На всякий случай не болтай лишнего по телефону, а также воздержись от любовных свиданий с Оксаной. За вами, как пить дать, ментовский «хвост», а телефон на кнопке, [6] На прослушивании. но вечно так продолжаться не может. Рано или поздно Чушкаревич будет вынужден прекратить слежку… Меня беспокоит другое. Я никак не пойму, кто же все-таки организовал недавнее покушение, а сегодня, вернее вчера, пытался похитить Габриэлова?! Версия насчет Ершова лопнула. Парень мертв, Барабашкин тут явно ни при чем…

— Как выглядели похитители? — осведомился Протасов.

— У меня не было времени их разглядывать, — пожал плечами Денис. Вроде чурки. Смахивают на чеченов…

— Что-о-о?!! — насторожился Виктор. — Ты не путаешь?

— Чехов [7] Жаргонное наименование чеченцев. сложно спутать! равнодушно ответил Волков. — Разве что с дагестанцами, да и то… Те как-то приличнее!

Протасов посерел.

— Почему я раньше не догадался, — с убитым видом пробормотал он. Плохи наши дела!

— Чего ты мелешь? — удивился Волков. — Переутомился?

— Зря подкалываешь, — уныло сказал Виктор, — я на полном серьезе! Ходят слухи, будто подлинный хозяин «Клондайка» отнюдь не Вадим Вадимович, а некий Ваха Ахметов, чеченец, крутой, как вареное яйцо! Габриэлов же обычная марионетка!!! Очевидно, он чем-то не угодил Вахе, и тот решил от него избавиться. Нам в эти дела лучше не соваться!!!

Протасов зябко поежился.

— Не дрейфь! — рассмеялся Денис. — Что за обывательский мандраж?! Подумаешь, чеченец! Сильнее кошки зверя нет! Ты мужик или малахольная барышня? Чурок сраных испугался! Поверь мне, дружище, они умирают точно так же, как все остальные. Не вешай нос, перекантуемся!

— Так-то оно так, — вздохнул Протасов. — Но предчувствия у меня очень скверные…

Целую ночь напролет Ваха Саламбекович бесновался: метался по дому, пинал ногами мебель, сдавленно рычал, плевался и выкрикивал визгливые проклятия. Он ведь обращался с Исмаилом как с родным, кушал за одним столом, доверял!..

— Смрадный пес!!! Так подвести благодетеля! Втроем не сумели справиться с одним охранником! Позор!!!

После неудачной попытки захватить банкира джигиты с видом побитых шавок приплелись к Вахе и униженно завиляли хвостом. Впрочем, виляли только Исмаил с Назарбеком, а Султан умер по дороге в страшных мучениях. Его оскаленный труп неподвижно скрючился на заднем сиденье джипа.