Илья Деревянко - Корень зла

— Шеф вне себя после покушения! Паникует! — втихомолку шушукались клерки. — Интересно, в туалет он тоже со своими мордоворотами ходит?!! А в постель к жене?! Хи-хи-хи!!! Тихо, нас могут услышать!..

Неподалеку от входа в «Клондайк» припарковался черный джип с коричневой полосой вдоль корпуса. В нем скучали трое крепко сложенных чеченцев. Одного звали Султан, другого — Назарбек, третьего — Исмаил. По очереди они внимательно наблюдали за банковскими дверями и в особенности за машиной Габриэлова.

— Ненавижу ждать, — нетерпеливо ерзал по сиденью самый молодой из троицы, двадцатидвухлетний Назарбек. — Почему он не выходит?!

— Умолкни, — лениво отвечал старший группы Исмаил, — разве я разрешал тебе говорить?!

Назарбек сконфуженно притих.

Плотный, небритый Султан, никак не реагируя на происходящее, неподвижно таращился в окно. В отличие от своего зеленого соплеменника он умел ждать сколько потребуется и во время недавней войны прославился как удачливый снайпер. Правда, сегодня Султану предстояло выступить в другом качестве. Ваха Ахметов приказал доставить к нему банкира живым-невредимым. Живым так живым, волю старших надо выполнять, хотя, честно говоря, сам Султан предпочел бы привезти голову… Медленно, неохотно, как тяжело груженная телега, запряженная слабосильной лошадкой, день катился к вечеру. Проклятый банкир не появлялся. Горячий Назарбек вконец озверел, и лишь присутствие Исмаила с Султаном удерживало его от вспышки неистовой ярости.

Исмаил посмотрел на часы — половина шестого.

— Очевидно, он поедет прямо домой, — сказал чеченец.

— Охрана есть? — впервые за целый день нарушил молчание Султан.

— Да, но насчет них Ваха Саламбекович ничего не говорил. Можно не церемониться!

Назарбек радостно ухмыльнулся и потер руки…

Развалившись в мягком кресле в приемной Габриэлова, Денис Волков от нечего делать болтал со смазливой секретаршей, откровенно с ним заигрывающей, пил кофе и курил одну сигарету за другой. Незаметно разговор перешел на воскресное покушение. Девушка охала, ахала, восхищалась поведением Дениса и выражала сочувствие банкирской жене, не без доли скрытого ехидства, однако.

— Бедная Оксана Филипповна! — закатывая глаза и всплескивая руками, тараторила она. — Такое пережить! Ужас!!! Ее психологу придется немало потрудиться!.. И косметичке тоже…

— Психологу? — поднял глаза Волков. — Ты имеешь в виду Барабашкина?

— Ага, — кивнула секретарша, — его самого! Арнольд Артурович для Оксаны Филипповны как родной отец, даже ближе! Всю свою подноготную ему выкладывает, всеми проблемами делится, а он советы дает, как жить дальше, что делать…

Тут Дениса поразила внезапная догадка. Он вспомнил встречу с психологом, Оксанины слезы, хитрую, пройдошливую физиономию Барабашкина, от которой за версту разило лицемерием… «Выкладывает всю подноготную. Елки-моталки!!! Похоже, жучила-психолог решил сделать бизнес на откровениях пациентки, — подумал Денис, — конечно, подозрение не есть уверенность, но… уж больно скользкий, хмырь! Недаром он мне с первого взгляда не понравился! Надо поговорить с Протасовым!» Секретарша продолжала щебетать, и хоть Волков теперь ее практически не слушал, девушку это не смущало. Устав обсуждать Оксану, она переключилась на служащих банка, с ходу перемыла кости как минимум десяти человекам, затем вспомнила покойного Ершова, сокрушенно вздохнула: «Бедный парень! Что творится, что творится!!!», и снова вернулась к сплетням. Время тянулось еле-еле. Изнывающий от безделья Волков широко зевал. Наконец из кабинета вышел Вадим Вадимович, обвел приемную потухшим взглядом и кивнул телохранителю. С хрустом потянувшись, Денис вынул из кобуры «макаров», дослал патрон в патронник и сунул пистолет за брючный ремень посреди спины. Никаких дурных предчувствий у Волкова не было. Обычная предосторожность. [4] Во внезапной скоротечной перестрелке главное — успеть достать оружие и выстрелить. Кобура подходит лишь для длительного ношения и в экстремальной ситуации может подвести. Поэтому опытные люди перед возможной заварухой заранее загоняют патрон в патронник и перекладывают пистолет или за пояс брюк, или в боковой карман. Кому как удобнее.

Первым банкира заложил Назарбек.

— Слава Аллаху, — выдохнул он, — дождались!!!

Исмаил завел мотор. Ему очень не понравился пристальный, тяжелый взгляд охранника, которым тот окинул джип. «Парень один, а нас трое! успокоил себя чеченец. — Справимся!!!» Однако противный холодок внизу живота не исчезал. Что за новости, он ведь никогда не был трусом?! Вероятно, просто переутомился. Ничего страшного!.. Встряхнув головой, Исмаил пристроился в хвосте габриэловского «Мерседеса».

— Будем брать возле дома, — сказал он остальным, — единственное подходящее место.

— А почему не по дороге? — спросил Султан. — Приложим к обочине и…

— Нет! — поморщился Исмаил. — Слишком рискованно. Город наводнен милицией. Праздник у них, восьмисотпятидесятилетие Москвы!!!

Чеченец злобно выругался.

Волков сразу обратил внимание на подозрительный джип. Что именно его насторожило, Денис не понял, поскольку с такого расстояния, естественно, не мог разглядеть разбойничьи рожи абреков. Тем не менее он внутренне подобрался и, следуя принципу «лучше перестраховаться, чем недостраховаться», по пути к дому Габриэлова несколько раз смотрел в зеркальце заднего обзора. Джип не отставал, неизменно сохраняя дистанцию метров в двадцать. «Банкира, видимо, хотят захватить живьем, — подумал Волков, — а может, слежка? Весьма топорная, кстати. Ладно, скоро узнаем!»

— Вадим Вадимович, вы не волнуйтесь, но за нами «хвост», — вслух сказал он.

Габриэлов побелел как простыня, выпустил воздух и растекся по заднему сиденью наподобие медузы. Глаза его закатились под лоб. Лицо покрылось испариной.

— Не выходите из машины, — тихо предупредил Волков, — если начнется стрельба, ложитесь на пол!..

— Приготовились, — шепнул Исмаил, когда машина банкира заехала во двор. — Вперед!!!

Чеченцы сноровисто повыскакивали из джипа. Первым подбежал к «Мерседесу» Назарбек, увидел прямо перед собой массивную фигуру охранника, ощутил острую боль в паху и, скорчившись, свалился на землю.

В следующую секунду железный кулак Волкова сокрушил ребра Исмаила. Чеченец с хрипом отступил, попытался выхватить оружие, но не успел. Локоть быстро сорвавшего дистанцию охранника с хрустом врезался ему в челюсть. Перед глазами Исмаила взорвался разноцветный фейерверк, а стремительно приблизившийся асфальт ударил по лбу. Сознание джигита померкло. Как сквозь вату он услышал рявканье «ПМ», болезненный стон Султана и истошный визг Назарбека, получившего, очевидно, добавку… Исмаил с трудом приподнялся. Из рассеченного лба текла кровь. Сквозь красную пелену чеченец увидел проклятого телохранителя, за шиворот втаскивающего банкира в подъезд, скомканное, извивающееся тело Султана и Назарбека, медленно встающего на четвереньки.