Илья Деревянко - Корень зла

Пока Салман ходил за пленником, оставшиеся чеченцы под руководством Вахи усердно готовились к предстоящей экзекуции: принесли мангал с раскаленными углями, веревки и острый, кривой нож для скальпирования. Прижавшись к стене, Оксана с ужасом наблюдала за мерзкими приготовлениями. Ахметов кровожадно щурился. Он хоть и не жалел ни капли о гибели бестолкового Исмаила, но был рад, используя благовидный предлог, насладиться пыткой неверного, заодно застращать банкиршу до полного умопомрачения, превратить в послушную куклу, побаловаться с ней вдоволь самому, а потом отдать на потеху подручным. Данное прежде обещание «пожалеть», естественно, ничего не значило. Военная хитрость джигита, не более!

Ваха изнывал от нетерпения. Наконец послышались тяжелые шаги. Ахметов плотоядно облизнулся. В зале появился пленник, но, к великому ужасу Вахи, без охраны и с пистолетом «стечкин» на изготовку. Ахметов окаменел. Будто в замедленной съемке, он увидел, как валятся на пол изрешеченные пулями окровавленные боевики, как черное дуло пистолета неторопливо поворачивается в его сторону. Близость неминуемой смерти вывела Ваху из оцепенения. Дико взвизгнув, он одной рукой подхватил оброненный кем-то из убитых тесак, а другой сграбастал Оксану, прикрываясь ее телом как щитом.

— Не подходи! — проверещал Ахметов, приставляя острое лезвие к шее женщины. — Бросай оружие, или я ей глотку перережу!

Однако старинный и испытанный горский прием прятаться за бабью юбку, так здорово помогавший чеченцам в последней кавказской войне, на сей раз не сработал. Угроза не произвела на Волкова ни малейшего впечатления.

— Режь на здоровье! — спокойно ответил он, прицеливаясь Вахе в голову. — Мне плевать на эту шлюху!

Почуяв, что телохранитель говорит серьезно, Ахметов растерялся. Живой щит не действует! Вай, вай!!! Значит, нужно сматываться, пока цел, но как?! Русский уже собрался нажать на курок!!! В отчаянной надежде его опередить Ваха, чтобы освободить правую руку, оттолкнул заложницу, потянулся к пистолету, заткнутому сзади за ремень, но слегка опоздал. Девятимиллиметровая пуля «стечкина» вошла ему точно между глаз. Труп с расколотым черепом рухнул навзничь. Волков облегченно вздохнул, убрал оружие и медленно сполз на пол. Только теперь Оксана заметила, что правый бок у него в крови. Один из Вахиных боевиков все же успел выстрелить.

Денис очнулся в машине на переднем сиденье. Грудь его была аккуратно перевязана чистой простыней. «Мерседес» с предельной скоростью мчался по шоссе. За рулем сидела Оксана.

— Куда несешься? — слабым голосом поинтересовался Волков.

— В больницу! — не отрываясь от дороги, ответила женщина.

— Чего они хотели? — Денис готов был говорить о чем угодно, лишь бы не думать о засевшем во внутренностях огненном стержне.

— Какие-то документы, которые имеются у мужа!

— Ясненько, вероятно, компромат…

— Ты правду сказал? — вдруг спросила Оксана.

— Кому? — не понял Волков.

— Чеченцу! Что тебе «плевать на эту шлюху»?!

— Конечно!

— Ах ты… — Продолжения Денис не слышал, так как снова потерял сознание.

Больничная жизнь тянулась серо, размеренно и вяло: уколы, обход врачей, завтрак, перевязка, сон, уколы, обед, снова сон… Из бока Волкова торчала дренажная трубка. Через нее в целлофановый пакетик стекала различная гнойная дрянь (рана оказалась порядком засорена). Правда, по большому счету Денису повезло. Пуля прошла в миллиметре от легкого, каким-то чудом не задев его. Болело, однако, сильно, особенно первые дни. Волков не мог заснуть без солидной дозы обезболивающего и нескольких видов снотворного. (Денису приходилось комбинировать реланиум, элениум, фенозепам и димедрол, поскольку по отдельности они на него не действовали.) Соседи по палате попались хорошие и, главное, курящие. Поэтому можно было не бегать из-за каждой сигареты в туалет, а врачи хоть и ворчали по поводу дыма в палате, но не очень сердито.

Начало осени выдалось теплое. За открытым окном шелестели листвой деревья больничного сада. В их пышных зеленых кронах пестрели красные и желтые пятна — визитные карточки сентября. Невзирая на то, что Волков, едва придя в сознание после операции, наотрез отказался пользоваться судном и с первого же дня сам ходил в туалет, он считался лежачим больным. Поэтому обед приносили прямо в палату. Сегодня на первое подали рыбный суп, а на второе — маленькую, довольно вкусную котлетку с рисом. Аппетита у Волкова не было. Съев полтарелки супа и кусочек котлеты, он осторожно, стараясь не тревожить рану, вытянулся на кровати, прикурил сигарету и уставился в белый, покрытый мелкими трещинками потолок. «Выпутался я удачно, ничего не скажешь! — подумал Денис. — Вот только Протасова жалко! Витькина жизнь гораздо дороже одиннадцати чеченских шкур, которые я продырявил взамен. Эх, Витька, Витька! Не повезло тебе, дружище!!!» Волков печально вздохнул. Он никогда не считал Протасова близким другом. Так, приятель! Но теперь тяжело переживал его кончину. Стремясь отвлечься от грустных мыслей, Денис принялся в очередной раз анализировать случившееся. Все было ясно… почти. Банкиршу шантажировал нечистоплотный «психолог» Барабашкин, похитить Габриэлова, а затем и его жену пытался покойный Ваха, вот только снайпер-неудачник не вписывался в общую картину. Чьих это рук дело?! Вахиных? Вряд ли чеченские боевики такие мазилы! К тому же они хотели захватить Габриэловых живьем, по крайней мере для начала, чтобы завладеть компрометирующими их документами. Но кто же подослал незадачливого убийцу? Кому это выгодно? Может, Чушкаревичу, стремящемуся любой ценой поднять собственную значимость в банкирских глазах? Поручил одному из своих подчиненных пальнуть разок в Габриэлова, но не с целью убить, а для острастки, и тут же прибежал к богатому родственнику, дескать: «Вот он я! Твоя надежда и защита! Держись за меня обеими руками, тогда не пропадешь». Вполне вероятно, если учесть психологию полковника, мнящего себя хитрым, придворным интриганом.

Недаром же он пытался завербовать покойного Протасова в сексоты. Эх, Витька, Витька!

В коридоре послышались шаги, голоса, дверь распахнулась, и в палате появились Вадим Вадимович с Оксаной. Банкир широко улыбнулся.

— Здравствуй, здравствуй, герой! Как самочувствие? Извини, что раньше не смог тебя навестить! Совсем закрутился! — Габриэлов бухнул на тумбочку увесистую сумку с продуктами. — Восстанавливай здоровье, тут фрукты, соки, икра, ну и так далее, даже не знаю толком… Жена постаралась!

Оксана кокетливо улыбнулась.

— Спасибо, — тихо поблагодарил Волков. Пододвинув стул, банкир уселся возле кровати.