Наташа Шторм - Игра без правил. Часть 1. Да разорвутся небеса

Громко сглотнув, я обернулась и уставилась на экономку.

─ Анастасия Романовна! Кому принадлежит эта комната? И кто это? ─ моя рука поднялась вверх, указывая на стену.

Женщина нахмурилась.

─ Не нужно задавать вопросы. Жди и ты всё узнаешь. ─ Она направилась к двери. ─ Весь этаж в твоём полном распоряжении. Прямо по коридору находится ванная комната и туалет. Слева тренажёрный зал и бассейн, справа учебная аудитория и библиотека. Ах да, дверь у лестницы ─ вход в кинозал, не такой большой, как у хозяина, но очень уютный.

─ Стойте. А где мои вещи? ─ очень хотелось искупаться, но чистая одежда исчезла вместе с сумками.

Экономка улыбнулась.

─ Пользуйся той, что висит в шкафу. А твои наряды находятся на территории охраны, в камере хранения. Не волнуйся, с ними ничего не случится.

Дверь плотно закрылась, и я услышала быстрые удаляющиеся шаги. Усевшись на краешек кровати, скинула с отёкших ног кроссовки и тупо уставилась на портреты. В правом нижнем углу стояла подпись художника и дата написания каждого полотна. Одно было создано два года назад, второе шестью месяцами раньше. Информация в голове кружила разноцветными стёклышками калейдоскопа и никак не желала складываться в единую картинку. Мне очень хотелось спать. Но ложиться пыльной с дороги тут сочли бы дурным тоном. Да и поужинать придётся, как ни крути. Сделав над собой усилие, поднялась, пересекла спальню и открыла дверцы огромного шкафа, который оказался очередной комнатой, причём внушительных размеров. Выдохнув, вошла внутрь, щёлкнула выключателем и огляделась.

Боже! Пришлось сделать поворот вокруг своей оси, чтобы оценить грандиозность масштабов. Да это же настоящий бутик со страниц модных журналов! Чего тут только не было. Платья, рассортированные по длине и цветам, брючные костюмы, меха, кожа, замша. Со многих вещей ещё не успели срезать фирменные ярлычки и яркие этикетки. Туфли, сапоги, ботильоны и сумочки занимали все полки на боковой стене. Я выдвинула несколько ящиков. Нижнее бельё, удивительно тонкое, кружевное. Всегда мечтала о таком, но цена одного бюстгальтера превышала мою месячную стипендию. Мои подруги копили на шубы, сапоги, косметику, хотели удачно выйти замуж или получить в подарок колечко с бриллиантом. Нормальные девичьи мечты. А вот я в тайне желала зайти в бутик нижнего белья и, швырнув на стол пачку денег, приобрести несколько подобных комплектов. Мои пальцы нежно поглаживали тончайшее кружево. Одёрнув себя, нашла целую упаковку новых трусов, вытащила одни, не глядя, и вернулась в спальню. Что ж, теперь душ, ужин и баиньки.

На кухню я попала ровно в полночь, раскрасневшаяся от горячей воды, закутанная в белоснежный банный халат, пахнущая фиалками и морским бризом. Огромное помещение сверкало чистотой. На столе под кружевной салфеткой я обнаружила стакан молока, два варёных яйца, сдобную булочку, щедро обсыпанною сахарной пудрой, и тарелку с остывшей кашей. Осилив только молоко, сполоснула стакан и хотела уже покинуть царство общепита, как моё внимание привлёк шум во дворе. Проклиная врождённое любопытство, я погасила свет и прилипла к холодному стеклу. В центре двора стоял спортивный автомобиль оранжевого цвета, из которого два дюжих молодца-охранника пытались вытащить в дупель пьяную девицу.

─ Где эта сука? Я убью её! ─ девушка упиралась, визжала и ругалась матом.

Пошатнувшись, она взмахнула руками, и парни отлетели в разные стороны, но тут же вскочили на ноги. Один из них изловчился и схватил невменяемую красотку. Зажав ей рот ладонью, поволок во флигель. Несмотря на хрупкое телосложение, существо женского пола продолжало извиваться, шипеть и пинаться. Я заметила, что туфли девушки отлетели на дорожку, лишая её преимущества в виде острых одиннадцатисантиметровых шпилек. Второй охранник подобрал блестящие лабутены и, оглядевшись по сторонам, направился за своим собратом. Он что-то сказал в рацию, и из соседнего домика выбежал… О, Боже! Владимир Иванович собственной персоной. Интересно, когда он успел прилететь? Мой замечательный знакомый покачал головой и применил какой-то хитрый приём. Девица затихла, откинувшись на широкое плечо расфуфыренного пижона. Что это было? В тот момент я могла поклясться, что Вова даже не дотронулся до красотки. Впрочем, зачем ломать голову? Принцесса, устав от бесполезного сопротивления, могла и сама погрузиться в глубокий сон. Ладно. И мне пора. Я тихонько пересекла холл и поднялась на третий этаж. Нырнув под одеяло, вдруг почувствовала, что усталость прошла. Открылось второе дыхание. Теперь хотелось пройтись по апартаментам и осмотреть все комнаты. Тяжело вздохнув, повернулась на бок и принялась считать овечек. Нет, я не осмелюсь хозяйничать в царских покоях. Вдруг по углам расставлены видеокамеры, и моё любопытство станет известно хозяину? На цифре двести шестьдесят три веки отяжелели. Мысленно пожелав Дениске спокойной ночи, я провалилась в темноту.

Утро не порадовало. Туман, серость, унынье. Низкие облака опустились прямо на каменный забор, мешая обзору. Ветер раскачивал деревья, мелкий дождь, вперемешку со снегом, усугублял картину февральской непогоды. Я тяжело вздохнула. Вот вам и Подмосковье! А в моём маленьком провинциальном городке Нижнегорске сейчас лежал кипильно-белый снег, который хрустел под ногами и искрился в морозном воздухе. Небо казалось бледно-голубым с сиреневой поволокой, а солнце таким ярким, что многие жители носили тёмные очки, как на курорте.

Впрочем, никакая серость и грязь не могли испортить отличного настроения. Набрав знакомый номер, я услышала бодрое «Привет, сестрёнка!». На сердце сразу стало тепло и радостно. Родной голос преодолевал тысячи километров, а мне казалось, что Дениска находился рядом.

─ Здравствуй, малыш, как ты?

Брат хихикнул.

─ Ничего, выкарабкиваюсь. Лежу под капельницей. Но ты не волнуйся. Это витамины. Через два дня меня переведут в пансионат. Врачи говорят, я скоро буду ходить, даже бегать. Круто, что телефон находится в палате. Да?

Я слушала чуть хрипловатый голос и даже не замечала, как по моим щекам текли слёзы, слёзы облегчения. Ради того, чтобы Дениска поднялся, я была готова на всё, решительно на всё.

Порывшись в шкафу, нашла самые простые джинсы и белую блузу. Носить чужие вещи я не привыкла. Появилось чувство неловкости, но выбора меня лишили. Я вышла в холл и прислушалась. Опять звенящая тишина. Дом казался совершенно пустым, даже необитаемым. На мгновение мне померещилось, что и я постепенно превращаюсь в молчаливый экспонат, в собственную тень, в призрак этого странного места. Не пройдёт и недели, как моё тело растворится в тишине, прилипнет к стенке, и я милостиво позволю Анастасии Романовне периодически смахивать с себя пыль пушистой щёточкой.