Анатолий Охотин - Западня для друга. Субботний детектив

Трамвай неторопко бежал по рельсам, входили и выходили пассажиры на остановках – обычное дело. На Андрея никто внимания не обращал. А кому он нужен? Ну, едет и едет куда-то по своим делам, у каждого миллион собственных забот, не до того, чтобы к каждому присматриваться и прикидывать, а не сбежал ли этот пассажир, к примеру, из-под конвоя.

«На следующей остановке, пожалуй, можно выйти», – подумал беглец, и просто так, машинально, глянул в окно. И тотчас отшатнулся обратно. Невероятно! В это трудно было поверить, но это случилось: за трамваем тихонько катился знакомый автомобиль, из которого Карачаров некоторое время назад так удачно сбежал. За рулем сейчас находился один Лошкарев, а сержанта в машине не оказалось. Вероятно, пылил по окрестностям, разыскивая сбежавшего. Но конопатый-то, конопатый, как хорош в деле! До чего настырный оказался мент, и трамвай когда-то сумел вычислить! Гляди-ка, не отстает ведь, его бы рвение – да на поиски настоящего убийцы. Цены бы рыжему не было.

На трамвайном кольце Карачаров выскочил из вагона. В толпе случайных попутчиков устремился по пешеходной дорожке подальше от опасной остановки. Впереди показались ряды торговых палаток, тянувшихся бесконечно долго вдоль всей улицы. Там сновало много народу, легко было затеряться в галдящей, перетекающей с места на место людской толчее. Туда, прибавив шагу, и направился Карачаров.

Машина Лошкарева не отставала. Узрел-таки востроглазый! Не оборачиваясь, Карачаров сунулся было в толпу, но люди отчего-то сторонились его, образуя вокруг беглеца свободное пространство. Неужели и вправду на воре шапка горит, забеспокоился Андрей, а меня за версту видно?.. Боковым зрением снова засек тачку Лошкарева, машина настигала, держась вплотную к бордюру. Карачарову сделалось тоскливо. Да что же это за день-то такой, злился Андрей, и когда этот бег с барьерами закончится?..

По проезжей части оживленной улицы густым потоком двигался транспорт. Когда Карачаров бросился на противоположную сторону магистрали, Лошкарев, следивший за ним из машины, по крайней мере, дважды посчитал его погибшим. Сначала он видел безумца, мелькнувшего в нескольких сантиметрах от бампера большегрузного «Камаза», и спастись в той ситуации было почти невозможно! Везунчик все же увернулся от колеса. А второй раз вмазался в борт маршрутного такси. Повезло тем, что машина начала притормаживать, и все-таки «Газель» крепко шибанула нарушителя в плечо, настолько сильно, что он отлетел к фонарному столбу. К счастью, успел схватиться за столб руками, чтобы не отлететь на проезжую часть. Это и спасло беглеца.

Лошкарев, выбравшись из автомобиля, метался на мостовой, отделенный от Карачарова сплошным чадным потоком. Что-то кричал, размахивал руками. Потом вспомнил про рацию и снова кинулся в машину, чтобы дать ориентировку на перехват.

Карачаров не стал дожидаться, когда поднятые по тревоге полицейские раскинут широкую сеть, проскочить через которую едва ли станет возможно. Андрей поспешил подальше от места, где повезло уцелеть. Долго петлял по городу, пока не вышел на окраину. На месте огромного пустыря возводился новый дом. Бригада курчавых строителей с подсушенными, словно урюк, лицами вела кладку кирпичных стен. Рядом гремел железными суставами экскаватор, выбиравший грунт из траншеи.

Подворачивая натруженные ноги на обломках кирпича, Андрей медленно двинулся вдоль забора и вышел к жилой пятиэтажке. На первом этаже располагалась торговая точка. «Кафе-закусочная» – гласила выцветшая вывеска над дверью. Очень кстати. Было бы здорово, позволил себе помечтать Андрей, если в этой забегаловке нашлась бутылка пива. Холодненького, со слезой на отпотевшем стекле. При одной мысли о живительной влаге во рту стало сухо. А что, подогрел себя надеждой Карачаров, попытка – не пытка, а вдруг?..

Оглядевшись еще раз вокруг и не заметив опасности для себя, он опустил бейсболку до бровей, посчитав, что в таком виде его труднее запомнить. Потом одернул на себе кожаную курточку, заглянул на всякий случай в бумажник. Деньги и документы были на месте.

В грязноватой закусочной, скорее всего, наспех обедали приезжие строители с южных окраин распавшейся империи. Об этом Карачаров догадался по следам глины со стройки, оставленным на полу заведения, а самих работяг он уже заметил на объекте.

За кассой скучала ядреная буфетчица, наполненная здоровьем, как бидон молоком, до краёв. За низкой перегородкой хлопотала повариха у электрической плиты, помешивая в бачках какое-то варево. Андрей уставился на спелую кассиршу, будто сошедшую с картины Кустодиева. Незнакомая женщина вдруг одарила раннего посетителя такой изумительной улыбкой, словно один только он и мог составить ее счастье. Андрею сделалось неудобно, не хотелось, чтобы милая буфетчица посчитала его алкашом, но горло драло будто крупной наждачкой, и он попросил пива. Какой уж там стыд, когда сушняк достал.

Буфетчица принесла из холодильника стеклянную бутылку, именно такую, о какой он мечтал – отпотевшую. Сама сдернула пробку и, улыбаясь чуть раскосыми карими глазами, подала вместе со стаканом. Честное слово, Андрей настолько был благодарен буфетчице, что готов был на ней жениться!

Жажду он утолил прямо у прилавка. Уже минуты через три почувствовал, что жизнь помаленьку налаживается. Расплатился с приветливой женщиной и вышел на улицу.

На крыльце Карачаров остановился, услышав шум подъезжающего автомобиля. Повернувшись на звук, увидел кативший по замусоренной дороге джип с тонированными стеклами. Явно не полиция. Хоть этим повезло.

Возле стройки машина тормознула, мотор заглох. Открылась задняя дверца черного автомобиля и на землю, прямо в комья глины, перемешанные со строительным мусором, выпала женщина. Короткая юбчонка на ней бесстыдно задралась, и Карачаров, не успев отвернуться, углядел, что на женщине ничего, кроме юбки, нет. Запоздало отвел взгляд, чтоб не видеть чужого позора. Мелькнула мысль, а не вернуться ли к симпатичной буфетчице, за пивком подождать, когда джип уедет, и продолжить свой путь. Куда? Неважно, но подальше от этого города, где его будут искать. Мысль о второй бутылке пива показалась своевременной и поглянулась доступной простотой. Однако осуществить намерение не удалось.

Выпавшая из джипа бедняжка вдруг подняла громкий вой. Даже у Карачарова, много чего повидавшего в жизни, и то мороз зацарапал по шкуре. Вопли женщины пронизывали насквозь. Чего он, крепкий, здоровый мужчина, никогда не выносил, так это детских слез и унижения слабого. А выброшенную бродяжку молотили ботинками двое парней. Это было уже слишком. Перебор.

Карачаров, стиснув кулаки, направился к машине.