Мария Фомальгаут - Конь-драконь

Иллюстратор Мария Фомальгаут

© Мария Фомальгаут, 2018

© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-2552-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Позвольте поинтересоваться, как его убили? – спросил я.

Нет, спросил – это неудачно сказано, здесь больше подойдет – осторожно осведомился.

Итак:

– Позвольте поинтересоваться, как его убили? – осторожно осведомился я.

– Его убили…

Дворецкий не договорил. Нет, тут произошло что-то другое, он сказал – но я не услышал его слов. И даже не так – его слова как будто… пропали.

Вот это я хорошо запомнил.

Что его слова пропали.

Я приехал к «Дроздам» после захода солнца – когда мне позвонили и сказали, что в «Дроздах» убили хозяина. Труп лежал в центре гостиной с…

…сколько я не смотрел на убитого, я так и не мог понять, что же именно с ним случилось. Его убили – несомненно, но я не видел на теле никаких следов убийства. Нет, не то, чтобы их не было – я их не видел, в том-то была вся разница.

– Как его убили? – спросил я второй раз.

– Его…

…и снова я не услышал ответа – и не потому, что он не ответил, а потому, что…

Что-то произошло.

– Вы можете сказать мне, как его убили? – не выдержал я.

– Нет.

– Но…

– …цензура, друг мой.

– Простите?

– Цензура.

– Что вы имеете в виду?

– В книге не должно быть написано, как убили человека… власти боятся, вдруг кто-то прочитает книгу и сделает то же самое.

– Но…

– …очень сожалею, ничем не могу помочь.

Я еще раз посмотрел на место преступления, потом многозначительно перевел взгляд на дворецкого.

– Я одного не понимаю… зачем вы вызвали меня?

– Но как же… кто-то убил хозяина… и я…

– Кто-то? Да вы же сами его убили.

Ни один мускул не дрогнул на лице дворецкого.

– Отчего вы так решили? У вас есть доказательства?

– Представьте себе – есть.

– И какие же?

– Орудие убийства в вашей руке.

– Но это же…

…дворецкий не договорил, что это, – его слова снова потерялись куда-то.

– Да это же…

…и снова я ничего не услышал.

– …этим вполне можно убить человека, – ответил я.

– С чего вы взяли, что… можно убить человека?

– Если бы этим нельзя было никого убить, цензура не стала бы закрывать это слово, – парировал я, – дайте-ка мне эту штуку, как вещественное…

– …но это не орудие убийства!

– Откуда вы знаете?

– На нем даже крови нет… вот настоящее орудие убийства, вот, на нем даже кровь осталась, про кровь я писать могу?

С этими словами дворецкий проследовал в свою комнату и извлек из неприметного ящика стола что-то, завернутое в наволочку. Когда он развернул наволочку, я увидел…

…я ничего не увидел, в книге не было этого слова, поэтому мне не дали увидеть предмет. Но кровь на предмете недвусмысленно показала мне, что это и есть орудие убийства.

– Я вынужден арестовать вас.

– Не имеете права. Вы даже не из полиции…

Я попытался перехватить его руку, чтобы обезвредить врага – но, к несчастью, не успел, он опередил меня, и…

…я не знал, что он сделал со мной. Я увидел себя лежащим на полу, вокруг в большом холле суетилась полиция, два сержанта ожесточенно спорили друг с другом, как нужно составлять протокол происшествия, если нельзя написать, чем именно был убит хозяин дома…

– Его убил дворецкий, – сказал я.

Меня никто не услышал.

– Его убил дворецкий, – повторил я.

На меня снова никто не обратил внимания.

– Да что с вами? – я вскочил с ковра, и, пошатываясь, направился в сторону полицейских, – вы не слышите меня?

– Вы мертвы, – отозвался один из сержантов.

– Но…

– …вы мертвы. Убийца хозяина убил и вас тоже.

– И как вы объясните тот факт, что я стою перед вами?

– Он не смог вас убить… потому что ему было нечем вас убить.

– Что вы имеете в виду?

– Все орудия убийства исчезли… чем же он мог вас убить?

– В таком случае, я живой.

– Но по сюжету вы мертвы.

Я уже готов был горячо отстаивать свое право не быть убитым, но сержант примирительно закивал головой:

– Ну, хорошо, хорошо, так и быть, будете помогать мне вести расследование.

– По… помогать? Но, позвольте, я только что назвал вам имя убийцы, и вообще…

– …друг мой, вы не имеете права расследовать это дело.

– Но…

– …цензура, друг мой, цензура. Вы понимаете, что нынешние власти крайне недовольны тем, что все преступления раскрывают какие-то далекие от полиции частные детективы, а сами полицейские предстают этакими дураками, которые не способны увидеть очевидное…

– И что теперь?

– Теперь по новым законам вы можете только слегка помогать полиции…

Я еле удержался, чтобы не рассмеяться.

– Ну и как долго вы будете расследовать сами? Год? Два? Десять лет? Пока убийца не уничтожит всех жителей города?

– …смерть наступила четыре часа назад, – сказал я. хоть на это я имел право.

Сержант одобрительно кивнул. Я пометил в блокноте, что это уже четвертый случай за месяц, когда кто-то убивал владельцев богатых домов.

Пожилая хозяйка роскошного особняка лежала на коврике у камина с… а вот что случилось с хозяйкой, мы не видели.

– А что было общего у убитых? – спросил я.

– Постойте, постойте… не подсказывайте, – отчаянно запротестовал сержант.

– Но это же так просто… посмотреть, что объединяло всех убитых, и…

– Ну, зачем вы это сказали, ну зачем? – сержант схватился за голову, – такой план… и вы мне его провалили…

Мне показалось, что я ослышался.

– Почему… провалил? – не понял я.

– Ну как же… – сержант запустил пятерню в седые волосы, – цензура… цензура не пропустит это… не позволит… чтобы вы расследовали дело.

– Что же вы сами можете предложить? – спросил я.

Вместо ответа сержант посмотрел на меня так, что я чуть не провалился сквозь землю.

– Вот что… – спохватился он мгновение спустя, – а что, если… ловить на живца?

– Что вы имеете в виду?

– Ну… некий человек будет играть роль богача… а мы будем за ним следить… Рано или поздно убийца придет туда… тут-то мы его и схватим.

– Отличная идея, – кивнул я.

– Вам тоже так кажется, мой юный друг? Вот и прекрасно.

И тут меня осенило:

– А… а можно я подыщу живца… и присмотрю за ним?

– Превосходно, друг мой, думаю, что мы сможем доверить вам это дело.

Я многозначительно улыбнулся.

– А это не опасно? – спросил тот, кого мы считали наживкой.

– Можете даже не сомневаться, что ни один волос не упадет с вашей головы, – заверил его я.

Живцом оказался немолодой мужчина с залысинами, он работал то ли редактором в каком-то издательстве, то ли чиновником в каком-то министерстве. Ему очень понравился дом, ненадолго ставший его жилищем, и он даже посетовал, что не может купить себе такой особняк. Я хотел ответить ему что-нибудь утешительное, но в этот момент кто-то позвонил в дверной колокольчик. Мне не оставалось ничего кроме как спрятаться за ширмой и наблюдать, как новоиспеченный хозяин впустил в дом уже знакомого мне дворецкого.