Марина Серова - Ее настоящее имя

– Тебя как звать? – спросил он, проведя своими огромными лапищами по моим волосам.

Я отстранилась, бросив на него сердитый беглый взгляд, но это не помогло – обнаглевший кавалер пододвинулся ко мне еще ближе. От него пахло приличными сигаретами и вполне сносным одеколоном, но вот на шее, под стойкой его «олимпийки», я успела заметить фрагмент огромной татуировки. Это наталкивало на определенные выводы – на свою беду, я привлекла внимание одного из местных авторитетов. А почему, собственно, на беду? Еще вчера я не знала, как выйти на Марата Кураева, а сегодня судьба дала мне шанс наладить связи в Светличном. Я смущенно улыбнулась и назвала свое настоящее имя.

– Таня, значит, – парниша чему-то самодовольно ухмыльнулся. – А я Мирон. Ты что-нибудь слышала обо мне?

– Нет, я только сегодня приехала, – сказала я, глядя в меню и не смея поднять на Мирона глаз.

– А зачем приехала? – спросил он, продолжая гладить меня по волосам.

– Я здесь в командировке, меня послали на мясокомбинат, но я там еще не была.

– Я тебя туда провожу. «Коровник» у меня на контроле. Рома! – Мой «благодетель» подозвал неизвестно откуда взявшегося официанта. Тот мгновенно вырос у нашего столика. – Прими у Танечки заказ. А ты, милая, ни в чем себя не ограничивай. Я плачу!

Я запоздало поняла, что сболтнула лишнее насчет мясокомбината и это может здорово осложнить мое пребывание в Светличном. Таким людям, как Мирон, врать нельзя. Надо либо молчать, либо говорить чистую правду. Вяжущий комок подступил к моему горлу, а потому напрочь пропал аппетит. Рома стоял над душой, и мне пришлось сделать заказ. Правда, мой голос слегка осип от нервного перенапряжения. Мирон, не воздержанный в словах и жестах, продолжал составлять мне компанию, уверенный в том, что я балдею от его внимания. На самом деле я почти окостенела от растерянности.

«Таня, а ведь ты одна против дюжины здоровенных ребят», – крутилось в моем мозгу.

– Пообедаешь, а потом сразу и пойдем ставить печати в твоей бумажке. Не возражаешь?

– Может, не стоит? – неимоверным усилием воли я изобразила на своем лице бледное подобие улыбки. – Зачем вы будете тратить на меня свое время? Я уж как-нибудь сама справлюсь.

– А ты не понимаешь? Я хочу, чтобы у тебя, Танечка, было больше времени для меня. Ха-ха-ха, – заржал Мирон. – Я познакомлю тебя с нашими достопримечательностями. У нас здесь много красивых мест... Короче, Таня, я тебя теперь никуда от себя не отпущу!

Да, подруга, ты влетела по полной программе! Отделаться от этого Мирона будет не так-то просто, а главное – легенда, которая с легкой подачи Пинкертона к тебе прилипла, гроша ломаного не стоит. Почему здравый смысл не удержал тебя от опрометчивых слов? Очень скоро этот крутой парниша уличит тебя в беспардонной лжи. Ему это наверняка не понравится.

Как же от него отвертеться? Сложившаяся ситуация казалась практически безвыходной. Любая попытка объяснить, что я не хочу продолжать наше знакомство, была обречена на провал. Мирон явно относился к неврубающейся категории особей мужского пола. Откровенно говоря, я не знала, как модифицировать свое поведение, чтобы мы могли спокойно, без всяких обид разойтись в разные стороны.

Дыхание, обжигавшее затылок, стало слишком горячим, надо было срочно что-то предпринимать, но я не решила для себя, что мне выгоднее – позволять Мирону считать меня своей легкой добычей или взбрыкнуть. Вдруг моему новому, сексуально озабоченному знакомому кто-то позвонил по мобиле, и, выслушав несколько слов, он сильно занервничал. Сначала его рука перестала гладить мои волосы, что меня неимоверно обрадовало. Потом Мирон немного отодвинул свой стул в сторону, а к его речи примешалась неблагородная лексика, состоявшая из тюремных жаргонных выражений.

Тем временем официант принес мне часть моего заказа. С каким удовольствием я бы выхватила у него из рук поднос и обрушила его на голову моего кавалера!

– Таня, тут такое дело... Я вынужден тебя покинуть. Придешь в «коровник», скажешь секретарше, что ты от меня, она все для тебя сделает. А мы с тобой встретимся здесь вечером, в семь часов. Хорошо?

– Хорошо, – ответила я.

– Только не вздумай меня обмануть, я тебя все равно найду! – сказал Мирон, засунул в карман официанта несколько купюр и решительной походкой направился к выходу, а за ним последовала его многочисленная свита.

Облегченно вздохнув, я приступила к отбивной. Впрочем, моя радость длилась недолго. Мне по-прежнему было невдомек, как дальше заниматься расследованием. К тому же я опасалась, что знакомство с Мироном не только не облегчит выполнение моей и без того нелегкой миссии, но еще больше все усложнит.

Пообедав, я машинально полезла в сумку за деньгами, но Рома напомнил мне, что все уже оплачено.

Ну вот, Таня, теперь ты еще и обязана этому Мирону обедом, будь он неладен!

Выйдя из ресторана, я огляделась по сторонам – моего нового знакомого и его свиты нигде видно не было. Дождь закончился, но небо показалось мне угрюмо-пасмурным. Появилось скверное ощущение пустоты. Немного подумав, я пошла обратно в гостиницу, потому что мне захотелось спросить совета у гадальных двенадцатигранников, а они находились в номере. Как назло, именно в это время горничная там убиралась. Мне пришлось дождаться, когда она уйдет, и только потом достать из дорожной сумки малиновый бархатный мешочек с косточками.

Я мысленно задала им вопрос: «Чем мне грозит знакомство с Мироном?» Метнув двенадцатигранники на стол, стала ждать, затаив дыхание, когда они остановятся. Одна косточка упала на пол, я наклонилась за ней и взглянула на число, выпавшее на верхней грани. Это была восьмерка. В целом сложилась следующая числовая комбинация: 16 + 26 + 8. Ответ на вопрос заставил меня и удивиться, и призадуматься. Он гласил: «Возможно, вы будете обрадованы неожиданно свалившимся на вас выигрышем».

Неужели знакомство с местным авторитетом принесет мне практическую пользу, будет для меня, так сказать, выигрышным? Или это толкование надо понимать буквально – я, возможно, выиграю с ним или с кем-то другим в карты. Тьфу, глупость какая-то! Ни в какие азартные игры играть ни с Мироном, ни с кем-то другим я не собиралась. А что касается свидания с ним в «Азии», то оно было под большим вопросом. Не нравился мне этот тип, совсем не нравился. Здравый смысл просто кричал о том, что общение с ним могло принести больше проблем, чем пользы.

После гадания осталось чувство неудовлетворенности. Оно не помогло мне выработать ни тактику, ни стратегию дальнейшего расследования. Надо было задать другой вопрос, но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.

Когда зазвонил мобильник, я даже вздрогнула от неожиданности и предположила, что это Писаренко. «Сейчас он снова будет напрягать меня своими расспросами», – подумала я, но ошиблась. Это звонил не Александр Станиславович, а моя новоиспеченная агентесса, отставная певица. Я ответила ей только потому, что она могла запоздало донести до меня какую-то новую информацию, но это снова была ошибочная мысль. Елизавета Артуровна, извиняясь через слово, стала спрашивать меня, нет ли для нее нового задания. Я вежливо сказала ей, что ничего нет, и отключилась, а после этого обозвала агентессу дурой.