Марина Серова - Одна на миллион

– А как же супермаркеты «Корзинка»?

– Ну я не знаю, что-то у него там разладилось. Я думала, что он стал только оптовыми закупками заниматься, а оказалось... И все мини-заводики на подставных лиц оформлены. Он как в управление торговли пошел, бизнесом лично заниматься не мог, вот и подсуетился. У меня такие документы на него имеются!

Я не стала говорить Маше о том, что интересные документы уже не у нее, а у меня. Тем временем у входа в сквер остановилось такси. Я взяла Баранову за руку и потащила к машине.

– Вот, она расплатится, – сказал Антипов таксисту.

– Шеф, нам надо теперь на 4-ю Силикатную, – сказала я, улыбнувшись.

Пожилой водитель окинул нас всех троих недоверчивым взглядом, прищурился и сказал:

– Деньги вперед.

– Нет проблем, – ответила я, дала пятьсот рублей, и мы поехали к моей «девятке».

Когда же вышли из такси, Маша снова стала брыкаться. Засадить ее в мое авто было не так-то просто. Она упиралась руками и ногами. Откуда только силы взялись! Антипов со своей сломанной рукой был мне совсем не помощник.

– Не поеду никуда с вами! – кричала Баранова. Похоже, что по дороге ее голову продуло свежим ветерком, и похмельный синдром улетучился. – Навязались вы оба на мою голову! Командуют мною, помыкают! Отпустите, кому говорю! Люди, помогите! Убивают!

Людей на улице не было, потому что мы находились почти на окраине города. Естественно, из общежития, рядом с которым это все происходило, никто не бросился помогать Маше. Многие мне говорили, что Баранова эксцентрична, но то, что до такой степени, я даже не догадывалась. Чтобы не дай бог не нарваться на братьев Косых, я пошла на крайние меры. Мне пришлось отключить Машу специальным приемом, и уж после этого я впихнула Баранову в салон на заднее сиденье. Миша ошарашенно посмотрел на меня, но я не дала ему и слова сказать.

– Так, садись вперед. Поехали!

Антипов покорно сел в машину. Хоть с ним проблем не было.

Маша пришла в себя минут через пятнадцать и сразу же стала просить пить. Я остановила машину и послала Антипова за газировкой. С каждым жадным глотком воды к Барановой стал возвращаться здравый смысл.

– Так, надо позвонить в банк и заблокировать карточку, – сказала она и полезла в сумку за мобильником. – Черт! У него еще вчера батареи сели. Дайте мне кто-нибудь телефон! Там знаете, какая сумма была? Вы ахнете, если узнаете.

– Маша, а твои родители сказали, что ты у них украла эти деньги...

– Не украла. А взяла то, что мне принадлежит, чуть раньше времени. Папаше надо было от наличности избавиться, вот он на мое имя и положил около миллиона. Сказал, что я смогу этими деньгами распоряжаться, когда замуж выйду. А я когда ее получала, то конверт с PIN-кодом у себя оставила, для надежности, а карточку ему отдала. Мама такой вариант, между прочим, одобрила. Отец-то в любой момент мог к своей любовнице уйти.

Страсти, подобные тем, что бурлят в латиноамериканских сериалах, меня не интересовали. Проблемы в семье Барановых имелись, и напрасно Кира Леонидовна поначалу пыталась мне внушить, что у них все в порядке. Просто так Машка не ушла бы из дома. Однако мне надо было ее туда вернуть...

– Ну так что? Даст мне кто-нибудь мобильный телефон или нет?

Миша было дернулся, чтобы дать ей свой сотик, а потом вопросительно посмотрел на меня. Я остановила машину, полезла в сумку и достала оттуда «Визу».

– На, иди проверь, может, он еще ничего не снял. – Я кивнула в сторону банкомата.

– Так это все-таки ты ее взяла! – озлобилась Маша.

– Да, я взяла ее, только у Ивана.

Она немного подумала и открыла дверцу. Я отпустила Машку одну и только потом задумалась над тем, не сбежит ли она. Нет, Баранова не сбежала. Через несколько минут она села в машину хмурая, долго сидела, надувшись, а затем сказала:

– Вот сволочь, снял двадцать пять тысяч! Скотина!

– Хорошо, что не все, – ответила я.

– Ну их сразу не снимешь, банкомат начинает сумму ограничивать. Хотя это не проблема, можно снимать частями и в разных банкоматах.

– Да, что-то он состорожничал, – удивилась я.

Маша еще немного подумала, а потом сказала:

– Ну и черт с ним! Пусть подавится. Я, конечно, дура, что все это затеяла, но я хотела найти своих настоящих родителей. У меня тут еще адресок один остался, два-то мы уже проверили...

Я сидела у своей подруги Ленки-француженки, пила дешевый, можно сказать, пролетарский кофе и рассказывала ей о своем последнем расследовании. Подруга слушала меня и периодически опускала глаза в книгу с сентиментальным романом, которую я привезла ей из своей командировки.

– Лена, да оторвись ты! Потом почитаешь, – даже обиделась я.

– Там так интересно, так интересно! Она – богатая, а он – бедный, прямо как в твоей истории. – Ленка все-таки отложила книгу и переключила свое внимание на меня. – Ну так что, нашла Маша свою родную мать?

– Заведующая детским домом сказала, что ее настоящими родителями были Скачковы. Мать – Ольга Петровна, а отец – Антон Константинович. В адресно-справочном бюро Маша узнала, что в том городе проживает только один Скачков Антон Константинович, трех лет от роду. А вот женщин, более или менее подходящих по возрасту и с нужными ФИО, было три. По двум адресам Маша и Миша успели сходить еще до того, как поссорились. Одна Скачкова, между прочим, с рыжими волосами, сначала не хотела с ними разговаривать. Но Баранова проявила завидное упорство, и Ольга Петровна все-таки выслушала ее. Но оказалось, что она переехала в город два года назад, потому что ее муж демобилизовался из армии и вернулся на родину. Маша ей не поверила, тогда Скачкова показала разные документы, подтверждающие, что двадцать два года назад она жила очень далеко отсюда.

– Ясно, а что было по второму адресу? – спросила Ленка и тихонько пододвинула к себе книжку.

– У второй Ольги Петровны был сын, который старше Маши на четыре месяца. Сама понимаешь, эта кандидатура сразу отпала. Оставался еще один адрес, но, когда Баранова с Антиповым туда пришли, там никого дома не оказалось. Я пошла у Машки на поводу и повезла ее на улицу Печатников, где проживала еще одна Скачкова Ольга Петровна. Она была инвалидом с рождения. Ее как раз племянница выкатывала на инвалидном кресле во двор, на прогулку. Я думала, Машка на этом успокоится, но тут Мишка, типун ему на язык, вспомнил мою версию про то, что Князева их обманула. Баранова снова всполошилась, и мне пришлось везти ее в центр, в городской архив.

Сначала Барановой отказались там выдавать интересующую ее информацию, тетка в окошке нашла кучу отговорок. Но Маша сбегала в банкомат, и сразу появились основания, чтобы поднять детдомовское дело.

– И что же? – заинтересованно спросила Ленка.