Нина Васина - Ангел Кумус

– Расти большая, – добавил он тихо, соображая, не дочь ли она ему.

– У тебя… ничего не брызнуло? В голове?

– Куда брызнуло? – Вол ничего не помнил.

– Здорово! – девушка села к нему на кровать. – Можно тогда я высморкаюсь, я тихонечко, – она взяла полотенце с его лба и высморкалась, не спуская с Вола глаз. – Я так тебя люблю! Я так рада, что ты больше не слышишь мой организм.

– Я тоже тебя люблю. Наверное, – неуверенно сказал Вол, – У меня, вероятно, амнезия, это и не удивительно. Хотя я помню, как бессмысленно все было. Я – никчемный неудачник, понимаешь, я однажды хотел покончить с собой в ванной…

– И что? Что ты еще помнишь?

– Я помню, что весь в крови играю голый в карты…

– Неправда, неправда! И не голый, а в трусах в горошек, и не в крови совсем, в крови ты был, когда у тебя дверь захлопнулась. Это ты с нами в карты играл, в преферанс на раздевание, ты все проиграл, ты.. я... была тогда с тобой. Ну, понимаешь, мы с тобой… на стуле...

– С кем это – с нами?

– Тогда в карты? Я и моя дочь, Су.

– У тебя есть дочь?!

– Да, ей семнадцать и она такая вредина.

– Это моя дочь? – Вол почувствовал, что разум его мутится.

– Нет, ты в меня влюбился совсем недавно, в морге, помнишь, хотя, знаешь… В этом что-то есть. Ты единственный из всех до сих пор жив, понимаешь? Все мужчины как-то непонятно вымирали, а ты все жив и жив. Они не совсем умирали, они потом бродили туда-сюда, мне это казалось раньше странным, а сейчас…

– Сколько тебе лет?.. – перебивает Вол.

Вера задумчиво пожимает плечами:

– Ну ты же знаешь, как все в жизни непонятно. Дня два назад было сорок два. Вчера – где-то восемнадцать-двадцать. Я так думаю, – добавила она неуверенно. – А сегодня я еще не смотрела.

– Куда? – прохрипел Вол, его стал охватывать непонятный ужас.

– Ой, ну ты только не волнуйся, я тебя умоляю, в зеркало, куда же еще! Знаешь, что я думаю? Я вдруг поняла, почему женщины никогда не говорят, сколько им лет, конкретно. Они никогда этого точно не знают!

Вол совершенно не понимал этот бред. В первые минуты такого дурацкого разговора он подумал, что сошел с ума. Потом он решил, что все-таки умственно здоров, ведь сумасшедшие не понимают, что больны.

– Как тебя зовут? Кто ты?

– Вера. Неужели ты ничего не помнишь? Ничего, скорей всего, ты все вспомнишь, но уже не поймешь. Так обидно! Ведь когда я тебе рассказала тогда, в Москве все наши с Су приключения, ты так обрадовался, ты обещал помочь.

– Я ничего не помню и не понимаю.

– Придется тебе это потерпеть. У всех взрослых так.

– Как это?..

– Ну, почти у всех взрослых полнейшее непонимание с подростками, конфликты, раздражение. Ты – взрослый, а я – подросток. Теперь понимаешь?

– Не-ет.

– Вот видишь! Полный болван. Все взрослые теряют чувство жизни, когда вырастают, поэтому они нас не понимают, но тебе еще повезло.

– Повезло?..

– Я смотрю на тебя, ты такой толстый и смешной. Как я могла любить тебя без памяти? Пока я тебя любила, у тебя все внутри постоянно взрывалось, пищало, трещало, короче, ты меня ощущал каждой своей клеточкой. Страдал ужасно!

– У меня ничего не пищит и не взрывается…

– А я про что? Я тебя больше не люблю, ну ни капельки! Тебе крупно повезло.

– Спасибо.

– Ладно, папуля. У тебя в карманах куча денег, откуда интересно?

– Понятия не имею...

– Тогда давай тратить побыстрей и повеселей! Чего ты хочешь?

– Спать.

– Вообще, а не в частности! Завтра, когда проснешься?

– Я маленький очень любил море. Однажды, когда мне было шесть лет..

– Ты только не раскисай, а то не заснешь. Море, так море.

Администратор гостиницы города Ж. завороженно таращился в фиолетовые сумерки, прислушиваясь к бормотанию тепла в батареях, когда разглядел, что из подъехавшего автомобиля у гостиницы вышла Ласточка. Она что-то прижимала к себе бережно, наклонилась на минутку к шоферу и, покачиваясь на каблуках, медленно процокала к двери. Администратор подождал ее в своей каморке, Ласточка принесла с собой запах мороза и старую мясорубку. Она удобно устроилась на диване, разложив ноги почти во всю комнатку, длинным лиловым ноготком постукивала по мясорубке.

– Съехали?..

– Да. Расплатились.

Администратор боялся что-то выяснять по поводу этих постояльцев. С него было достаточно и того, что толстенькая девочка в прыщах, наглая кривляка, оказалась, как утверждала Ласточка, той самой женщиной, которую элегантный мужчина привез с собой три дня назад.

За эти три дня от мужчины ничего не осталось, он шел к такси затравлено озираясь по сторонам, его элегантный костюм непонятным образом обветшал и испачкался, и вообще, был словно с чужого плеча.

Перепуганная влюбленная женщина превратилась в пожирательницу конфет, печенья и мороженого, покрылась прыщами, стала хамить и бить графины везде, где они только ей попадались.

– Будем праздновать отъезд, – Ласточка стала прикручивать мясорубку к маленькому журнальному столику.

Администратор заметил, что она пьяна.

– Куда они поехали? – Ласточка села на колени на пол, достала сигареты и озиралась по сторонам в поисках зажигалки.

– Они поехали… Не кури у меня, я не люблю, ты знаешь. Они поехали на вокзал. А потом то ли в Пицунду, то ли еще в какой-то немыслимый город. Зимой, представляешь?

Ласточка стала на четвереньки и пошарила сзади тумбочки левой рукой.

– Оп-ля! – она достала пыльный коробок спичек, прикурила и тщательно запрятала его за тумбочку, мелькнув администратору малиновыми трусиками из-под задравшегося платья.

– Ну прекрати, я не люблю… Я устал от них и ничего не понимаю.

– Значит, уехали. Будем праздновать! А ты уже и раскис. И почему это мужики такие дураки? Только увидят чего стоящее – сразу себе. Ты ведь тоже хотел… поучаствовать?

– Ничего я не хотел. Разбито шесть графинов. И люстра.

– Ладно, не притворяйся, сразу стойку сделал. Креветки, ананасы! Дурак ты, администратор, одним словом. Приятны мне твои мученья. Приятны. Чем вы, мужики, от женщин отличаетесь, знаешь?

– Я тебя прошу, прекрати спектакль, и зачем ты мясорубку принесла?

– Я хочу тебе показать конкретно, в чем отличие.

Администратор машинально прикрыл себя ладонями внизу живота.

– Да ты не зажимайся, я не о том. Я как раз о другом.. Ну вот представь себе. Я даже не знаю, ты такой дурак… Как бы попонятливей? Вот смотри. Наглядно.

Ласточка сделала глубокую затяжку, прикрыла глаза и подвинулась к мясорубке. Она стала выдыхать в нее дым и крутить ручку. Администратор завороженно ожидал поделенных дырочками струек оттуда, откуда обычно вываливается мясо.

Ласточка выдохнула все, посмотрела на администратора, он все еще глазел на мясорубку, приоткрыв рот, и зашлась в хохоте, упав головой на диван.