Нина Васина - Ангел Кумус

– Какой это придурок? Вера, не выдумывай. Давай по порядку.

– Я и так по порядку. Я бежала за его каретой, я ничего не понимала, а придурок он потому, что я его обыграла.

Вера от души рассмеялась.

– Мы обманули бога.

– Какого бога?

– Или дьявола, какая разница. Я смотрю на тебя и понимаю, что бог и дьявол – это одно и то же. Одно тело, две души. Или – одна душа и два тела?.. Нет, в принципе, если бы он там на дороге толком объяснил, что и как!.. А то молчит, надменный такой. Представляешь, он потом приехал, открыл свой плащ, а там – пусто! Какая разница, кто он, если так ее и не получил! Нет, это точно умора!

– Не вижу ничего смешного.

– Ты не видишь, а я представляю себе его физиономию, когда он вот так же меня сцапает, а я спрячусь в Су! Вот это, скажу я тебе, грандиозные прятки!

– Как… это?..

– Мы теперь будем бесперечь рожать друг друга. Все. Время остановилось. Я буду становиться все меньше, и меньше, потом Су пойдет на дорогу ждать свою иллюзию, нужно же соблюсти условности! Для меня он подкатил экипаж, как романтично! К Су он спустится гигантской птицей, или что-то в этом роде. Сколько должно пройти периодов, чтобы жизнь кончилась вообще? Чтобы не осталось живых мужчин, а женщины будут рожать только друг друга? Планета мертвяков, ура! И мы в ней – две непрекращающиеся жизни. Я знаю, что должно быть в конце, – зашипела Вера, наклонившись к ЭлПэ, – останутся только одна женщина – и он! И посмотрим тогда, кто сильнее!

ЭлПэ прислонился спиной к стенке купе, ему мешала какая-то полочка, но он не шевелился. Пот стекал у него по вискам, страшная тяжесть сдавила сердце.

– Су не хочет тебя рожать…

– Хочет – не хочет, куда она денется!

– Она уже делась. Я чувствовал, что все дело в Су. Вол решил, что все дело в тебе. Ни он, ни я не догадались, что вы – одно целое…

– Это точно.

– Но вы – одно целое, когда вместе!

– Думаешь? – Вера спросила неуверенно, видно было, что она испугалась, потом бесшабашно махнула рукой: – А куда я денусь? Как-нибудь все образуется, давай пить шампанское и есть конфеты. Самое приятное, что мое любое беспокойство совершенно бессмысленно. Ну что я смогу поделать, когда стану такой крошечной, шестимесячной, например? Ничего! Вот то-то. Приятно, когда не сможешь беспокоиться о своем исчезновении.. Старики, например, очень боятся умирать, потому что боятся ощутить само мгновение смерти, понять, что это – оно.

– Ты станешь крошечной.. Я понесу тебя на дорогу, приедет экипаж, раскроется шатер. И что дальше? Кто возьмет тебя себе? Кто?

– Да не шелушись ты так, Су где-нибудь дернется, сблюет немножко и поймет, что беременна.

– Су… Она девственница, понимаешь? Как она может тебя родить?

– И как это ей удалось? Девственница? Для нее это – подвиг!

ЭлПэ стиснул руки, пошатываясь вперед-назад, он что-то бормотал, но Вера не поняла, что.

– Нужно просто определить, кто из вас прячется, а кто просто помогает…

– Ну, ты совсем раскис! Давай мыслить логически. Если для того, чтобы меня родила Су нужно с ней быть рядом, значит, найдем ее и будем рядом. Если ты вчера был Вол, а сегодня – ЭлПэ, то это – одно и то же в плане детских воспоминаний. Предположим, что с Су вчера был ЭлПэ, а сегодня уже ты, то есть Вол. Куда они едут? Ну? – Вера смотрела снисходительно, ЭлПэ медленно опустился головой на сиденье, его трясло, он что-то бормотал, – У тебя жар, это точно от переживаний. Когда ты очнешься, кем ты будешь, вот в чем вопрос.! Тяжелый случай… Бутылка шампанского для меня одной – многовато. Но доктора не позвать, таблеток нет, интересно, если ты умрешь, куда ты денешься?

Вера подняла ноги ЭлПэ, попыталась уложить его поудобней, потом села поближе к окну, достала из кармана платья купленный в аптеке на вокзале напалечник. Оглянулась в поисках острого предмета, вздохнула и просто прокусила напалечник зубами.

– Агу-агу! – сказала она ЭлПэ, когда наступили семерки.

ЭлПэ смотрел на широко расставившую ноги Веру, двумя руками она держала огромную зеленую бутылку с резиновой соской – он не знал, что это напалечник, и сосала из нее с чмоканьем.

– Агу-агу, – сказала она опять через некоторое время, и ЭлПэ с облегчением подумал, что у него бред.

Пересохшие губы царапнули руку, когда Су снимала с лица тягучую паутину, паутина плыла в воздухе тонким капроном и неумолимо опадала опять на лицо. Су пришла в себя, увидела перед собой пожилого мужчину с залысинами и пушком на голове. Он сидел на стуле, сложив руки на животе и дремал. Су еще в лесу показалось, что в нем что-то изменилось. Сидя, спящий, он все равно сохранял достоинство, ничего неприятно-отталкивающего, округлый живот его тоже был полон достоинства, но у ЭлПэ раньше это был уютный и добрый живот, а живот напротив был гордый и солидный.

– Это не твой живот, – сказала тихо Су, но Вол услышал, вздохнул и приоткрыл глаз. – Это не твой глаз! – тут же повысила голос Су, я вижу, ты подглядываешь! Что ты все высматриваешь? Ты обещал мне все объяснить, а сам все вынюхиваешь и вынюхиваешь!

– Попей водички, – сонно сказал Вол, – у тебя жар, ты простудилась.

– Я тебя знаю. Я тебя видела. Я тебя уже раньше видела!

– Я живу с тобой рядом, я твой сосед Лев Поликарпович.

– А ты живешь сверху, или снизу? – Су привстала на кровати, громко дыша, – Отвечай, сверху?

– Конечно, сверху.

– Попался, – она удовлетворенно откинулась на подушки, – ЭлПэ все время думал, что живет снизу. Я тебя видела еще раньше.. А! – Она вскрикнула и резко села, – Ты тот, кто забирает! Ты меня хотел забрать. Давно. На дороге. Ты накололся! Не смог забрать. Что-то у тебя не сработало, и я спряталась.

– И Веру Марковну я хорошо знаю, Сусанна, успокойся, у тебя бред, ляг и не дергайся, этот фельдшер здесь, он такой старый, еле ходит, придет только завтра.

– Да ты не притворяйся, я же вижу, как тебе интересно все узнать! Я поняла, ты с тех пор не смог вообще никого забрать! Ни одного человека! Сколько мне лет, – бормотала Су, – Я забыла… допустим, семнадцать… За семнадцать лет ты не смог забрать себе ни одного мужчины, который попался мне на пути?

– Сусанна, не разговаривай, тебе вредно, здесь даже лекарств не достать. Рядом идет война, какие-то захваченные заложники, танки на улицах, ты должна сделать все, чтобы выздороветь.

– Я нарушила, да, скажи, нарушила? Что я нарушила? Почему Додик? Почему ЭлПэ боялся горбуна? Где горбун возьмет морковку, ведь сейчас зима?.. Но тут ты ошибся. Ты не с той. Тебе нужна Вера, это она будет уменьшаться, уменьшаться… Поймай ее в последний миг! Попробуй, поймай, я тебе не верю, со мной ничего не выйдет, я никого не рожу, я старалась изо всех сил. Я не женщина!

Вол встал со стула, с удовольствием потянулся до хруста, подошел к окну. Дождливые сумерки попрятали всех людей по домам, он смотрел на пустую убогую улицу небольшого села с темными заборами и кое-где загоревшимися окнами. От села несло бедой за версту, но деваться им было некуда, этот придурок ЭлПэ решил отдохнуть на старости и от большого страха в городе своего детства на море.