Андрей Шахов - Таллинские палачи - 2

Тут началась бойня в Чечне. Волин не мог допустить, чтобы лишенную рук и ног Империю вовсе изорвали на куски. В военкомате его встретили с распростертыми руками, понимающе выслушали и предложили принять под командование создаваемый под Москвой новый полк. А он все твердил: «В Чечню меня, в Чечню!» Пожав плечами, военкоматовские приятели оформили необходимые бумаги, напутственно похлопали полковника по плечу, а в спину покрутили пальцами у виска: «Еще один афганским солнцем перегретый».

Чуть ли не через неделю после прибытия в Чечню Волин оказался на грани сумасшествия: его мозг отказывался воспринимать спокойно совершенно бессмысленные ежеминутные смерти полураздетых, голодных и непристрелянных «помазков», повальное пьянство, откровенное, наглое мародерство, продажность чуть ли не половины офицеров, за небольшую мзду пропускающих боевиков через «непреодолимые» кольца окружения.

Именно в Чечне лишившийся последних ориентиров Волин познакомился с Дариевым. Хан вывозил из пекла свою родню, заодно помог исчезнуть полковнику и четверым его верным подчиненным. От предложения работать начальником охраны Хана Волин отказался, но согласился обучать его телохранителей азам воинского мастерства — стрельба, приемы рукопашного боя и тому подобное.

Трудно сказать, как дальше сложилась бы его жизнь, не появись на горизонте Хамзат Рязаев — дальний родственник Дариева, до развала Союза служивший резидентом ГРУ на Ближнем Востоке, а затем переметнувшийся к диктатору Хаддаду. Он остро нуждался в Волине и Дариеве для осуществления грандиозного плана, узнав о котором, полковник не смог отказаться.

— О чем задумались, Николай Алексеевич? — Хан настороженно глянул на выступившие желваки на плотном лице полковника.

Волин вернулся за стол, с протяжным вздохом побарабанил пальцами.

— Плохо дело. Про кинокамеры забыли.

Хан замер на миг, с непониманием глянул на полковника.

— А хороший боевик сняли бы! — захохотал Волин.

Хан подхватил смех, но сердце его похолодело — он отчетливо понял: сегодня полковник готов пойти на смерть.

— Мда-а, — протянул Паша, глядя на сыплющиеся из крышки стартера сажу и графитную пыль.

— Все по новой? — тускло спросил Стасис.

— А как же! — воскликнул Паша, за долгие годы работы в порту попривыкший к вещам много худшим, и, разглядывая оплавленную изоляцию обмотки статора, озадаченно почесал кудрявую макушку. — Найти бы только мало-мальски пригодную обмотку…

— А щетки?

— Какие-то на складе есть — переделаем. Я пороюсь у себя в запасниках, а ты разбери пока стартер на все составляющие, проверь их на пригодность и приведи в порядок.

Паша тут же умчался на поиски обмотки, а Стасис протяжно вздохнул, зажал корпус стартера в тисках и зубилом да молотком принялся откручивать неподатливые винты крепления «башмаков». Очень скоро Паша принес какую-то занюханную обмотку, при проверке на стенде выказавшую всего один пробой в изоляции, который он тут же и замотал. После этого Стасис занялся сборкой почищенного агрегата, а Паша отправился стачивать под нужный размер найденные на складе щетки.

К «кофе-тайму» работа была почти завершена — оставалось только установить на место преображенные щетки и закрыть крышку стартера.

— Пора! — Стасис указал на часы.

— Иди, — кивнул Паша. — Я сейчас дособеру эту железку, а ты сразу после перерыва поставишь ее обратно на «Валмет».

Минут через десять, кое-как отмыв руки, все кофеманы бригады расселись по своим местам в вулканизаторной и, попивая свежезаваренный горячий кофе, пустились в обычную для таких посиделок болтовню обо всем на свете.

— Слушайте анекдот! — крикнул практикант Леха, вонзая ввысь короткий палец неестественно миниатюрной для такого мордоворота ладошки; все притихли. — Встречает русский эстонца, хочет над ним приколоться и спрашивает: «Видал ли ты когда-нибудь фотку длинноухого осла?» Эстоха тупо мотает головой: откуда же — не наш зверь. Русский ему и говорит: «Посмотри тогда в свой паспорт!» Проходит какое-то время. Русский о своей хохме и думать забыл, а эстонец, мечтая ему отомстить, при первой же встрече и спрашивает: «Ты фотограафию длинноухого ослаа когда-нибудь видел?» «Нет, отвечает тот. — Фото — не видел». Ну эстоха и орет: «Посмотрии тогда, русаак подлый, в мой пасспорт!»

Хохот стоит неимоверный. Никто и не подозревает, что хитрый Леха немного переориентировал вычитанную им в газете историю о взаимоотношениях француза и бельгийца.

— А вот еще…

Леха раскрыл рот, чтобы рассказать еще один анекдот, но за его стулом послышался вдруг отчетливый шумок мышиной возни.

— Ожили, кровопийцы! — брезгливо поморщился баллонщик, которого, не взирая на сорокалетний возраст, из-за поджарой фигуры и мальчишеского взгляда голубых глаз и стар и млад звали исключительно Витек. — Видать, и им лехин анекдот понравился.

Звук доносился из мусорного ведра в углу вулканизаторной. Судя по его характеру, можно было смело предположить наличие там, по крайней мере, двух серых грызунов.

— Елки! — Паша страдальчески закатил глаза, почесал плохо выбритый, но все равно порезанный подбородок. — Надо нам, мужики, смастерить какие-нибудь мышеловки. Я даже знаю одну оригинальную конструкцию…

— Вот и воплотишь ее к завтрему! — отрубил бригадир — крепкий, загорелый мужик пятидесяти лет с мощным «мозолем» на животе и физиономией отпетого уголовника.

— А время и ресурсы дашь?

Бригадир залпом допил кофе, покрутил в руке еще горячий стакан и по-отечески посоветовал:

— Насчет давания ты к жене обратись — может, сжалится.

— И не будь дураком, — подхватил Витек. — Пусти слезу горючую-горючую и говори, мол, сам «бугор» велел расслабиться. Сам же вроде как и не причем!

Пока Паша сквозь смех внимал советам умудренного жизненным опытом старшего товарища, бригадир направился к выходу, у ведра вдруг задержался и, узрев что-то, воткнул в него ногу.

— Клянусь: не убил, так контузил. Обоих!

— А, может, это самочки? — живо среагировал Витек.

Словно оскорбленные его предположением мыши вдруг повыпрыгивали из ведра — и тю-тю.

— А я бы, — вздохнул юный Дима, — сразу же вытащил эту штуку, — он указал на бригадирскую ногу в ведре, — и побежал бы к мусорному контейнеру.

— Какой умный! — как бы восхитился бригадир.

— Гадюка рыжая! — подхватил Витек. — Но мыслит, надо признать, в очень даже верном направлении.

— Ах так, душа твоя резиновая! — проскрипел бригадир. — Ну, погоди: еще попросишь дрель!

Стасис допил кофе, вернул в шкаф ополоснутый стакан и, прихватив с собой стартер, пару ключей и отвертку, побрел на контейнерный терминал. Еще месяца три назад он поехал бы на малом погрузчике — стартер, все же, штука не самая легкая. Но в последнее время начальство строго наказывало работников, пользующихся техникой, не имея внутрипортовых прав. Хотя по отношению к ремонтникам это было полнейшей глупостью. Стасис, например, никогда не превышал допустимую скорость. Он прекрасно знал, чего могут стоить не имеющим амортизатор погрузчикам скачки по многочисленным портовым колдобинам: сам же ремонтировал, проклиная лихачей-докеров, которые любили поиграть в «пятнашки» на двухтонных автопогрузчиках.