Анна Данилова - Вспомни обо мне

– И когда она появилась здесь?

– Около месяца тому назад. Сначала она у меня жила, в себя приходила, а потом к Мише переехала. Первое время из дома почти не выходила.

– А у нее есть подруги, знакомые?

Нольде нахмурился.

– Нет и никогда не было. Думаю, она с раннего возраста, как только почувствовала себя женщиной, я хотел сказать, особой женского пола, поняла, что подруги ей ни к чему. Она все больше с мальчишками носилась, да и игры у нее были какие-то мальчишеские. Она рано созрела. Вот уж не знал, что придется постороннему, извините, человеку рассказывать о невесте моего сына.

– Значит, это не Вера, – развел руками Марк. – Но тогда почему же все в один голос утверждают, что это она?

– Понятия не имею. А что сам муж… я имею в виду, Концевич? Он-то видел ее? И что думает, будто его Вера ожила? Он в своем уме?

– Не знаю. Вообще происходят странные вещи, связанные с его покойной женой.

– Так может, стоит обратить внимание на его психическое здоровье?

– Может, конечно… Но дело в том, Юлий Михайлович, что после того, как все стали говорить Анатолию Концевичу о том, что Вера, вроде как объявилась совершенно живая, он, разумеется потерял покой. А потом раздался странный звонок…

Марк вынужден был солгать, озвучив придуманную им же причину, по которой Концевич оказался ночью у разрытой могилы жены.

– … странный звонок. Какой-то человек сказал ему, что разрыта могила его жены.

– Господи, боже мой! – покачал головой Нольде. – Что за удивительные вещи вы мне рассказываете! Да кому это понадобилось разрывать могилу несчастной женщины? Да еще и спустя три года?!

– Следственная группа из прокуратуры, приехав на кладбище, обнаружила разрытую могилу. Возможно, мы спугнули тех, кто собирался докопаться до гроба этой ночью, или же злоумышленники отложили свою черную и грязную во всех смыслах работу на потом. В любом случае, гроб вскрыли работники прокуратуры, и представьте себе их удивление, когда обнаружилось, что внутри него останки… мужчины! Не молодой женщины, Веры Концевич, а неизвестного мужчины. Вот и посудите сами, что получается. Сначала все говорят Концевичу, что по улицам прогуливается его умершая жена, а потом еще оказывается, что и труп ее исчез. Вот поэтому вы, Юлий Михайлович, здесь, у меня. Что вы можете сказать по этому поводу? Может, вам все же есть что сказать? Может, Вера все-таки не умерла, и вы по каким-то неизвестным мне причинам решили просто помочь ей скрыться на время… на три года? Если вся эта история не пахнет криминалом, и вы пошли на обман Концевича исключительно в интересах молодой беременной женщины, которую измучил муж-тиран, то клянусь вам – я буду нем как рыба. Возможно, даже помогу вам…

Нольде смотрел на Марка вытаращенными глазами, мокрое от пота лицо его приняло злобное выражение.

– Что вы себе такое позволяете? – зашипел он, царапая растопыренными пальцами воздух. – Вы пытаетесь обвинить меня в том, что я похоронил, можно сказать, заживо свою пациентку? Что я обманул мужа, сказав, что его жена умерла, а сам спрятал ее или позволил куда-то исчезнуть на три года с тем, чтобы потом она вернулась? Да еще и в компании моего сына?! Вы что, не понимаете, что смерть молодой беременной женщины невозможно инсценировать в нашей клинике?! Что не я один видел ее, что весь наш персонал был в ужасе от происшедшего! К тому же вы, вероятно, забываете, что тело Веры Концевич вскрывали!

Марк почувствовал, что уши у него запылали, как если бы его уличили во лжи.

– И у вас есть заключение вскрытия? – спросил он, понимая, что допустил неслыханный промах, не подготовившись к встрече с Нольде и не опросив свидетелей, работавших в больнице, способных подтвердить факт смерти Веры Концевич.

– Почему у меня? – продолжал возмущаться Нольде. – Заключение, вероятно, находится в архиве нашей больницы. Я понимаю, у вас работа такая – все расследовать, задавать разного рода вопросы. Но, помилуйте, не забывайте, пожалуйста, что вы беседуете с живыми людьми, которые, поверьте мне, далеко не преступник. Я готов поклясться вам, что Вера Концевич действительно умерла, и, если кому-то там кажется, что моя будущая сноха похожа на нее, это еще не повод подозревать всех подряд в преступлении. Что же касается того, что вместо ее тела в гробу оказалось тело мужчины, то это уж тем более меня не касается. Как и моего сына.

Марк чувствовал, что Нольде до глубины души оскорблен подозрениями, но факты, как говорится, упрямая вещь.

– Но согласитесь, что тот факт, что двойник Веры постоянно находится рядом с врачом, который наблюдал ее во время беременности, не может не вызывать подозрения, – стоял на своем Марк.

– Да, тяжелая у вас работа, господин следователь. У вас есть еще ко мне вопросы?

– Если вы вспомните что-нибудь касающееся Веры, что-нибудь странное, позвоните мне, – Марк протянул визитку.

– Странное, говорите? Да муж у нее странный. Я уж не помню, кто мне сказал, но мою пациентку вроде бы преследовал маньяк, а муж не обращал на это никакого внимания. Хотя я, честно говоря, не поверил. Надо было видеть лицо этого человека, когда ему сказали о смерти жены. Мне показалось, что эта новость его просто убила… Вот такое у него было лицо. И сыграть такое невозможно, уж поверьте, я насмотрелся за свою жизнь…

После его ухода Марк чувствовал себя побежденным. Он сидел с растерянным видом и спрашивал себя, как могло так случиться, что он не затребовал из больницы сведения, касающиеся вскрытия тела Веры Концевич. Хотя, оправдывал он сам себя, и дела-то пока никакого не было, и Нольде он вызвал, по сути, не имея на это никакого права. Просто потревожил старика, да к тому же еще и уважаемого доктора. Дело было возбуждено пока что по факту вскрытия могилы да убийства Ларисы Боткиной. Что же касается похожести Вероники Парусниковой и Веры Концевич – так все это расследовалось им и Ритой на любительском уровне. Вот так-то вот, Марк, тебя умыли.

Так он и сидел, уставившись в одну точку, размышляя о том, как же он так прокололся, когда буквально через несколько минут Юлий Нольде вернулся.

– Я вспомнил… Ведь Веру привозили к нам еще раньше, буквально за пару дней, ей стало плохо дома, и муж привезее. Я настаивал на том, что ей просто необходимо лечь в больницу, что у нее угроза выкидыша.

– И что? Что помешало ей это сделать? – Марк откинулся на спинку стула. Появление Нольде удивило его. Он думал, что больше никогда уже не встретится с ним.

– Она сказала, что не хочет лежать в больнице, что хочет уехать к тетке в деревню. Вот. И что она себя вообще как бы хорошо чувствует. Говорю же, с ней творилось что-то непонятное. Но я же не мог уложить ее насильно! Я, кстати, взял с нее расписку, что не отвечаю за последствия. Господи, как же я об этом забыл?! Так вот, когда ее тетка, Чернозубова, решила повесить на меня смерть моей пациентки, документ, подписанный Верой Концевич, сослужил мне хорошую службу.