Анна Малышева - Тело в шляпе

Василий сосредоточенно собрался, мрачно сказал, что "спасибо, не голоден", пообещал, что "лейтенант сейчас прибудут", попрощался и ушел. Особое внимание он обратил на то, что Саня даже не попыталась догнать его и вернуть. Правда, уходил он стремительно, но минут десять посидел в подъезде на подоконнике и покурил. Могла бы и одуматься. Нет, не вышла, не позвала.

Ирина страдала, но страдала активно. Ей хотелось со всеми и постоянно обсуждать сложившееся положение. Разговаривать, однако, удавалось только с мамой и Геной, и оба ее вынужденных собеседника на страдательные речи Ирины реагировали неправильно. Мама призывала съездить к Ивану и поговорить. Гена затравленно молчал, боясь сказать что-нибудь не то. И все-таки сказал:

— Может, тебе пока устроиться на работу?

— Да? Это на какую же? — язвительно поинтересовалась Ирина.

— По специальности. Ты же математик.

— Ага. Ты, Гена, умник. Я была математиком, точнее — программистом, пятнадцать лет назад. С тех пор все изменилось до неузнаваемости.

— Кто — математика изменилась? Ирина застонала. Объяснять Гене, чем отличается математика от программирования, было абсолютно бесполезным делом. Самым неприятным оказалось то, что мама Гену поддержала:

— А то и работать — так что ж. За детьми я присмотрю.

— Мама! Дети привыкли жить так, как они живут сейчас. Есть нормально, одеваться нормально. А мне, если работать, придется начинать с нуля. Помнишь, как мы жили, когда учились в университете? Только тогда у меня детей было в три раза меньше.

— А почему же ты к нему не едешь? — со времен их развода мама никогда не называла Ивана по имени.

— Потому что он уже скорее всего получил результаты генетической экспертизы — мне сказали, что он взял волосок Павлика и уже отвез его в лабораторию.

— Ой, вот беда! — Мама схватилась за голову. — Что же делать? Надо же что-то делать!

— Сама ему эту идею подала, так ведь? — напомнила Ирина.

— Небось и без меня догадался бы.

— Не знаю.

— Ты меня винишь, Ириша? — Мама выглядела жалко.

— Ой, мам, я жизнь виню. Ивана, Гену. Детей — они своему папаше все гадости прощают. Как Лиза говорит? "Папу можно понять". Только меня никто понять не хочет,

— Детей винить нельзя — они дети. Потом во всем разберутся.

— Когда — потом? На моих похоронах?

— Что ты, что ты! Нельзя так говорить! — Мама замахала руками.

— Почему нельзя? Когда я думаю, что Иван уедет и я останусь в дураках, мне жить не хочется. Да! Да!

— А вдруг не уедет? Почему обязательно уедет?

— Я вчера была на его фирме. Фирма готовится к продаже. Мне Маша звонила — вчера уже новый хозяин приходил — знакомиться. Завтра или послезавтра уже продадут. И все. Тогда — все.

Квартира Кусяшкина была опечатана. Пока Леонид ковырялся с печатями, Василий осматривал лестничную площадку. Неудачная. Всего две квартиры — одна напротив другой, шансов, что кто-то что-то видел, почти никаких. Да что там почти, просто никаких. Соседи уже все рассказали, и рассказ получился недолгим: не видели, не слышали. Оперативники современных соседей невысоко ценили за невнимательность и нелюбознательность, называли их слепоглухотупыми. То ли дело в прежние времена — как хорошо, как сплоченно жили, от дверных глазков было не оторвать. И чего не знали — рассказывали. А сейчас — сонное царство.

Леонид открыл наконец дверь. Следы криминалиста были видны сразу: контур тела на полу ("Они что, теперь и живых людей очерчивают?" — удивился Леонид); меловой кружочек — контур дна бутылки с коньяком, которым Кусяшкин отравился; рассыпанный порошок — отпечатки снимали. Кстати, без толку отпечатки только Кусяшкина.

Следователь Малкин тоже выразил желание осмотреть место происшествиями оперативники ждали его с минуты на минуту.

Накануне вечером Василий и Гоша еще раз попытались смоделировать психопортрет убийцы, которому помешали и Гарцев, и Грушина, и Кусяшкин. Гошин метод базировался на том, что, если какая-то деталь мешает выстроить версию, надо эту деталь временно убрать. Василию метод казался уязвимым и спорным.

— А как, Гошечка, потом с ней быть, с деталью? — всегда спрашивал он гаденьким голосом.

— Там видно будет, — уклончиво отвечал Гоша.

Как ни странно, но Гошин метод время от времени срабатывал.

В данном случае следователь предлагал "сделать вид, что Грушиной нет", и сосредоточиться На двух совладельцах фирмы ВИНТ — Кусяшкине и Гарцеве.

— Если убить хотели только их двоих, то тогда все понятно. Либо конкуренты, либо наследники. Хоть есть, где рыться, — рассуждал Гоша.

— Но убили-то троих. Ни конкурентам, ни наследникам девушка не могла помешать, — стоял на своем Василий.

Значит, она оказалась свидетелем. Она же приехала на место преступления раньше всех? Да. И что-то или кого-то увидела. Все просто. И если бы тебе, Василий, не отбили последние мозги на предыдущей работе в ОМОНе, ты и сам бы догадался.

— Моя предыдущая работа не дает покоя всей российской правоохранительной системе. Хотя ты, Гоша, как мужчина хилый и блеклый, завидуешь моей мощи вполне закономерно, и выпады твои меня не удивляют, огрызался Василий. — Удивляет меня твое упорное нежелание обращать внимание не только на ТВОЮ единственную версию, но и на другие. Ведь не исключено же, что убить с самого начала хотели всех троих?

— Да? — Гоша ехидно прищурился. — Для этого хорошо подготовились, взяли из-под шкафа камень, среди бела дня, практически на виду у всех спихнули человека с балкона. Типичное хорошо продуманное убийство. А потом, одна "только версия" — это все-таки лучше, чем ни одной.

— Тогда почему, раз тебе все кажется таким непрофессиональным и случайным, ты допускаешь участие конкурентов ВИНТа? Богатые люди устраняют конкурентов иначе, — гнул свое Василий.

— Да. Это — да, — соглашался Гоша. — Но проверить надо. Наследники, конечно, более вероятны.

— Наследница. Вызови ее, поговори. Мне слабо верится, что это она. Но алиби нет, только ее мать может подтвердить, что она была дома во время всех убийств.

— Все три раза дома? Хм, странно, — заметил Гоша.

— Она — домохозяйка, и три четверти своей жизни проводит дома.

— Нормальные домохозяйки, — назидательно поведал Гоша, — тем более состоятельные, три четверти жизни проводят в косметических салонах, парикмахерских, бассейнах и ресторанах. Вот так-то.

В результате следствие и розыск остались каждый при своем мнении, а если честно, то каждый без какого-либо определенного мнения и версии. Их объединяла только надежда на то, что экскурсия в квартиру потерпевшего наведет-таки их на некую общую мысль.

В ожидании следователя сыщики решили приступить к распитию крепких кофейных напитков — Леонид славился на весь МУР своим умением варить классный кофе. И надо же было такому случиться — в холостяцком хозяйстве Кусяшкина не оказалось сахара.