Лорел Гамильтон - Торговля кожей

— Где ты живешь?

— Новый Тадж, — ответила я.

— Заведение Макса. — Он сказал так, словно это было плохо.

— Макс знает, что если он допустит, чтобы с нами что-нибудь случилось, это может плохо закончиться. Он будет охранять нашу безопасность для поддержания мира.

— Твой бой-френд настолько большая шишка в мире вампиров?

— Просто с нами все будет в порядке, — сказала я.

— Это не ответ на вопрос.

— Нет, не ответ.

— Хорошо.

Мы были на светофоре перед Белладжио, рядом с поддельным силуэтом Нью-Йорка и Эйфелевой башней неподалеку. Мир словно был урезан и сплющен до одной улицы.

— Задавай вопрос, который ты хотел спросить, Рокко. — Я отчасти ожидала, что он возразит, но он не стал, наконец, он спросил:

— Ты такая же, как я. Ты кормишься своей силой.

— Поднятием мертвых? Не думаю.

— Это что-то, связанное с сексом или любовью. Я кормлюсь на насилии, памяти о нем, но ты кормишься на более приятных эмоциях, не так ли?

Я размышляла, как ответить; может быть, я просто устала, потому что сказала правду.

— Да.

— Я по-прежнему буду видеть более приятные эмоции?

— Я не знаю. Мы словно бы обменялись небольшим количеством силы. — Я посмотрела на пиратский корабль, огонь, он был сюрреалистическим, нереальным, как и некоторые мечты, в которых нет никакого смысла.

— Ты когда-нибудь раньше делилась силой таким образом?

— Я могу служить фокусом психических способностей для поднятия мертвых.

— Что это значит?

— Я могу поделиться силой с другими аниматорами, и, объединившись, мы можем поднять больше, или более старых, мертвых.

— На самом деле? — Сказал он.

— Да, я описывала это в журнале «Аниматор» несколько лет назад.

— Отправь мне по почте прошлый номер, и я прочту. Может быть, местные профессионалы могут сделать нечто подобное.

— Твои способности не очень похожи.

— Не были похожи.

— Мы оба живые вампиры, Каннибал; достаточно сходства.

Он взглянул на меня, и это был долгий взгляд.

— Закон не распространяется пока на психических вампиров.

— Они не хотят в этом разбираться настолько, чтобы быть в состоянии урегулировать этот вопрос.

Он улыбнулся.

— Слишком много политиков было бы по ту сторону его.

— Возможно, — сказала я.

Он снова выдал мне этот взгляд.

— Ты знаешь кого-нибудь?

— Нет, просто я — циник.

— У тебя хорошо получается.

— Почему благодарность — всегда высокая похвала от копа. — У меня было чувство, что он еще не задал все свои вопросы. Я ждала в яркой неоновой тишине, прерываемой темнотой между огнями, словно ночь становилась толще там, где не светил свет. Мое настроение отражалось в моей голове.

Он подъехал к большому круговому паркингу Нового Таджа. Я поняла, что мне следовало позвонить заранее, чтобы кто-то из наших людей нас встретил. Я рассчитывала, что меня высадит Эдвард и парни, и я была бы в достаточной безопасности. Теперь я была сама.

— Хочешь, я провожу тебя?

Я улыбнулась ему, положив руку на дверь.

— Я большая девочка.

— У этого вампира на тебя серьезные виды, Анита.

— Ты задал все вопросы, которые хотел задать наедине? — Спросила я.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты прямолинейна?

— Все это чертово время.

Он снова засмеялся, но c оттенком нервозности.

— У тебя когда-нибудь был соблазн кормиться больше, чем нужно?

Швейцар, или слуга, или кто-то еще, вышел на крыльцо. Я помахала, чтобы они удалились.

— Что ты имеешь в виду, Рокко?

— Я могу забрать воспоминание, Анита. Я могу забрать его и удалить из их ума. Я несколько раз сделал это случайно. Оно будто становится моим воспоминанием, а не их, и это предел. Это пик. Я думаю, если я позволю себе, я могу забрать их все, каждое плохое воспоминание, которое у них когда-либо было. Может быть, больше. Может быть, я мог бы забрать все и оставить их пустыми. Я думаю о том, каково это — забрать все.

— Соблазнительно, да? — Сказала я.

Он кивнул и не стал смотреть на меня.

— Ты когда-нибудь делал такое?

Он посмотрел на меня в шоке, в ужасе.

— Нет, конечно нет. Это было бы зло.

Я кивнула.

— Речь не о способности сделать что-то, Рокко. Речь даже не о размышлении о том, чтобы это сделать. Речь даже не о том, что соблазн может завести слишком далеко.

— Тогда о чем? — Спросил он.

Я посмотрела в это очень взрослое, очень сведущее лицо, и наблюдала за сомнением в его глазах. Я знала, что это сомнение.

— Речь идет о решении не делать этого. Речь идет о том, чтобы не поддаться искушению. Наши способности не делают нас злом, сержант, они уступают ему. Психические способности ничем не отличаются от пистолета. Просто потому, что ты мог бы войти в толпу и убрать половину из них, не означает, что ты это сделаешь.

— Я могу запереть свой пистолет, Анита. Но я не могу вынуть это из себя и положить в надежном месте.

— Нет, мы не можем, поэтому каждый день, каждую ночь, мы делаем выбор быть хорошими, а не плохими парнями.

Он посмотрел на меня, его руки все еще сжимали руль.

— И это твой ответ: мы хорошие ребята, потому что мы не делаем плохих вещей?

— Разве хорошие парни не такие? — спросила я.

— Нет, хорошие парни делают хорошие вещи.

— Разве ты не творишь добро каждый день?

Он нахмурился.

— Я стараюсь.

— Рокко, это все, что мы можем сделать. Мы стараемся. Мы делаем все возможное. Мы противостоим искушению. Мы продолжаем двигаться.

— Я старше тебя лет на десять, почему я спрашиваю у тебя совета?

— Во-первых, я думаю, что я старше, чем выгляжу. Во-вторых, я первая, кого ты встретил, и у кого, как ты думаешь, такие же соблазны. Трудно, когда ты думаешь, что ты единственный, сколько бы тебе ни было лет.

— Звучит, словно твой собственный опыт, — сказал он.

Я кивнула.

— Иногда у меня так много компании, что я не знаю, что с этим делать.

— Вроде этого, — и он кивнул в сторону окна. Истина и Нечестивец терпеливо ожидали, пока мы закончим нашу беседу. Следили ли они за мной, или просто знали, что я здесь? Хотела ли я спрашивать? Нет, пока не была готова к ответу.

— Да, вроде этого. — Я повернулась к нему и протянула ему руку. — Спасибо, что подбросил.

— Спасибо за разговор.

Мы пожали друг другу руки, и сейчас между нами не было никакой магии. Мы оба устали, наш пыл потускнел от использования и эмоций. Он вышел и помог нам разгрузить машину. Настойчивому дворецкому не было позволено трогать ничего, кроме моего чемодана. Большинство моих действительно опасных вещей было все еще заперто в спецназе, но и здесь было достаточно такого, что не стоило нести персоналу. Нечестивец и Истина взяли дополнительные мешки. Сержант Рокко протянул им руку. Они были удивлены предложением, хотя он, вероятно, ничего не заметил. Они пожали друг другу руки. Он пожелал мне спокойной ночи, и сказал «Увидимся завтра».