Игорь Галеев - Лень, алчность и понты

"Мы их всех умоем, сыночек! - сообщал он в очередной записке. - Через меня все твои светлые идеи восторжествуют!"

Иван ухмылялся прочтенному и сжигал отцовские вирши в пепельнице. Он отвечал предельно откровенно:

"Тварь дрожащая, кто ты есть? Разум у тебя орангутанга, а сердце шакала. Учить народ вздумал, вести его - куда?! Строить бы тебе автобан "Петербург - Петропавловск-Камчатский", а не лезть в народные избранники. Ненавижу ваше болотное скудоумие!"

"Ты, сынок, моя путеводная звезда, я - твоя пыльная дорога, костьми лягу и пройдешь по ним к мечтам своим светлым!" - неистовствовал Владимир Гончаров.

"По России душа болит, по её языку поруганному, по её идеалам веселым, потоптанным", - начал было отвечать Иван, но порвал листок, рассмеявшись взятому тону и своему просветительству.

Отец его был всеяден, мог проглотить любые эмоции, получить психологический кайф от высоких трагедий и драм, умилиться и вновь отдаться хладнокровным мыслям о стяжательстве.

"Ставлю огромадный крест на тебе, батянька мой бестолковый. Обогащайся и жирей, смотри на свое гнусное никчемное бесталанное отражение в зеркалах и радуйся. На большее ты не способен. Другая родня у меня, другой отец, другая родословная".

"Сына мой светлый, мальчик мой родненький, все по твоему будет. Все отрину, все брошу, сделаю как ты захочешь. Ради тебя живу среди мерзости, одна у меня отрада - душа твоя неуемная, чистая".

Но это последнее послание Иван не прочел. Бросил конверт в огонь и покинул свое подполье.

Вышел он на свет другим человеком, и другие глаза смотрели на все тот же коловращающийся мир.

Иван сделался абсолютно новым существом, теперь бы его не узнал и сам Гончаров-старший.

Через три часа он входил во двор переделкинской дачи.

В окнах первого этажа горел свет. Иван поднялся на веранду и заглянул в комнату. Он сразу определил кто здесь Афанасий, кто Дыба, кто Елена. Были ещё два человека, один, рослый и невозмутимый, все время молчал, а второй, почти старик, но энергичный и активный, то вставал, то садился, и что-то кричал.

Иван прокрался ко второму окну, здесь была открыта форточка. Но услышать разговор он не успел. Крепние руки схватили его, пригнули голову к земле, и в таком положении он был введен в дом.

- Тут какой-то хмырь подслушивал.

- Отпустите его, - приказал старик. - Ты кто?

- Я его знаю! - радостно воскликнул Афанасий. - Это мой знакомый! Он модельер и моделист. Он в курсе.

- Ну ладно, - равнодушно согласился старик, - давайте заканчивать

- Как вы все мне надоели! - воскликнул Афанасий. - Как я устал!

Сергей Яковлевич тревожно озирался и фыркал как испуганный конь, Елена поглаживала его по руке.

- Кто это такие? - спросил Иван.

- Да вот - ворвались. Этот говорит, что он какой-то Экзиларх.

Но нервный старик перебил Афанасия.

- Вы ничего не поняли! Я думал вы здравомыслящий человек, а вы просто идиот!

Не обращая внимания на эти выкрики, Афанасий шепотом пояснил:

- Свитки требуют. Меня без тебя уже все достали: ФСБ, ЦРУ, Массад, мафии, партии, хартии, массоны, теперь этот Экзиларх. Не успеваю защищаться и отбиваться, вся надежда на тебя, Игореша. Я тебя так ждал!

Иван оторопел. Почему это он вдруг стал Игорешей? Или это какой-то отвлекающий маневр?

- Вот как Игореша скажет, так и будет, - объявил Афанасий.

- Не вынуждайте нас прибегать к насилию, - буркнул старик.

Иван силился оценить ситуацию, как вдруг произошло нечто совершенно необъяснимое. Развалина-Дыба мелко-мелко затрясся, завибрировал всем телом и из его глотки вырвалось какое-то бульканье, перемешанное с восклицанием "О, Цитрус!" Вокруг агонизирующего тела образовалось желтоватое свечение, язык вывалился, Дыба дернулся, обмяк и шмякнулся на пол, а над стулом завис матово-фиолетовый шар.

Зрители так и замерли с открытыми ртами. Шар застыл на месте, потом качнулся в одну сторону, в другую, и словно сориентировавшись, метнулся к голове старика, дзынькнул о нее, затем по очереди так же дзынькнул о головы непрошеных гостей. Все они свалились как подкошенные.

Шар замер на мгновение и стремительно вылетел в форточку. На улице раздался не то хлопок, не то взрыв. Тело Дыбы было бездыханным.

- Я знал, что чем-то подобным это должно было кончиться, - почти спокойно отреагировал Афанасий. Иван закрыл рот, а Елена глупо улыбалась.

- Ты его использовал, - произнесла она.

- Я помог ему, - возразил Афанасий, - он сам этого хотел.

- Ты ему мстил за то, что я его любила.

Афанасий захохотал.

- Женщина остается женщиной - самым красивым животным! Пусть будет так - я бесконечный ревнивец! Но все-таки я не упустил свой шанс.

- Они мертвы? - спросил Иван.

- Не знаю. Да и какая разница! Нужно их увезти подальше. В конце улицы стоит их машина, я сейчас её подгоню, мы их загрузим. Хорошо, что ты наконец пришел!

Афанасий нагнулся над телом здоровяка, достал ключи от машины и ушел.

- Вы мне часто снились, - призналась Елена.

- Я бы хотел извиниться за похищение.

- Ах, это были тоже вы? - по видимому она все ещё не отошла от случившегося. - Но почему тогда Афанасий называет вас Игорешей? Разве вы не Фантом?

- Не знаю, но со мной что-то произошло.

- А я вас боялась, мне все казалось, что вы бродите по ночам вокруг дома.

- Вам бы отдохнуть.

- Да, я пойду, прилягу, - и она как-то деревянно поднялась и ушла наверх.

Афанасий подогнал машину, кряхтя и чертыхаясь они водрузили тела на сиденья.

- Я поеду один, оставлю автомобиль на шоссе, а сам вернусь пешком. А ты отволоки тело Дыбы в баню и располагайся. Я скоро!

Это был уже не тот Афанасий, о каком читал Иван. Было понятно, что он владеет ситуацией и имеет собственный план.

Иван перенес легкое тело Дыбы, помыл руки и стал размышлять.

Когда он сюда собрался, у него накопилось много идей и он намеревался "прочистить Афанасию мозги". Но теперь он понял, что Афанасий докопался до каких-то смыслов и сам способен многое объяснить.

Вернулся Никитин радостным. Он смотрел на Ивана и улыбался.

- Наконец-то я тебя дождался! Именно тебя мне не хватало. Но я верил и надеялся и вот - накликал тебя!

- Но я не Игореша! Что происходит?

- Ты называл себя Русской Эстафетой? Тебе и передали эстафету. Игореша внутри тебя, он твой художественный дар, талант, язык. Игореша расширил свои пределы. Ты - его пространство. Поэтому в каком-то смысле и ты сам Игореша или Игорек, Игоречек, Игорюня и так далее. Понял?

- Чего же проще, - усмехнулся Иван. - А кто были эти... гости?

- Да достали меня тут! Изо всех дыр лезут. Только одних заблокируешь, в другом месте прореха. За всеми деталями не уследишь. Но об их приходе я знал, и о твоем, кстати, тоже. Мне так много нужно тебе рассказать! Теперь-то я не один...