Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени

- Не находите ли вы, мистер Чэдуик, что ваши показания несколько запоздали? - спросил Майлс Эллисон.

- Как это запоздали?

- Ведь об этом деле шумят газеты вот уже три недели, если не больше. Если то, что вы тут рассказали, правда, вам должно было быть известно, что двух женщин обвиняют в преступлении, которое они не совершили. Если Бетти Кейн и в самом деле была с вами, почему вы не уведомили об этом полицию?

- А потому что я ничего об этом не знал.

- Это каким же образом?

- А я снова ездил за границу по делам фирмы. Я узнал об этом деле всего пару дней назад.

- Понятно. Вы слышали показания девушки и вы также слышали свидетельство врача, сообщившего о том состоянии, в котором она явилась домой. Это вы избили ее?

- Нет.

- Вы сказали, что, приехав однажды, обнаружили, что она исчезла?

- Да.

- Собрала свои вещи и исчезла?

- Да. Так мне тогда показалось.

- Вы хотите сказать, что ее вещи, ее чемодан исчезли вместе с нею?

- Да.

- Ведь она явилась домой в одном платье на голом теле!

- Я об этом узнал гораздо позже.

- Значит, явившись в свой дачный домик, вы нашли его пустым, без каких-либо признаков внезапного, поспешного отъезда?

- Да.

Затем для дачи показаний была вызвана Мэри Фрэнсис Чэдуик. В зале произошло движение: все поняли, что это жена.

Фрэнсис Чэдуик была высокая, хорошенькая блондинка с лицом и фигурой манекенщицы, но для этого занятия она уже не годилась: располнела. Но, судя по добродушному выражению ее лица, она этим фактом отнюдь не была огорчена.

Она сообщила, что предыдущий свидетель в самом деле ее муж. Нет, детей у них нет. Она все еще работает в магазине дамской одежды - не потому что нуждается, а лишь для карманных денег и еще потому, что ей эта работа нравится. Да, она помнит, что муж ездил в Ларборо, а затем в Копенгаген. Приехал из Копенгагена на день позже, чем обещал, и эту ночь провел дома. Ну, а на следующей неделе Фрэнсис заподозрила, что у мужа кто-то появился. Подозрение подтвердилось, когда приятельница сообщила ей, что в их дачном домике живет кто-то посторонний.

- Вы говорили об этом с мужем? - спросил Кевин.

- Нет. Какой смысл? Девчонки летят на него, как мухи на мед.

- Что же вы предприняли? Что решили делать?

- А то, что всегда делаю с мухами.

- Именно?

- Бью их!

- Итак, вы поехали на дачу. Что же вы там обнаружили?

- Я поехала вечерком попозже, думая застать там Барни…

- Барни? Это ваш муж?

- А кто же? Еще как… - и тут, поймав взгляд судьи, Фрэнсис поспешно добавила: - Я хотела сказать - да, мой муж.

- Ну, а дальше?

- Дверь была не заперта, и я вошла в гостиную. Из спальни слышу женский голос: «Барни, ты? Я так без тебя соскучилась!» Вхожу и вижу, что она валяется на кровати в эдаком кружевном одеянии, какое носили женщины-вампы в фильмах десятилетней давности. Валяется и поедает шоколадные конфеты из огромной коробки, стоящей тут же, на кровати…

- Прошу вас, миссис Чэдуик, говорите о главном!

- Извиняюсь. Ну, произошел обычный обмен…

- Обмен?

- Я, хочу сказать, обмен любезностями на тему - какого черта ты тут делаешь и в таком роде, сами понимаете… Оскорбленная жена и любовница, застигнутая врасплох. Обычно я головы не теряю, меня все это не слишком расстраивает. Бывало, мы как следует поорем, а особо сильных чувств друг к другу не испытываем. Но в этой потаскушке было что-то такое, что я…

- Прошу вас, миссис Чэдуик!

- Ладно, извиняюсь. Но вы же сами просили, чтобы я своими словами рассказывала. Ну, короче говоря, эта маленькая… эта девчонка сильно подействовала мне на нервы. Я просто себя не помнила. Сдернула ее с кровати и как следует хватила по физиономии. Она так удивилась, что я чуть со смеху не померла. Видно, ее никогда еще не били. Сказала: «Ах, вы меня ударили!» Умереть, ей-Богу! А я ей: «С этой минуты, моя куколка, жди, что еще многим захочется тебя отлупить!» Ну, и дала ей еще разок. Началась у нас драка. Сознаться откровенно, так преимущество было на моей стороне: и выше я ее, и полнее, и уж больно была зла! Сорвала я с нее это дурацкое кружевное одеяние и колотила ее, пока она не споткнулась о ночную туфлю, рядом валявшуюся, и не растянулась на полу. Я думала, она вот-вот встанет, а она все лежит, ну я и подумала, что она в обмороке. Пошла в ванную, намочила полотенце холодной водой и пошлепала им ее по лицу. Потом на кухню пошла кофе сварить. Тут я уж поостыла и подумала: надо бы и девчонке кофе дать. Сварила, оставила его настаиваться, а сама иду в спальню, и гляжу - девчонка пропала. Видно, обморок ее был притворством! У нее было время одеться, и я подумала, что она оделась и смылась…

- А вы что стали делать?

- Подождала с часок, думала, что Барни, муж мой, вот-вот приедет… Тут я увидела, что девчонкины вещи валяются кругом. Я их сложила в чемодан и поставила его под лестницу, которая на чердак ведет. Проветрила, прибрала. Потом отправилась домой, и выяснилось, что мы с Барни разминулись, он в тот вечер туда явился. А через пару дней я ему все рассказала…

- Какова же была его реакция?

- Он сказал: жаль, что ее мамаша не отлупила ее еще лет десять назад.

- Он о ней не беспокоился?

- Нет. Я поначалу немного беспокоилась, пока он не сказал мне, что она живет в Эйльсбери. Это недалеко, ее кто-нибудь мог подвезти.

- Значит, он полагал, что она отправилась домой?

- Да. Я сказала, что надо бы все же это проверить, как-никак она еще ребенок. А он мне: «Фрэнки, детка моя, это такой «ребенок», который из всего выкрутится! Инстинкт самосохранения у нее развит посильнее, чем у хамелеона!»

- И вы выбросили эту историю из головы?

- Да.

- Но вы должны были о ней вспомнить, когда читали в газете о деле Бетти Кейн?

- Нет! Я, во-первых, не знала ее имени. Барни называл ее Лиз. А во-вторых, я просто подумать не могла, что пятнадцатилетняя девочка, которую похитили, и создание в кружевах, валявшееся на моей постели, - одно и то же лицо.

- Если б вы это знали, сообщили бы об этом полиции?

- Обязательно!

- Вас бы не удержало соображение о том, что избили ее вы?

- Ничуть! Была бы возможность, я бы еще раз ее избила!

- Скажите, вы не намерены разводиться с вашим мужем?

- Нет, конечно! Мне с ним не скучно, и он хороший добытчик! Чего еще можно требовать от мужа?

- Вот уж этого я не знаю, - пробормотал Кевин. Затем нормальным своим голосом спросил, утверждает ли она, что девушка, дававшая здесь показания, и та, о которой шла речь, - одно и то же лицо? Затем поблагодарил ее и сел.

Майлс Эллисон отказался от перекрестного допроса. Кевин хотел было вызвать следующего свидетеля, но его опередил староста присяжных. Он сказал судье, что, по мнению присяжных, свидетелей было достаточно.

- Кого вы хотели вызвать, мистер Макдэрмот? - спросил судья.