Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени

- Но в вашей книге таких сведений нет.

- Так это же учебник. Он годится разве только для зубрежки перед экзаменом. В таких книгах ничего интересного не прочтешь.

- Где же вы откопали такую славную сплетню про Тиррела, разрешите спросить?

- Никакая это не сплетня, - обиженно возразила девушка. - Все это можно найти у сэра Томаса Мора в хронике его времени. А ведь во все времена не сыщешь более уважаемого и достоверного автора, чем сэр Томас Мор, не так ли?

- Верно, противоречить сэру Томасу считается дурным тоном.

- Во всяком случае, именно так пишет сэр Томас, а ведь он жил в то время и был знаком со всеми.

- В том числе и с Дайтоном и Форрестом?

- Нет, разумеется, нет, но с Ричардом, с бедняжкой-королевой и другими.

- С королевой? Королевой - женой Ричарда?

- Да.

- А почему «бедняжкой»?

- Ричард устроил ей ужасную жизнь. Говорят, он отравил ее. Хотел жениться на своей племяннице.

- Почему?

- Она была наследницей престола.

- Понятно. Избавился от обоих принцев, а потом решил жениться на их старшей сестре.

- Да. Не мог же он жениться на ком-нибудь из этих мальчиков!

- Справедливо. До такого, наверное, даже Ричард III не додумался бы.

- Так вот, он рассчитывал жениться на сестре принцев, чтобы укрепить свое положение на троне. На самом-то деле кончилось тем, что она вышла замуж за его преемника и стала бабушкой королевы Елизаветы. Мне всегда нравилось, что в жилах Елизаветы текло немного крови Плантагенетов, - Тюдоры мне не по душе. Ну, пора идти, а то у старшей сестры скоро обход и мне влетит, если я не управлюсь вовремя в четвертой палате.

- Это будет концом света.

- Это будет моим концом, - вздохнула девушка и вышла.

Грант снова взялся за учебник и попытался разобраться в войне Алой и Белой розы, но безуспешно. Войска атаковали и контратаковали. Йорки и Ланкастеры попеременно одерживали верх в бесконечном калейдоскопе сражений и стычек, которые, казалось, были лишены всякого смысла.

Как все-таки сумел уяснить себе Грант, начало событиям было положено сотней лет ранее, когда прямой порядок престолонаследия прервался со свержением Ричарда II. Грант знал об этом потому, что в юности добрых четыре раза смотрел «Ричарда Бордоского» в театре. В течение трех поколений Англией правили узурпаторы Ланкастеры. Неудивительно, что люди жаждали снова видеть на троне представителя законной династии, тем более будучи свидетелями того, как бездари, окружавшие беднягу Генриха IV, одно за другим сдавали все завоевания во Франции, в то время как король возился со своей новой игрушкой - только что основанным Итоном и упрашивал придворных дам носить декольте поскромнее.

Все трое упрямцев-Ланкастеров отличались редким фанатизмом, резко контрастировавшим с либерализмом двора Ричарда II. Проявлявшаяся во всем терпимость Ричарда почти мгновенно сменилась сожжением еретиков. Еретиков жгли в течение трех поколений, и неудивительно, что простые люди стали гораздо осторожнее выражать свое недовольство.

Особенно это проявлялось с тех пор, как перед ними разыгралась драма герцога Йоркского - способного, одаренного, разумного и влиятельного человека, кровного наследника Ричарда II. Возможно, его и не хотели видеть в короне слабоумного Генриха, но все же предложили взять на себя управление страной и навести порядок.

Йорк попытался, но наградой за труды ему стала смерть на поле брани, семья же его провела много лет в ссылке. Но когда вся суматоха стихла, на английском троне оказался сын Йорка, сражавшийся с ним рука об руку, и в стране снова воцарилось счастливое спокойствие под властью высокого, белокурого, красивого и любвеобильного, но притом весьма умного и проницательного Эдуарда IV.

Этим в основном ограничивались сведения, которые почерпнул Грант о войне Алой и Белой розы.

Когда он оторвался от книги, посредине палаты стояла старшая сестра.

- Я стучала, но вы были слишком погружены в чтение. - Стройная и неприступная, в элегантности она не уступала Марте; руки, выглядывавшие из белых манжет, сложены вместе; белоснежная косынка спускалась на плечи с неподражаемым достоинством; единственное украшение - маленький серебряный значок, полученный вместе с дипломом об образовании.

- Вот решил на досуге заняться историей, - сообщил Грант. - Уж лучше поздно, чем никогда.

- Похвальный выбор. История позволяет трезво взглянуть на вещи. - Она заметила фотографию. - Вы сторонник Йорков или Ланкастеров?

- Вы узнали портрет?!

- Конечно. Практиканткой я проводила много времени в Национальной галерее. Денег у меня было очень мало, ноги вечно стерты, а в галерее было тепло, тихо, да и кресел хватало. - Она слегка улыбнулась, вспоминая ту молоденькую, усталую и простодушную девчонку, которой была когда-то. - Портретная галерея нравилась мне больше всего потому, что она дает такое же ощущение реальности и сопричастности, как и книги по истории. Все эти деятели, которые считались в свое время такими важными персонами, всего лишь имена на табличках, всего лишь краски на холсте. В те дни я видела много портретов. - Ее внимание снова переместилось на снимок. - Какой несчастный человек!

- Мой хирург считает, что он страдал полиомиелитом.

- Полиомиелитом? - Старшая сестра на миг призадумалась. - Очень возможно. Но для меня этот портрет всегда выражал такое страдание, такую муку… У Ричарда самое несчастное лицо из всех, которые я видела, а повидала я их, поверьте, немало.

- Вы полагаете, портрет был написан уже после убийства принцев?

- Да, конечно. Ричард вовсе не был бездушным злодеем. Он был личностью. Он безусловно сознавал, как… отвратительно его преступление.

- Вы считаете, он принадлежал к тем людям, которые не могут жить в мире со своей совестью?

- Отличное определение. Да. Такие люди сильно жаждут чего-нибудь, а потом обнаруживают, что заплатили за это слишком дорогую цену.

- Значит, вы не считаете его законченным негодяем?

- О нет! Негодяев не мучает совесть, а это лицо исполнено ужасной муки.

Минуту или две они молча рассматривали портрет.

- А вскоре потерял единственного сына… И смерть жены… Такие сильные потрясения в столь короткий срок. Ему, наверное, виделась в этом кара небесная.

- Он любил жену?

- Она приходилась ему двоюродной сестрой, и они знали друг друга с детства. Любил ее Ричард или нет, она была ему настоящим спутником жизни. Когда на голове корона, подобные отношения - редкая удача… Мне пора, надо посмотреть, как идут дела в больнице. Я даже не спросила о вашем самочувствии. Но раз у вас появился интерес к человеку, умершему четыреста лет назад, значит, все в порядке.

За все время разговора старшая сестра не изменила своей позы. Она снова улыбнулась своей туманной, сдержанной улыбкой и, по-прежнему сцепив перед собой руки, направилась к двери. Двигалась она величаво и спокойно. Как монахиня. Как королева.