Александра Маринина - Шестикрылый Серафим

- Не знаю. Не верю я ему. Вот он сказал, что мы незнакомы и только сегодня впервые друг друга в лицо увидели. А мы-то с тобой уж сто лет знакомы. И дела вместе делали. И не заваливались ни разу. И как-то без всей его системы обходились. Не так, что ли?

- А помнишь, милый мой, кудрявый, как ты ноги еле унес с Чимкентского фармзавода? В каком году это было-то? Не помнишь? Я напомню. В одна тысяча девятьсот семьдесят восьмом. По первому, можно сказать, снегу рванул. А почему, не в обиду тебе, восточному человеку, будь сказано, тебя не взяли тогда? Думаешь, потому, что ты такой прыткий оказался? Нет, милый. Как раз потому, что начала работать система.

- Что же ты про нее раньше не говорил? Мы же с тобой вместе работали и рисковали тоже вместе, и не один раз.

- Тоже мне, напарник героя-разведчика. Рисковали мы каждый сам по себе. И сидели бы каждый за свое. Мне, например, чужого не надо.

- Так и я про то же. Не хочу лезть ни в какую организацию. Буду потихоньку, как раньше, гнать им ацетон. А в случае чего всегда в сторону отойду. У меня хороший человек есть в республике, в обиду не даст.

- На этих твоих хороших людей, которые тебе, кстати, немалых денег стоят, сейчас надежда слабая. Сегодня они у власти, а завтра - хорошо, если на пенсии. А то и рядом с парашей. И чтобы себя выгородить, тебя за собой потянут. Так что ты подумай. Ну ладно, пойдем коньячку попьем. Обмоем, так сказать, встречу…

Январь 1980 г., г. Ленинград

- Скажите, пожалуйста, как пройти к доктору Орлову?

- Сюда, пожалуйста.

- Юрий Романович, здравствуйте. Можно, к вам на минуточку?

- Извините, я занят.

- Ну, а на правах старого знакомого?

- Простите, не припоминаю.

- Я вижу, не вспомнили. Ну, а Олю, Олю-то Гусеву помните?

- А, ну конечно… Простите, вы, кажется, ее муж? Да-да, теперь вспомнил. Саша?

- Доктор, у вас поразительная память!

- Ну да, я вас помню, но уж никак не ожидал увидеть здесь, в Ленинграде, да еще в клинике. Проходите, присаживайтесь.

- Спасибо. С удовольствием.

- Вы что же, специально ко мне? У вас лежит здесь кто-нибудь?

- Да, Юрий Романович, я специально к вам. Взгляните на эту фотографию. Вот он здесь и лежит. Вы не его сейчас ждете?

- Нет, он в другом корпусе, на процедурах. А что у него случилось? Почему такая таинственность?

- Случилось, дорогой Юрий Романович, не у него. А у вас. С ним случилось.

- Простите, не понял.

- Повторяю. У вас, Юрий Романович, с вашим больным, или, если вам будет угодно, из-за вашего больного, случилась беда. Беда - это я. Поскольку в свободное от исполнения супружеских обязанностей время исполняю иные обязанности в известной вам пока только по отечественным детективам организации, расположенной по адресу: Москва, улица Петровка, 38. Там, Юрий Романович, находится Управление московского уголовного розыска, то бишь МУР, где я имею честь трудиться. Документы показать?

- Да, да, Оля мне что-то говорила… Но это было так давно.

- Полюбопытствуйте, вот мое удостоверение. В Ленинграде такие нечасто встретишь.

- Интересно, Капитан милиции. Состоит на службе в Управлении уголовного розыска. Владельцу удостоверения разрешено хранение и ношение огнестрельного оружия. А применение?

- И применение.

- Страшный вы человек, Саша.

- Ну что вы, Юрий Романович. Зачем же вам меня бояться?

- Одну-то неприятность вы, Саша, мне уже причинили - увели у меня невесту.

- Это дело поправимое. Что, вернуть хотите? Я шучу. У вас же жена красавица. Молодая, двадцать шесть лет. Натуральная блондинка, глаза - голубые, машина, квартира в центре, гараж, мама в Москве в «Елисеевском» работает. Неужели вам все это надоело?

- Я не шучу. Вы действительно страшный человек, Александр. Простите, не запомнил вашего отчества.

- Да ладно, мы же старые знакомые. К чему этот официоз? Я хочу, чтобы беседа наша протекала непринужденно, так сказать, по-домашнему.

- Ничего себе «по-домашнему». У меня такое впечатление, что я у вас «под колпаком», как у Мюллера.

- Правильное впечатление, Юрий Романович. Как говорит известный философ, ваше впечатление правильно, потому что оно верно.

- Шутить изволите?

- Не изволю я шутить. Плохи ваши дела, Юрий Романович. Как говорится, беда пришла в ваш кишлак. Друг-то ваш, который сейчас на процедурах, не в соседнем корпусе, а в ресторане «Метрополь», что напротив Гостиного двора, «лечение», принимает. Очень он нехороший человек.

- С чего вы взяли?

- А вы послушайте, Юрий Романович, послушайте. Прямо скажу, плохой человек. Потому как совершил он хищение продукции родного Чимкентского химфармзавода, препаратов, которые являются наркотиками. Хищение это непростое, а золотое, то есть в особо крупных размерах. И грозит ему, коли попадет он в суд, справедливое неминуемое наказание. От восьми лет до «дыма».

- Простите, что значит до «дыма»?

- А это значит, что от него только дым и останется - до высшей меры социальной защиты от таких нехороших людей, то бишь расстрела.

- А я-то тут при чем?

- Вы, Юрий Романович, тут, к моему сожалению, очень даже при чем. Да еще как. С одной стороны, вы являетесь соучастником этого нехорошего дела. Соучастие ваше проявляется в форме пособничества. Вот дружок ваш лечится у вас при своем завидном здоровье уже полтора года. И все эти полтора года, почитай, все время с небольшими перерывами находится у вас в больнице, а точнее — в вашем отделении. Лечите вы его консервативно, и особый, очень хитрый режим, который вы, видимо, рекомендовали вашему больному, позволяет ему не только кушать коньяк в «Метрополе», но и делать то же самое в Чимкенте, Баку, Москве и некоторых других городах нашей необъятной родины. В эти города в период фактического пребывания там вашего больного его люди доставляли по фиктивным накладным, которые он же и подписывал, похищенные наркотики. В случае обнаружения накладных ваш приятель опротестовал бы свою подпись, сказал бы, что она поддельная, и представил документ о том, что находился на лечении у вас в больнице. И, естественно, никуда, кроме как в соседний корпус на процедуры, не отлучался. Кстати, вот ксерокс двух таких справок, выданных вами по запросу Главного следственного управления МВД СССР. Надеюсь, вам знакомы эти документы? Или это не ваша рука? Ваша, ваша. Но вы их потом внимательно рассмотрите. Я вам их дарю. А то, я смотрю, вы такой интерес к ним проявили, как будто видите впервые.

- Да, похоже.

- Конечно, похоже. Просто очень похоже. У нас, знаете ли, прекрасный ксерокс. Так вот. Справки эти, Юрий Романович, стоили вашему приятелю денег, и немалых. Первая - пять, а вторая - аж десять тысяч. Кстати, хотелось бы уточнить, почему такая разница. Ведь текст-то одинаковый, числа только разные. У меня есть одно предположение, но об этом разговор особый. А ведь дружба ваша начиналась, прямо скажем, безоблачно. Врач вы действительно от Бога и диагноз в свое время только вы ему правильный поставили. Не будь вас, не поставь вы ему вовремя правильный диагноз, открылось бы у него кровотечение, а при его четвертой группе крови да положительном резус-факторе в одночасье бы преставился. Вы его, можно сказать, от смерти спасли. А он вам за это такую свинью подложил! Машину подарил краденую. С поддельными документами и фиктивной доверенностью на ее продажу с правом получения денег. Сам же помог ее продать и новую купить. Так что дорогой подарок вы приняли. И стал он вам дорогим другом. А дорогому другу отказать неудобно. Приезжает этот друг в город Ленинград и говорит вам примерно вот так: «Юра, дорогой! Полежать хочу у тебя в больнице. Поправить хочу свое здоровье. Недельки на две - на три. Но, поскольку мне надо будет уходить из больницы, когда захочу, дела у меня, понимаешь, я тебя прошу положить меня в палату отдельную, девушку-медсестру приставить ко мне скромную и неболтливую. Я за это ей хорошо заплачу, она очень довольна будет». А вы ему, Юрий Романович, на это отвечаете: «Дорогой ты мой друг! Девушка такая у меня на примете есть и палата такая у меня есть в отделении, и понимаю я, что заплатишь ты, но сделать ничего сейчас не могу - палата эта занята. Подожди недельку, и все будет. Я тебе телеграмму пришлю куда скажешь». Тут вы и о коде вашем договорились, телеграфном. Поскольку больше месяца он у вас не лежал, то телеграмма ваша такого, например, содержания «Пиши мне по адресу: ул. Мира, д. 8, кв. 25» означала, что с 8 по 25 марта отдельная палата и медсестричка Лора ждут дорогого гостя. И восемь телеграмм ваших у нас есть. Ксерокопии подарить?