Алексей Комов - Самум – ветер пустыни

– Ты задеваешь мою мужскую гордость… Хотя, разве в этом дело? Мои дети очень любят играть с дядей Отэном… В общем, если ты согласен принять помощь, то я поставлю тебе несколько обязательных условий. Во-первых, постоянно держать меня в курсе всех событий. Второе, я всегда должен знать, где ты находишься и что собираешься делать. Ну и, в-третьих, ты стараешься постоянно быть на людях и не ездишь ни в какие сомнительные места. И само – собой носишь постоянно при себе оружие, идет?

– Но у меня нет пистолета… – развел руками Моххади. – И никуда не ездить?

– Се киф-киф. [18]А пистолет я для тебя завтра же достану. Да ты не бойся. Надо быть предельно осторожным и все.

– В таком случае теперь и тебе…

– …Со мной сложнее. Я профессионал и знаю все их приемы.

– Да, а где твои материалы?

– Здесь, со мной. В этом кейсе.

– Оставь мне. Я просмотрю, что там и найду более безопасное место для них. И никаких статей. Пока нам не будет ясна полностью расстановка сил. Пойми, это не трусость. Им нельзя сейчас дать возможность использовать тебя против тебя самого…

Говорят, от того, в каком настроении выпьешь утром чашку кофе – так и день пройдет.

Лакдару незачем было дожидаться утреннего кофе. Настроение у него испортилось еще вчера вечером. Около одиннадцати позвонил надежный человек из уголовной полиции и намеками – телефонные разговоры могут прослушиваться – дал понять, что дело об убийстве хозяина кофейни принимает нежелательный оборот. В подробности он, естественно, не вдавался.

Всю ночь Лакдар тяжело проворочался с боку на бок, так и не заснув. Мешало все. Сначала мысли о том, что могло произойти? Объявился неожиданный свидетель? Ерунда! Расследование ведет чиновник, который сможет затушевать ненужные показания. Да и роль самого Лакдара не так просто выяснить. Что же вынудило его человека звонить поздно вечером?

Потом под окнами какие-то идиоты начали кататься на мотоциклах. Наверное, мальчишки. Насмотрелись американских фильмов и носятся, как очумелые. Он уже встал позвонить в полицейский участок, как шум на улице затих. Лакдар снова лег и почувствовал рядом жар раздобревшего тела жены. Он отодвинулся, но это мало помогло. О, Аллах, как она стала раздражать его. Рано постарела, растолстела, плохо следит за собой. А ведь по нынешним временам она еще молодая, едва тридцать исполнилось. Да, в свое время, для него была очень выгодна эта партия. После провозглашения независимости с ним, сыном каида – наместника одной из областей страны, рьяно помогавшего французам и убитого партизанами, никто и разговаривать не хотел. Влиятельные родственники жены помогли получить образование, устроили в политическую полицию и потихоньку двигали вверх по служебной лестнице.

И все-таки эта женщина вызывает у него раздражение. У его отца было столько женщин, сколько он хотел. И делали они все, что он захочет. А сыну, когда он заводит любовницу, надо тщательно прятаться от чужих ушей и глаз, страшась огласки. И со службы никакой женщине не позвонишь – надо корчить из себя великого моралиста. Отец был хозяином своей жизни! Сын тоже кое-чего добился, но разве он хозяин самому себе?

Под утро Лакдар чуть задремал, если липкое полузабытье можно назвать сном.

Встал не отдохнувшим, а скорей уставшим. За утренним кофе развернул газету. Первое, что попалось на глаза – очередная статейка об убийстве этой мартышки Бабу. За последнее время Барек слишком многое позволяет своим репортерам уголовной хроники! Третий день подряд писать об одном и том же? Да еще заявлять, что полиция вот-вот закончит дело. Не хватало еще, чтобы во время предвыборной кампании кто-нибудь из депутатов, заигрывая с избирателями, направил запрос о том, почему так затягивается расследование. Совсем разучились работать. Есть подозреваемый, есть улики, надо только быстро и хорошо провести следствие, а там и справедливый суд… А может, и вчерашний звонок раздался из-за того, что кому-нибудь из начальства не понравился излишний ажиотаж в прессе вокруг происшествия в кофейне.

Жена в соседней комнате что-то выговаривала детям. Голос визгливый, противный. А дети… Кто ревет, кто бубнит. Говорят, дети – счастье для родителей. Наверное, это так. Но сколько беспокойства?!

Лакдар взял чашку кофе, отпил глоток и тотчас со злостью поставил.

– Совершенно холодный! – отбросив газету, сердито сказал он старому слуге. – Налей горячего.

Чашка, в уже неловких руках старого слуги, дрогнула и густая темно-маслянистая жидкость пролилась на брюки, рубашку и галстук Лакдара.

– У-у, старый осел! – закричал Лакдар. – Пошел вон!.. Быстро – чистую рубашку, брюки и галстук! – это уже жене и старшей дочери, которые заглянули в столовую. Они опрометью бросились к шкафам. Каков в гневе глава семьи, им было хорошо известно…

Опустившись на лифте в гараж, расположенный в подвале его современного высотного дома, Лакдар сед в машину. Потянувшись рукой к ключу зажигания, не обнаружил его на месте.

– Махмуд! – закричал он и одновременно нажал на клаксон. Проверить! Можно ли сигналить без включения зажигания. Пронзительный, похожий на полицейскую сирену, звук сигнала, ударившись о толстый бетонный свод гаража, многократно повторился в гулком помещении.

– Махмуд!!

– Я здесь, уважаемый господин Лакдар, – вытирая руки масляной тряпкой, подскочил взъерошенный механик.

– Ты что, совершаешь эль-фагр [19]? – с издевкой спросил Лакдар. – Но солнце уже высоко!

– Что вы, господин, я уже давно…. – не понимая, что от него хотят, начал оправдываться механик.

– Где мои ключи? Я опаздываю.

– Извините! Извините! – засуетился механик. – Мой помощник такой забывчивый. Хазиз! – крикнул он вглубь гаража.

– Ключи! – протянул руку в окно автомобиля Лакдар. – Быстрее!

– Вот, пожалуйста! – механик быстро передал ключ, который всунул ему в руку подбежавший помощник.

Прорычав на прощание что-то нечленораздельное, Лакдар вывел машину из гаража и рванул по узкой улице к автостраде. Но как не спешил, опоздал – проспект уже был забит автомобилями. Обычно, он чуть опережал мощный утренний поток транспорта, но сейчас, пока менял костюм, переругивался с механиком – час пик.

Пробка оказалась большой – огромный грузовик с заглохшим двигателем перегородил автостраду так, что проехать можно было только в один ряд. Спешили все. Никто никого не хотел пропускать, а дорожная полиция пока не появилась.

Лакдару надоело переругиваться с водителями соседних машин. Он поднял стекло. И под приятный мягкий шум кондиционера задумался, память снова вернула его в детские годы. Когда отец выезжал из резиденции – нигде не приходилось останавливаться. Даже на перекрестках – движение перекрывалось полностью. Его не волновало, что творится на дорогах – для каида проезд всегда был свободным. Везде. А для его сына? Ведь он, Сахнун Лакдар, сейчас примерно в возрасте своего отца. Что он, в свою очередь, может передать своему сыну? Опыт общения с американцами? Лакдар пошел на контакт с ними, чтобы подтолкнуть остановившуюся было карьеру. Да, заокеанские «приятели» помогли. Но ровно в той степени, в какой им самим это было нужно. Зато сейчас он вынужден делать все, что ему прикажут. Вместо желанной свободы он получил еще одно начальство. Одно официальное на службе, а другое никому, кроме него, не известное, но, пожалуй, еще более могущественное. Перед отцом американцы, наверное, заискивали бы…