Марина Серова - Ты отдашь все!

– Когда он уехал в Германию, вы не поддерживали отношения?

– Мы не переписывались, разве что звонками обменивались на дни рождения. Но я сразу вам могу сказать, что я его не убивала! Вообще, глупость какая-то! Зачем мне это нужно? Только Саврасова могла такое придумать! Ой, да я после развода с ним только лучше зажила! Вон, и мебель купила новую, и ремонт сделала. И на работу хорошую устроилась, там жениха себе нашла, скоро замуж выйду. Он на меня не орет, как Марков, не обзывается, а мама у него вообще в другом городе живет и нас никак не касается. Так что я просто счаст-ли-ва! И вообще, мне эта компания уже не нужна. У нас теперь свои друзья!

– Но когда-то вы общались довольно-таки тесно? Что вы можете сказать об этих людях, со своей точки зрения?

– Ой, ну вы же их всех видели! У них на лицах написано, что они из себя представляют. Единственный достойный человек – это Сева, – с какой-то мечтательной улыбкой закатила глаза Лиманская. – Он такой необычный, экстравагантный... Думаю, что нам с ним было бы… чем заняться!

И она, сделав вид, что застеснялась, со смешком закрыла лицо ладошкой.

– И все же, что вы можете сказать о других?

– А что? – как-то поскучнела Лиманская и двумя пальчиками выхватила из пачки сигарету. – Ну, о Саврасовой вы уже все слышали, о ней и говорить больше нечего. Звонаревы, покрывшиеся плесенью? Абсолютно замшелая семейка, постоянно дома сидят. Им судьбой уготовано – умереть в один день. От скуки! Могу вам точно сказать, что они не стали бы убивать Маркова. Он им абсолютно ничем не мешал. Они, по-моему, вообще не в состоянии с кем-либо вступить в конфликт.

– А кому мешал Марков?

– Да никому он уже не мешал! – досадливо махнула рукой Лиманская. – Это Сева раздул его персону до космических размеров, а так всем на этого Маркова уже плевать было. А Сева – он и ко мне-то боялся подойти, хотя я по глазам видела, что хотел, – кокетливо добавила она. – Леву, видите ли, обидеть боялся.

– Заботкиным Марков тоже не мешал?

– Ой, это, опять же, Севины фантазии! Кто может убить из-за такой ничтожной суммы? Да я о них, в общем-то, и говорить-то не хочу, потому что они и не из нашей компании вовсе, и вообще, они с нами не дружат. Меня они не любят, считают глупой! – она сморщила носик. – Ха-ха-ха-ха-а-а! А себя – самыми умными. Были бы они такие умные, не жили бы, как нищие! Давно бы уже в Аргентину уехали или в Штаты, там испанский тоже в ходу. А то все только интеллектом своим блещут, только никто им за это денег не платит! – в голосе Лиманской появился оттенок презрения. – Я вообще не уважаю таких мужиков, которые деньги не умеют зарабатывать. Вон, мой Саша – из ничего деньги делает! И меня обеспечивает. Я даже посуду не мою, у меня машина специальная есть! А Марина вечно то возле плиты, то возле раковины торчит. Ой, вот опять опаздывает, опять опаздывает! – вдруг перевела она взгляд на массивные часы на серванте с каким-то, как показалось мне, преувеличенным беспокойством. – Опять придется подогревать!

– Лариса, спасибо, я все поняла. То есть, вы уверены, что никто из ваших общих знакомых не убивал Маркова?

– Конечно, – пожала плечами Лиманская. – Кому он нужен? Скорее всего, повздорил с каким-нибудь попутчиком, сам же, небось, и в драку полез. Или как-то деньги свои засветил, те, что привез сюда.

– Вы знали, что он вез деньги? – насторожилась я.

– Ну, нет, я просто предполагаю...

– По нашим сведениям, у него с собой не было денег. И в связи с этим я хотела задать вам еще один вопрос. Где он их хранил?

– У своей мамочки, – не задумываясь, ответила Лариса. – Только ей он мог доверить свои деньги. А вообще, он был помешан на деньгах! Нет, скорее, не на них самих, а на разговорах о них. Я, честно говоря, даже и не понимала, для чего ему деньги. Он же практически ни на что их не тратил. Ни на меня, ни даже на себя. Просто копил и копил. Зато попробуй, попроси – это же скандал! Заботкиным, вон, тогда отказал, а когда уезжал – у него с собой полный чемодан денег был. Он же и квартиру, и мебель, и машину продал. И дачу.

– То есть, вам он денег не посылал?

Лиманская высоко подняла брови, выдержала паузу и звонко расхохоталась.

– Марков?! Мне?! Вы, наверное, шутите! Да он скорее удавился бы! Я же сказала вам, что для него потратить деньги – это катастрофа!

– Я имела в виду, не пересылал ли он на ваше имя деньги – с тем, чтобы по приезде в Россию ими воспользоваться?

– Он никогда не доверял мне до такой степени, – ответила Лиманская, – тем более, что мы развелись. Мы были уже чужими людьми, поймите! Да он вообще, по-моему, никому их не посылал... Кому их ему здесь посылать? Я же говорю, они все у его мамочки!

– Ну что ж, – я поняла, что разговор наш, видимо, пора заканчивать, – еще раз спасибо вам за информацию. Но... Я должна задать вам один вопрос, который я задавала всем, имеющим отношение к Маркову людям. Где вы сами находились в тот период, когда его убили?

– О-о-о! С алиби у меня все в порядке, – беспечно ответила Лиманская. – Мой директор с удовольствием вам его подтвердит! – И она улыбнулась ослепительной улыбкой.

Я уже поднялась, собираясь на этом оставить Лиманскую в покое, но тут послышался шум открываемой входной двери. Лариса резво вскочила и, словно девочка, побежала в прихожую.

– А вот и мой ненаглядный, – удовлетворенно проговорила она на ходу. – Здравствуй, птичка! Почему ты сегодня опоздал? Гадкий, неотесанный мужлан! Ха-ха-ха-а-а! Ну, иди, мой руки и садись за стол. Кстати, у нас в гостях – кто бы ты думал?..

Я увидела отражение насмешливого личика хозяйки дома в зеркале в прихожей.

– Частный детектив, расследующий убийство Маркова!

– Вот как? Кто же он? – спросил Александр, снимая ботинки.

– Не он, а она! – поправила Лиманская. – Это Татьяна, помнишь, она была на поминках у Гайворонского, я еще тогда удивилась, откуда она, потому что ее никто не знает.

Александр разделся и прошел в комнату. Он вежливо мне кивнул, опустился в кресло и приветливо улыбнулся.

– У вас какие-то вопросы ко мне, я так чувствую?

– К вам? Ну, возможно, – согласилась я. – В связи с тем, что ситуация очень проблемная, я начну с самого главного. Вы не можете вспомнить, где вы были восьмого февраля этого года?

Мгновением раньше перед Александром появилась тарелка супа, поданная ему Ларисой. И он уже энергичным движением отправил содержимое первой ложки в рот, попутно кивнув мне и уже собираясь ответить. Но тут же он застыл, состроил недоуменную физиономию и развел руками.

– Лара, ну это же пересолено, совершенно! – проглотив-таки ложку супа, заявил он.

– Это значит, что тебя кто-то очень сильно любит, – с глупенький улыбкой прокомментировала Лиманская.

– Это значит, что кто-то не умеет готовить, – выдвинул он свою версию.