И Горбатко - Дело полковника Петрова

- Не хотели ли бы вы попробовать себя в этом деле? - спросил он.

Я пояснил, что никогда не проявлял особого интереса к политике и поэтому при всем моем желании оказать помощь, я просто не представляю, как это можно было бы сделать. После моего пояснения Барнуэлл вырезал из журнала Россия и Австралия бланк заявления и попросил меня заполнить его это была просьба о принятии в члены Австралийского общества дружбы с Советским Союзом.

Он рассказал мне, что в Сиднее есть два русских клуба, оба расположены на улице Джордж стрит почти напротив друг друга. Первый - консервативный, его членами состоят в основном старые русские иммигранты - бывшие высокопоставленные офицеры царской армии и представители среднего класса. Этот клуб не представляет интереса с точки зрения безопасности государства.

Деятельность другого клуба носит ощутимый подрывной характер. Это Русский общественный клуб, расположенный в цокольном этаже здания под номером 727 по улице Джордж стрит, недалеко от Центрального железнодорожного вокзала. Барнуэлл сказал, что в клубе каждую субботу проводятся танцевальные вечера, и было бы желательно, чтобы я появлялся там время от времени. Мы договорились, что я навещу его после моего первого посещения клуба, и я простился с ним с ощущением, что сделал важный шаг.

В следующий субботний вечер я спускался по ступенькам слабо освещенной лестницы Русского общественного клуба. Было уже начало десятого вечера, и до меня доносились звуки музыки танцевального ансамбля и шум толпы. В вестибюле я купил билет у секретаря клуба мисс Фреды Ланг. Хотя мы с ней были абсолютно не знакомы, в её отношении ко мне не проявилось и тени подозрения, что привело меня к мысли о том, что субботние танцы проводились людьми, не обязательно связанными с клубом.

Из вестибюля одна из дверей вела в библиотеку. На другой висела табличка Только для членов клуба. Через эту дверь можно было видеть основной зал. На небольших подмостках в углу располагался ансамбль из пяти музыкантов. Они были одеты в длинные в русском стиле рубахи из светло-голубого блестящего материала, перехваченные в талии толстым веревочным пояском. Вдоль стен располагались около трех десятков столиков, оставляя довольно просторную круглую площадку для танцев в центре зала. Меня провел к одному из столиков здоровенный детина, который говорил по-английски с явным русским акцентом. С моего места был хороший обзор всего зала. Всего здесь присутствовало около 150 человек и публика, по-видимому, была довольно разношерстная. Большинство было австралийцев - в основном мелкие бизнесмены и чиновники, однако слышалась также русская, немецкая и польская речь. Первое впечатление было такое, что никто из присутствующих мне не был знаком.

Через некоторое время за мой столик присела австралийская пара и я ответил на их предложение вместе выпить а также поддержал беседу, в которой старательно избегал любых острых политических тем. Я не делал попыток познакомиться или начать разговор с кем - либо еще, так как чувствовал, что за мной, вероятно, наблюдает кто-либо из сотрудников клуба.

Через несколько дней я встретился с Барнуэллом. Я сказал ему, что австралийская пара, по-видимому, не представляет особого интереса и, по моему мнению, было нецелесообразно проявлять повышенную активность на этой стадии. Он одобрил мои действия и предложил продолжить в том же духе. Со своей стороны он назвал несколько фамилий людей, которые представляли особый интерес для его Управления. Одним из них был Марк Янгер, которого, как оказалось, я уже некоторое время знал.

Глава Пятая

Марк Янгер был тем человеком, который своими действиями в пользу признания нового польского режима, поддерживаемого Советским Союзом, внес раскол в польскую общину в Австралии, добившись поддержки в этом вопросе группы местных поляков. Впоследствии Янгер и его сторонники образовали ассоциацию под названием Польский альянс, который поддерживал тесные связи с прокоммунистическим Всеславянским движением. Основными целями этого движения были репатриация всех славян в свои страны и восхваление Советского Союза.

Янгер также стал представителем Польского Агентства Прессы, которое находилось под полным контролем возглавляемого коммунистами варшавского режима. Он начал публиковать и распространять Польский пресс-бюллетень, в котором содержались материалы, имеющие своей целью подтолкнуть поляков вернуться на свою родину. Эти материалы состояли из приукрашенных сообщений о жизни в Польше и, особенно, из радужных обещаний на будущее.

Кроме посещения Русского общественного клуба по субботам, я ходил туда на вечерние фильмы, лекции и другие мероприятия, организуемые под покровительством Австралийского общества дружбы с Советским Союзом, Польским альянсом и Славянским конгрессом. Я познакомился со многими людьми, но сохранял определенную сдержанность в заведении связей, так как понимал, что это единственная возможность избежать подозрений. Через несколько недель я решил войти в контакт с Янгером. Я решил, что лучшим вариантом подхода будет просьба о предоставлении работы переводчика в Польском Агентстве прессы.

Марк Янгер занимался оптовой торговлей текстилем. Он вел успешный бизнес и, по слухам, был очень богат. Имел просторный и светлый офис в представительском здании в Сиднее по адресу Каслриг - стрит 67. В офисе было три рабочих стола, за одним из которых восседал он сам, а два другие занимала пара моложавых блондинок.

Янгер поднялся, чтобы поприветствовать меня. В свои сорок с небольшим лет он был довольно красивым мужчиной с правильными чертами лица, вьющимися темно-коричневыми волосами и усами. Его голубые глаза смотрели на меня подозрительно, хотя его манеру поведения в целом нельзя было назвать недружественной. Он предложил мне стул.

Я сказал ему, что осведомлен о том, что он возглавляет Польское Агентство прессы и что я был бы рад получить у него работу по переводу текстов, которую мог бы выполнять дома. Янгер молча выслушал меня. Когда я закончил, установилась некоторая пауза в разговоре.

- Полагаю, что я смогу дать вам работу, - сказал он в заключение, - но я пока не знаю вас в достаточной мере. Понимаете, это ведь не просто перевод. Если вы не испытываете симпатии по отношению к нынешнему политическому устройству в Польше, вы не сможете хорошо сделать эту работу.

Я ответил ему, что в принципе ничего не имею против режима в Варшаве и не испытываю против него предубеждений. Янгер, похоже, колебался. Затем он поднялся

. - Ну, давайте попробуем, - произнес он. Взяв лист бумаги с машинописным текстом, он положил его на стол и подтолкнул ко мне. Посмотрите, что вам удастся сделать из этого, - и он вновь сел, как будто внезапно потерял всякий интерес к этому вопросу.