Оксана Александрова - Университетский детектив

— Безуважаемая Саша… Тьфу, уважаемая… Ой, ну, короче, просто Саша! А нельзя ли было бы сотворить какой-нибудь фокус, чтобы познакомиться с этой книжкой, и желательно, вместе с приложенными к ней дисками? — тут он засмущался и добавил: — Такой, знаете, космический фокус… Виртуальный фокус…

Александра почувствовала себя маршалом, встречающим войска в торжественном победном параде.

— Несомненно. Познакомиться можно. Только, видимо, не виртуально, а реально. Ну, то есть, Вы… ты просто зайдешь ко мне, и я отдам тебе эту книгу почитать.

— Идет, — согласился Владимир. — А когда и как это можно сделать?

После того, как они договорились о встрече, разговор стал затухать. Александра добилась своего — назначила встречу подозреваемому. Владимир же потерял интерес к разговору и, глядя на Лизу, возобновившую попытки его соблазнения, затосковал. На его лице читалась напряженная работа мысли в направлении поиска повода, по которому можно было бы вежливо отчалить.

"Как бы теперь еще и со второй подозреваемой договориться?" — подумала Александра.

— Лиза, — обратилась она к ней, мучительно соображая, что бы такое спросить, — а почему тебе нравится учить языки?

Лиза начала распространяться на тему того, насколько и почему ей нравится изучение иностранных языков. Посреди своих восторженных излияний она вдруг сказала:

— А еще мне нравится время от времени подрабатывать переводами. Вот вам, например, ничего не нужно перевести с английского? — она по очереди посмотрела на собеседников. — За вполне умеренную плату?

— О, Лиза! — воскликнула Александра, изо всей силы хлопнув себя по лбу. — Я как раз иду из библиотеки, несу статью на английском. Статья эта позарез нужна мне для написания диплома, а мне ужасно не хочется корпеть над переводом!

— Вот видишь, как удачно мы встретились, — улыбнулась Лиза. — Давай свою статью. А тебе, Володя, ничего перевести не надо?

— Вообще-то есть у меня один текст, — нехотя признался тот. — Но он — сложный, компьютерный.

— О-о, Володечка, — перешла на более интимные интонации Лиза, — но ведь компьютерный текст переводить гораздо легче, чем философский. Поэтому над ним и работать надо меньше.

— Неужели?

— Да-да! Я лично очень люблю переводить такие тексты для своих знакомых.

Видя, что ее слова не находят какого-то особенного отклика, она добавила:

— А тебе, как товарищу по несчастью — я имею в виду то страшное убийство — я могу сделать скидку по оплате.

"Интересно, — усмехнулась мысленно Александра, — а я — не товарищ?"

Владимир, смущенный переходом к откровенному интиму, пробурчал что-то невразумительное. Лиза же, ничуть не смущаясь, подхватила его под руку. Почувствовав себя заключенным в тиски, бедолага робко задергался, как лошадь под хомутом. Но не тут-то было: Лиза держала свою добычу крепко и не собиралась ее упускать. Впрочем, чтобы поддержать в добыче боевой дух, она сказала ободряющим тоном:

— Вот прямо сейчас пойдем и заберем твою статью, правда? Она же у тебя дома, наверное?

Добыча почему-то не ободрилась и буркнула:

— Да, она у меня дома, — и зачем-то добавила: — Вместе с мамой и бабушкой.

— Ах, — заулыбалась Лиза. — Какая прелесть! У тебя мама!

— И еще бабушка, — опять добавила добыча, надеясь непонятно на что.

— Ну, вот и чудесно! Значит, перед тем, как мы нанесем дружеский визит, надо купить тортик!

Владимир, очевидно, понял, что тортик — это уже тяжелая артиллерия, и смирился со своей участью.

— Ну, что ж, — обреченно вздохнул он. — Пойдем. Все равно мне домой побыстрее надо. У меня там дела, дела… — последние слова он произнес, уже адресуясь лично к Александре, как будто извиняясь перед ней за свою обреченность и мягкотелость.

— Замечательно, — просияла победными огнями Лиза, — я тебя не задержу. Ну, а что до твоей статьи, — повернулась она к Александре, — то…

Когда девушки договорились о сроках и об оплате перевода, все ушли в своем направлении довольными. Лиза на самом деле любила деньги и мужское общество, Владимир действительно торопился по делам, а Александра ликовала, что нашелся повод для более близкого знакомства сразу с двумя подозреваемыми. Теперь можно будет рассмотреть их поближе. Да и перевод статьи ей действительно нужен был для работы над дипломом. Что до книги — найти что-нибудь подходящее в библиотеке Анджея не составит проблемы.

Подивившись, как удачно все складывается, Александра возобновила поиски Сергея Тоцкого, подойдя к расписанию занятий философского факультета, висевшему на стене.

Расписание было в ужаснейшем состоянии: номера аудиторий на несколько раз исправлены и перечеркнуты, напротив фамилий преподавателей карандашом написаны комментарии об их личностях (ох, уж эти игривые студенты!), а в центре расписания приклеена фотография Джима Моррисона, которую неоднократно срывали, но которая с неизменной регулярностью появлялась все на том же месте.

Понять из расписания, где же в данное время обитает группа Сергея Тоцкого, было невозможно. Тогда Александра хотела попросить в деканате, чтобы ей показали аудиторию, в которой может находиться интересующая ее группа. Однако деканат, как назло, был закрыт на обед, поэтому Александра поплелась на родную ей кафедру социальной философии. Но и тут ее ждало разочарование: кафедра была заперта изнутри на ключ, и из-за дверей доносились громкие звуки музыки а-ля Джордж Майкл. Похоже, кафедральные сотрудники гоняли обеденные чаи в приятной расслабляющей атмосфере.

Побродив немного по этажам корпуса, она поняла, что найти Сергея путем заглядывания в каждую аудиторию подряд — занятие чересчур утомительное. Гораздо проще будет спросить о Сергее у кого-нибудь из студентов, благо была большая перемена, и все высыпали в коридор. Для своих целей она выбрала парочку, болтающую у окна: тощенький паренек в огромных очках и пухленькая девушка в длиннющей черной юбке. Подойдя поближе, Александра уже хотела задать свой вопрос, но вклиниться в разговор двух философов вот так сразу, с налету, оказалось сложно.

— И все-таки, — спрашивал паренек, — является ли человеческая деятельность результатом воздействия социальной структуры как некоторой фундаментальной силы, не подчиняющейся контролю человека?

— Я думаю, наоборот, — отвечала ему девушка, — человек как носитель творческого начала своей активной деятельностью преобразует окружающий мир.

— Но, позвольте, — не соглашался паренек, — а как же Талкотт Парсонс?

— Извините, — не уступала девушка, — а как же Джордж Герберт Мид?

— Но структурный функционализм! — распалялся паренек.

— Но символический интеракционизм! — в ответ повышала голос девушка.