Екатерина Савина - Белая лилия

Тамара стала действовать иначе. Она выбирала книгу, подходящую по толщине и переплету, вынимала ее, раскрывала и принюхивалась к страницам. Она искала запах старины. Одна – не та, вторая, третья… десятая… Она роняла все эти книги на пол и принималась за следующие. Двадцатая… тридцатая… тридцать восьмая…

Тамара на мгновение забыла о книгах и подумала: «Сейчас часы пробьют шесть вечера». Часы начали бой. Тамара снова принялась за книги. Последняя пятьдесят вторая книга также оказалась ненужной. Она не знала заклинание на память, но она помнила, на какой странице оно находилось. Она знала, что текст заклинания необязательно произносить вслух, при определенном обряде даже написанное заклинание имело бы свое магическое действие. Ведь от того, сказано слово или написано, оно не меняло свой смысл, и Тамара, да и любой маг, и черный и белый, это прекрасно знал.

Она не нашла заклинания, а без него ничего для ослабления силы своих детищ – энергетических слепней, Тамара предпринять не могла. Да, заклинание полностью бы не остановило и не повернуло бы вспять разрушительное действие слепней, оно могло бы только ослабить его. Тамара хотела сделать хотя бы это, но пока не могла. Ей очень нужна была Лиза, но девушка не появлялась уже который день.

Тамара стала искать книгу по всей квартире. Медленно переставляя ватные ноги и придерживаясь одной рукой за мебель и стены, она ощупывала другой рукой все подряд. Искала везде – во всех ящиках, на всех полках и горизонтальных поверхностях, но не находила.

Она наделала жуткий беспорядок в квартире и вернулсь к своей кровати. Она села и сказала вслух: «Не нашла». В ее голосе была обреченность и досада.

Тамара почувствовала усталость и задремала, но не надолго. Ей приснился ярчайший калейдоскоп, картинки плавно переходили одна в другую. И на этот раз появился новый цвет, недоступный для видения человеческому глазу. Тамара давала таким цветам свои названия. Став слепой, она увидела такие цвета, как «Одиночество», «Озарение», «Ложный путь», «Ветер перемен», «Возмездие» и «Одухотворенность». Сегодня появился новый седьмой цвет, и подсознание Тамары дало ему название – «Единение».

Теперь ей предстояло расшифровать содержание, заключенное в только что увиденном калейдоскопе. Она мысленно отталкивалась от названия нового цвета, содержащегося в этих картинках. Это было очень трудной работой, на расшифровку уходили порой не одни сутки без еды и сна. Теперь Тамара чувствовала, что так много времени у нее нет. Часы пробили семь вечера.

Прошедший час подстегнул мысленную работу Тамары. Она начала понимать, что означает цвет «Единение». Тамара была крайне удивлена, что такое возможно, и боялась, что совершила ошибку. Но она тут же осознала, что цвета «Ложный путь» сегодня не было и в помине, и это означало, что своей интуиции надо доверять безоговорочно!

Я не знала, как еще объяснить Лизе Савельевой, что не могу жить иначе, не могу мириться с тем, что кто-то применяет свои экстрасенсорные способности во зло другим людям. Я уже несколько раз объяснила ей это, но она по-прежнему что-то не понимала. Хорошо еще, что больше не отказывалась мне помочь. Да и условие, которое она выдвигала, казалось мне вполне здравомыслящим. Только можно ли будет его соблюсти, я, увы, не знала. Тамара по-прежнему, оставалась для меня «темной лошадкой», лишь однажды увиденной мной во время транса. Еще были впечатления от рассказов Анатолия и Лизы, а также несколько реплик о «Белой Лилии». Все это пока не складывалось в законченную картину. Какой-то информации все же не хватало, вероятно поэтому я не знала, как мне действовать.

Вернулись Сережа и Анатолий, почти сразу за ними прибежала Даша с тремя пакетами.

– Так, в этих двух – шмотки, а в этом – еда, – запыхавшись, сообщила она. – Прости подружка, если я ошиблась в размере, если наши вкусы не совпадут. Я так торопилась, магазины уже закрываются.

– Выбирать не приходится, – ответила я.

Мужчины и Лиза вышли их автомобиля и загородили собой окна. Я принялась переодеваться. «Странное совпадение, – подумала я. – Сегодня здесь уже во второй раз переодеваются. Сначала – Анатолий, потом – я». Надо сказать, что переодеваться в машине посреди оживленной улицы крайне неудобно. Но был и плюс. Он состоял в том, что Даша точно угадала все мои размеры и купила совсем неплохие вещи. А как она угодила с цветом! Она несомненно знала, что я люблю светлые тона!

Я постучала по стеклу, что означало мою готовность двигать дальше. Сняв с себя больничную пижаму, я ощутила прилив бодрости и даже улучшение самочувствия.

Мы направились на север Москвы – в Медведково. Даша выдала всем хот-доги и по маленькой бутылке минералки.

– Лично у меня от них всегда изжога, – сказала она, – поэтому без минералки нельзя.

Каждый, кроме Анатолия, стал высказываться о своих гастрономических пристрастиях. Лиза с удовольствием держала провизию Сережи и выдавала ему, когда он был в состояниии убрать одну руку от руля. Надо сказать, что движение в этот вечерний час было очень оживленным. Многие возвращались с работы домой, другие, наверное, ехали куда-нибудь отдохнуть – в клубы, рестораны, театры.

Мы же провели весь день «на колесах» и сейчас отправлялись отнюдь не отдыхать, а делать очень важную трудную и опасную работу – останавливать действия энергетических слепней.

– Идиот! – воскликнул Сережа. – Второй раз идет на двойной обгон!

– Кто? – спросила Лиза.

– Да вон тот, на белой «десятке». Неужели ты не заметила?

– Нет, я на тебя смотрела, – призналась Лиза и покраснела.

– А чего на меня смотреть? – удивился Сережа.

– Водички еще попьешь? – нашлась Савельвева.

– Пока нет, – ответил наш водитель.

Вдруг он резко затормозил, и выругался. Мы все, сидящие сзади, не были пристегнуты, как Сережа и Лиза, ремнями безопасности, поэтому резко наклонились вперед, а потом откинулись назад. Я почувствовала, как внутри меня все сотряслось, глаза заслонила рябая пелена, тошнотворный комок подкатил к горлу, и я проговорила:

– Ой, мне, кажется, плохо…

– Ольга, тебе же противопоказаны резкие движения! – воскликнула Даша. – Как ты мог, Сережа, так затормозить!

– А что, вы бы хотели, чтобы я врезался в эту «десятку», высунувшуюся впереди нас!

– Конечно, нет, – ответила Даша. – Ольга, ты как?

– Если честно, то не очень, – ответила я, держась рукой за голову.

Наверно, мой голос звучал как у умирающего лебедя, потому что все стали говорить о том, что мне нужно вернуться в больницу. Мне становилось все хуже и хуже, несмотря на то, что у «Мерседеса» был очень плавный ход, мне казалось, что я трясусь в этом автомобиле, как в тракторе по сельскому бездорожью. Надо признаться, что я была уже готова сказать, чтобы меня везли обратно в Склиф. Мне было уже все равно, что там обо мне подумают. Благородная цель нашей поездки к Тамаре отодвинулась в моем сознании куда-то на второй план. Мне хотелось только одного – покоя, тишины и полной отстраненности от всех проблем. Наверно я начала уже забываться, потому что в последствии не могла вспомнить некоторых деталей…