Андрей Глущук - Мерседес на тротуаре

Кстати о Кускове. Что-то мне вчера показалось странным. Ах, да. Он не удивился номеру Mercedes'а. Он воспринял запорожцевский номер, как нечто естественное и само собой разумеющееся. Хотя, в этом нет ничего странного. Он легко мог раздобыть эту информацию через нашего общего знакомого капитана Щеглова. И тогда понятно его спокойствие.

Я намазываю бутерброд. Брыська на кухне не появляется, значит, его уже покормили. Спасибо заботливым женщинам.

На фальшивый номер Кусков не отреагировал, а вот Волобуевым заинтересовался. Кажется, игра президента «ТетраТеха» для него новость. И здесь у меня появляется поле для маневра. Если их интересы в чем-то разошлись, то можно расхождением воспользоваться. Пока не знаю как, но наверняка придумаю. Главное понять игру каждого из них.

Есть смысл прошвырнуться по городу, подышать свежими зимними выхлопными газами и проведать всех по списку: «ТетраТех», Лидочку, если она оправилась от шока у развалин гаража, братика в больнице. Но начну я с гаража областной администрации. Нужно полностью исключить чиновничий Mercedes из версии с наездом и угоном.

Ловлю себя на том, что визит в больницу я старательно связываю только с Лешкой. Какое лицемерие. Понятно было бы желание, прикрываться братом, как щитом, если бы я излагал свои планы перед широкой публикой. Но мои мысли, кроме меня самого не услышит никто. Андрей Петров последний лгун и обманщик. Вынужден в этом признаться. Визит в больницу включен в план на день только из-за Екатерины Владимировны. Иначе я ее не увижу целые сутки. Нет, даже больше. Ведь пол ночи я, как последний негодяй, просто проспал. Между прочим, в одной постели с ней. Нет, обязательно нужно ее увидеть и поздравить с праздником. Ну, и брата, конечно.

Спецавтохозяйство областной администрации охранялось одним сонным вахтером. Такого сонного вахтера я еще не видел. Возможно, он хорошо размялся в честь католического Рождества, только разбудить мне его не удалось. Через заклиненную вертушку пришлось перелазить. Как позже оказалось, я совершенно зря рисковал штанами. Металлические ворота с откатным механизмом, без проблем открывались вручную как снаружи, так и изнутри. Все нормальные люди, с пониманием относились к естественной потребности вахтера в здоровом многочасовом сне и ходили именно через ворота, минуя строгую табличку: «При входе предъяви пропуск!»

В небольшом дворике я никого не нахожу. Только кудлатая черная сучка, вылетев из гаражного бокса, с лаем обегает меня дважды, и снова исчезает в гараже. Наверное, она здесь подрабатывает экскурсоводом.

Мрачный мужик в робе, пропитанной машинным маслом, сидит за верстаком и задумчиво смолит папиросу.

— Чего надо? — Он даже не удостаивает меня поворотом головы.

— Шоколада. — Не люблю, когда со мной общаются затылком. Я все-таки представитель четвертой власти, которую, впрочем, никто не признает, как и три других.

— Тогда вали в буфет. Я шоколадом не торгую. — Мужик сбивает пепел на верстак и оборачивается ко мне. — Чей холуй будешь?

— Встречал я существ и поприветлевей. Барракуды, например. Или крокодилы. Вчера познакомился с пираньями. Тоже ничего. Очень даже милые. На вашем фоне.

— Ага. Остряк. — Мужик в робе меня раскусил и снова потерял ко мне интерес. — Можешь не острить. Все равно машин нет. Пешком ехай.

— Я не остряк. Я шут. И машина мне не нужна.

— Серьезно? Не нужна? — Мужик в робе оборачивается ко мне снова. На сей раз его лицо намного более приветливо. Наверное, я встретился с автофобом. Для конца двадцатого века, весьма редкое явление.

— Еще как серьезно. — Мне совершенно все равно, чем вызван прилив симпатии, лишь бы он был. — У меня нет своей машины и ваши мне не нужны. Я журналист и все, что мне нужно — это информация.

— Ага. Тебе информация, а меня с работы турнут? — Мужик снова демонстрирует мне свой затылок. Ничего особенного в его затылке нет. Недели три назад, растительность на черепе мужика, пытались привести в некое подобие прически. Но следы деятельности парикмахера уже читаются с трудом. Я бы, на его месте не стал так старательно перегружать зрение окружающих этим плохо остриженным газоном.

— Вряд ли. По-моему на пятьсот километров вокруг не найдется ни одного начальника, который бы не стоял перед вами по стойке «смирно».

— Ага. — Это «ага» звучит не утвердительно. Скорее задумчиво. — Все-таки прикольщик. Чего хотел, прикольщик? — Мужик принимает предложение о сотрудничестве.

— У вас есть машина. Джип «Mercedes G500» белого цвета? — тороплюсь я задать вопрос, пока лицо собеседника снова не превратилось в затылок.

— Нет.

— …?

— У меня нет. В гараже был. — Еще неизвестно, кто из нас больший прикольщик. — Только бобик сдох.

— Какой бобик? Что значит сдох? — Мне не очень понятна терминология мужика.

— А то и значит, что стоит колымага у дилеров хреновых. Уперлась фарами в стену и бастует. А с меня из-за этой сволочи стружку снимают. — Теперь, кажется, понятно, почему Василий Игнатьевич однозначно сбросил со счетов машину областной администрации.

— И давно стоит? — Вопрос я задаю безо всякой задней мысли. Чисто автоматически.

— Как его распотрошили в ночь на восемнадцатое, так и стоит.

— Распотрошили? — Не знаю почему, но мне это кажется интересным.

— Ага. Влез какой-то гад и выдрал из-под капота всю электрику. А сейчас пока из Москвы привезут запчасти, пока в порядок приведут… Тут еще праздники. Никак не раньше старого Нового года… — Собеседник смачно сплевывает в, забитую окурками, урну и достает из пачки новую беломорину. — Мне этот Mercedes поперек горла. — Мужик черной от машинного масла рукой, очерчивает границу местонахождения Mercedes'а.

— Что, машина дрянная? — Сочувственно спрашиваю я.

— Машина нормальная. Люди дрянные. — Он неожиданно разворачивается ко мне всем корпусом и разражается целой речью. — Вот ты скажи, корреспондент, какой суке потребовалось вынимать из джипа кишки? Их же в городе не продать. Здесь таких машин по пальцам безрукого инвалида пересчитать можно. И влез же, сволочь, в самый неподходящий момент: утром машину к крыльцу вице-губернатора подать нужно к восьми часам. Сливков из дома не выедет, пока свой мерс не увидит. И, как на зло, ни один телефон в гараже пол дня не работал. Я увольнения ждал — как милости. Думал: на части разорвут, котлет наделают и гаражную сучку Марго кормить мной будут.

— А охрана? — Большей глупости я сказать не мог. Собеседник взглянул на меня: «Я думал, я с умным человеком говорю…», но промолчал. Впрочем, я все понял и без слов. Мимо вахтера незамеченным, разве что слон не пройдет. Да и то, потому, что через вертушку не пролезет. Тесновато там слону. — Извините. Глупость ляпнул.