Герхард Баумрукер - Скандал

Он повернулся и вышел.

Ингрид встала, убрала со стола и отнесла все на кухню. Остаток торта был выброшен в помойное ведро. Затем она вымыла тарелки и чашки.

Спустя некоторое время вошла фрау Хеердеген с горящими от восхищения глазами.

— Вот это мужчина! — воскликнула она. — Настоящий мужчина. Знаете, мне просто плохо становится, когда я встречаю какого-нибудь привлекательного мужчину и у меня вдруг мелькает мысль: а что если у него какая-то не такая, не благородная профессия?! Но тут мне все ясно: у этого человека не будет хлопот в старости. У этого человека есть деньги. Я посмотрела в окно: какая машина! Не машина, а сказка!..

— Это машина сенат-президента, — сказала Ингрид.

— Но теперь она принадлежит ему, фроляйн Буш. Я потрясена. Представляю себе, как вам с ним хорошо.

— Едва ли у нас что-нибудь получится, фрау Хеердеген. Едва ли.

— Непременно, дитя мое, непременно. Я рада за вас. Я и сама словно помолодела.

Ингрид вытирала посуду. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы все оставили ее в покое. Она с трудом держала себя в руках.

— Вы заблуждаетесь, — устало сказала она. — А это убийство?.. Убийство — не шутка.

— Естественно, — согласилась квартирная хозяйка. — Надо переждать год траура. Так полагается. Ну, а потом… Счастье само плывет вам в руки, фроляйн Буш! У меня к вам большая просьба: пригласите меня на свадьбу. Ну как, пригласите?

Ингрид подумала: это смешно, все ведь совсем не так, но не проронила ни слова; бросив полотенце на стол, она поднялась к себе, схватила колбу с розами, спустилась вниз и вручила всю эту роскошь ошеломленной фрау Хеердеген.

— Вот, возьмите, — в голосе ее слышались слезы. — Я не могу их больше видеть.

Потом, тяжело дыша, она снова поднялась к себе. Аромат роз еще держался в комнате. Он еще не скоро выветрится. Это нервировало ее. Она распахнула окно, дождь сразу ворвался в комнату, образовав лужицу на полу. Романтика романтикой, а фрау Хеердеген взыщет за испорченный пол.

— Фроляйн Буш, фроляйн Буш! — донеслось из прихожей. Фрау Хеердеген стучалась в дверь, запертую изнутри. Ингрид не открывала. — Фроляйн, не расстраивайтесь. Все это не так уж трагично: все мужчины — предатели… Фроляйн Буш! Да что с вами? Ответьте же наконец, — в Тревоге возопила фрау Хеердеген.

— Все в порядке, — сказала Ингрид. — Все хорошо.

— Откройте дверь! Пустите меня! — настаивала квартирная хозяйка, дергая за ручку двери.

— Я переодеваюсь. Сейчас уйду.

«Да, да, — думала она, — надо идти, хотя дождь не перестал. Нужно как-то отвлечь себя, и мне станет легче. Нельзя сидеть сложа руки».

Она достала из шкафа плащ. В этот момент дважды позвонили в дверь. Два звонка, как и полагалось, как и было написано на ее визитной карточке, укрепленной на двери. Правда, никто обычно не обращал на это внимания. Но сейчас — два звонка…

— Фроляйн Буш, звонят! — позвала ее фрау Хеердеген. Ингрид уже была в прихожей. Сердце готово было выскочить из груди, кровь стучала в висках. Она обогнула фрау Хеердеген, которая все еще стояла с розами в руках, и отворила дверь.

— Очень сожалею, если помешал, но без вас нам не обойтись, — сказал комиссар Хаузер и стряхнул капли дождя с головного убора.

Хаузер сел за стол, Ингрид опустилась на диван. Комиссар втянул носом воздух: в комнате все еще пахло розами. Он внимательно осмотрел комнату, но ничего не сказал, хотя и не обнаружил роз. Только на подоконнике стояли изрядно потрепанные ветром и дождем пеларгонии.

— Я пришел, чтобы задать вам несколько вопросов, — сказал он.

Ингрид кивнула.

— Я не знаю, что еще могу вам рассказать. Кажется, я уже все сказала.

— Верно. Но открываются все новые и новые детали этого дела. Возможно, это мелочи, на которые вы просто не обратили внимания. Для вас — мелочи. По вашим словам, вы познакомились с Клаусом в поезде по дороге в Моосрайн.

— Да. Это действительно так.

— Я не сомневаюсь. Можете вы мне описать все, что произошло, все подробности этого знакомства?

— Мне просто не пришло в голову говорить о них. Здесь нет ничего подозрительного. Я заснула. Вдруг пробудилась. В купе вошел мужчина. Я спросила его, какую станцию мы проезжаем. Прежде чем поезд тронулся, он успел сказать, что это Хайдхауз. Я почувствовала облегчение: ведь заснув, я могла проскочить Моосрайн. Позднее я узнала, что мой попутчик — Клаус Майнинген.

Во время своего рассказа она наблюдала за комиссаром. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он угрюмо молчал.

— Вот и все. Вам еще что-нибудь от меня нужно?

— Это самое я и хотел от вас услышать.

Хаузер слегка наморщил лоб и закусил нижнюю губу. Ингрид почувствовала себя так, словно ей опустили лягушку за шиворот В голосе комиссара она уловила категоричность, даже решительность. Почему? Что она прояснила своим сообщением? У нее возникло внезапное подозрение.

— Это означает, что я…

Хаузер перебил ее:

— Благодарю вас, фроляйн Буш. Это было самое важное для нас показание.

Ингрид поднялась с дивана. Комната показалась ей темной и неуютной. Она сделала несколько шагов и села напротив комиссара, бессильно опустившись на тот самый стул, на котором недавно сидел Клаус.

— Что с вами? Вам нехорошо? — спросил Хаузер. Его глаза, окруженные горестными складками, внезапно потеплели.

Ингрид покачала головой. Кажется, теперь все для нее прояснилось. Она откинула волосы со лба.

— Но все это не имеет никакого значения, — услышала она свои слова. Она говорила совершенно автоматически, воля ее была парализована. — Что вы хотите? В поезде ехали дети, школьники, они подняли ужасный гвалт. Клаус не мог этого вынести и перешел в другое купе.

— Это он вам рассказал?

— Да… Нет… Я не знаю… Я так думаю.

— Почему вы так стараетесь свести на нет свои показания?

— Я? — Ингрид засмеялась. В этот момент она напоминала птенца, который, еще не научившись летать, выпал из родного гнезда.

— Герр комиссар, у меня нет ни малейшего намерения…

— Вот именно, — проворчал Хаузер. — Но вы хотите доказать, что Майнинген попал в ваше купе еще до того, как поезд пришел в Хайдхауз.

Комиссар смотрел на нее пронизывающим взглядом. Ингрид молчала. Больше не имело смысла с ним спорить, точнее, оспаривать собственные слова: они были произнесены.

Хаузер вынул из кармана золотой автоматический карандаш и положил его перед Ингрид на стол.

— Вы где-нибудь видели эту вещицу? — спросил он. — Она, если хотите, тоже имеет к нашему делу некоторое отношение. Можете познакомиться с ней поближе.

В этом не было необходимости. Ей было достаточно беглого взгляда. Ингрид отрицательно покачала головой.

— Нет. Я вижу этот карандаш в первый раз.