Керен Певзнер - Налог на недвижимость

– А что это такое?

– Параинформация – это информация об информации. Не нужно знать бином Ньютона, нужно уметь найти на полке справочник, где об этом биноме написано. Понятно?

– Буду я за каждым пустяком бежать в библиотеку!

– Зачем за каждым? То, что тебе необходимо ежедневно, например мой номер телефона, – Денис потрепал меня за волосы, – можно и запомнить. А остальные номера записать в книжку.

Это он намекал на то, что, когда я дуюсь и не звоню ему, то утверждаю, что забыла номер телефона.

– Хорошо, если ты такой умный и можешь связывать концы с концами, скажи, а то я до сих пор не понимаю, какое отношение имеют все эти бумаги к тому, что с тобой произошло?

– Пока не знаю, нужно разобраться, – сказал Денис и снова взял старые документы. – Смотри, Леруня, ты видишь, есть еще одно доказательство того, что эти бумаги подлинные. Как тут обозначены города? Ведь сейчас у них другие названия. Ковно – это Каунас, Мемель – Клайпеда, Вильно – Вильнюс. И знаешь, восемьдесят фунтов по тем временам были большие деньги. Служанка получала шесть фунтов в год, и ее место считалось очень приличным. Позволить купить себе земли в Палестине могли лишь очень богатые евреи, а таких было в тогдашней Литве немало. В Вильно жили евреи-подрядчики, торговцы, владельцы фабрик…

– Вильнюс… – задумалась я, машинально перебирая бумаги. – Кажется, недавно у меня что-то было связано с этим городом.

Взгляд мой упал на документ, который я держала в руках. Купчая была выписана на имя Лейбы Левина, владельца магазина бакалеи и колониальных товаров, проживающего в Вильно.

– Вот! – заорала я. – Мне все ясно!

– Ты чего? – вздрогнул Денис. – Успокойся. Объясни по-человечески, что тебе ясно?

– Этот документ принадлежит Марине Левиной, моей клиентке. Ее отца зовут Исаак Лейбович, и он родом из Вильнюса. Теперь ты понимаешь, какая тут связь? Я сейчас же звоню ей!

– Ты с ума сошла, час ночи, куда ты звонить собираешься? Лежали эти документы семьдесят лет, полежат до утра. А завтра звони на здоровье. Только не выпаливай все сразу, она не поймет. Лучше спроси сначала, как звали ее дедушку, где он жил, чем занимался…

Признав правоту Дениса, я неохотно стала собирать бумаги обратно в папку. Он поднялся, протянул руки ко мне и сказал:

– А не пойти ли нам баиньки?..

На следующий день, в субботу, я никуда не звонила. Мы поздно проснулись, позавтракали и пошли в парк. Пройдя древнеримские колонны, остановились под большой аркой, нависавшей над морем. Дашка несла огромный зонтик, который немедленно воткнула в песок, и побежала купаться. Денис достал из пластиковой сумки-холодильника ледяную колу и растянулся на песке. Я сидела рядом и размазывала по ногам защитный крем.

– Дай мне, – сказал он и отобрал у меня тюбик. – Повернись, я помажу тебе спинку.

Мне было хорошо. Ленивое спокойствие охватило меня. Я немного не выспалась, но это было приятное ощущение легкой усталости. Денис водил ладонью по спине, и ему это занятие нравилось не меньше, чем мне.

– У тебя такая белая кожа, – промурлыкал он, круговыми движениями втирая крем. – Невозможно поверить, что ты натуральная брюнетка.

– А тебе больше нравятся блондинки? – разнежившись, сказала я, не подумав.

Денис убрал руку.

– Ну зачем ты так…

– Ладно, не расстраивайся. Я сказала без всякого умысла.

– Лера, каждый день я прокручиваю в голове: почему ее убили, кто это сделал? И не могу понять. Кому Татьяна мешала?

– Дениска, ты говорил, что она срочно тебя позвала. Что такого срочного она тебе сообщила?

– Я и сам пытаюсь это понять. Запой, в котором я ее застал, пьяные слезы – все это было так на нее не похоже! И еще Малявин, который зашел без стука, как к себе домой. Словно она рабыня какая-то…

– А ведь я знакома с твоим Малявиным. Совершенно бандитская физиономия.

– Как? Откуда ты его знаешь?

– Разговорились в гостинице «Дан-Панорама». Я там была на лекции. Кстати, с ним был еще один.

– Круглов? – спросил Денис.

– Нет, какой-то Аркадий, похожий на тракториста из старых фильмов.

– Я такого не знаю, – покачал он головой.

– А еще там был Гарри, говорят, что его приставили переводить вместо тебя.

– Это наш инженер. Хороший парень, недавно приехал из России.

– А кто такой Круглов? Ты рассказывал, что он их главный программист. Но почему тогда на всех презентациях, встречах с прессой появляется Малявин, а о Круглове никто не знает?

– Зачем? – удивился Денис. – У каждого своя работа. Алексей, Круглов то есть, работяга, щелкает программы как семечки.

– Сколько ему лет? – спросила я.

– Около сорока, а что?

– Ничего, просто подумала, если он такой умный, то почему Малявин всем заправляет?

– Я приглядывался к их отношениям и понял, что Малявин Круглова даже побаивается. Есть у Алексея авторитет. Малявин что? Выскочка, новый русский. А Круглов – гениальная голова. Это сразу видно.

– Где была эта гениальная голова, когда убили Татьяну?

– Дай подумать… Вспомнил, за день до убийства Круглов улетел в Москву. Мы с ним предыдущим вечером разговаривали и он сказал, что ночью летит в Россию… Знаешь что, давай закругляться. У тебя дочка из воды не вылезает, уже синяя, как баклажанина, а мамаша шпиенов ловит. Пошли!

Узнав, что Марина бывает дома лишь по утрам, я отправилась к ней в девять часов, прихватив кулек фисташек. Она встретила меня какая-то взъерошенная.

– О! Валерия, заходи. Очень кстати.

– Да? – удивилась я, протягивая кулек. – Случилось что-нибудь?

– Учу ивритские глаголы. Учительница назадавала – за неделю не справлюсь. Это просто ужас! Ужас!

– Ну ужас, – согласилась я, – но не ужас, ужас!

– Что? – переспросила Марина.

– Так, цитата из анекдота.

– Ой, расскажи, а то совсем шарики за ролики заходят.

– Приходит мужик в публичный дом. Выбрал девушку, зашел к ней в комнату. Через полминуты она выскакивает из комнаты с криком: «Ужас! Ужас!» Мадам движением брови посылает к нему другую. И та то же самое – выбегает и кричит: «Ужас! Ужас!» Ничего не поделаешь, надо спасать честь заведения, и мадам сама входит в комнату. Ее нет полчаса, час. Наконец через два часа она спокойно выходит из комнаты и равнодушно пожимает плечами: «Ну ужас, но не ужас, ужас!»

– Так что давай сюда твои несчастные глаголы, – предложила я, – сейчас мы с тобой разберемся, какой это ужас.

Марина, отхохотавшись, протянула мне тетрадку. С заданием мы справились за полчаса, и я спросила:

– Как звали твоего деда?

– Лева, а что? Опять что-нибудь проверяют?

– Он Лева был по паспорту? – спросила я с надеждой. Уж очень жалко было бы, если бы рухнула такая красивая догадка.

– Нет, по паспорту он был Лейба. Просто папу моего все зовут Исаак Львович.