Керен Певзнер - Налог на недвижимость

– А чем он занимался, твой дед?

– Папа рассказывал, что он сидел в своем магазинчике и торговал всякими вкусными штуками, вроде сливочных тянучек. Он никогда в жизни не ел таких вкусных конфет, как у деда в лавке.

– Все сходится! – заволновалась я и полезла в сумку за ксероксом купчей Лейбы Левина. Я предусмотрительно сделала копии всех документов и заперла папку на работе в сейф. – Смотри сюда, видишь этот документ? Это купчая, которую твой дед подписал в двадцать четвертом году в Ковно. Он купил здесь землю, и если ты докажешь свои права на наследование, то станешь миллионершей. Поняла?

– Дай посмотреть, – она выхватила у меня листок и начала всматриваться в строчки. Потом разочарованно вернула мне бумагу. – Я ничего не понимаю… На каком языке это написано? А может быть, это все липа или ты меня разыгрываешь?

– Очень надо, – я презрительно хмыкнула. – Теперь ты понимаешь, что произошло с твоими метриками? Почему их украли?

– Нет, какая связь?

– Вот дубина стоеросовая, – рассердилась я. – Если ты представишь свидетельство о рождении и докажешь, что ты и есть внучка Лейбы Левина, тебе полагается солидный куш. А если эту метрику предъявит кто-то другой? И будет бить кулаком в грудь, крича: «Я – внучка дедушки Лейбы»? Что ты тогда скажешь? Что метрики в синагоге украли? Что документы у тебя девяносто шестого года?

– А как вообще эта бумага попала к тебе?

– Долгая история. Когда-нибудь расскажу. Теперь понятно, что делает твой Толик Бондаренко около этих мафиози из Москвы. И утопленница…

– Какая еще утопленница? – испугалась Марина.

– Не хотела рассказывать. В общем, та женщина, которая приехала по твоим документам в Израиль, пропала, а через несколько дней из Кинерета выловили неопознанную утопленницу.

– Не нравится мне все это! – твердо заключила Марина. – Жила я спокойно без всяких там бумажек, надеюсь и дальше прожить. А ты втягиваешь меня в дурную аферу, мафиози какие-то, утопленники…

– Это я втягиваю?! – я чуть не задохнулась от гнева. – А кто пришел ко мне и просил разыскать другую Марину Левину? Нашла я тебе аферистку. А тебе, видите ли, не нравится, что она утопленница! Я, что ли, ее утопила? Не хочешь – не надо! Я больше не занимаюсь твоим делом! Прощай!

Не помня себя, я выскочила за дверь и побежала вниз по лестнице. Наверху хлопнула дверь, и я услышала крик: «Валерия, подожди! Куда ты? Стой!»

Не замедляя бега, я спустилась вниз и прошла через темный вестибюль. Вдруг из-за угла метнулась тень, меня обхватили крепкие руки, и, вдохнув какую-то сладкую гадость, я провалилась в небытие.

Голова разламывалась. Перед глазами бегали какие-то разводы, во рту стояла великая сушь. По-моему, я где-то лежала. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась по сторонам.

Действительно, я лежала на диване в маленькой спальне. Всю обстановку составляли шкаф и маленький столик. Пошатываясь, я подошла к окну и выглянула.

Буйная растительность практически залезала в окно. Кроме деревьев я усмотрела кусок высокого каменного забора и ворота. Около ворот скучал охранник. Послышался гул – небо пересек самолет, и снова стало тихо.

Может, я не в Израиле? У нас страна маленькая, всюду соседи, дети орут. А здесь такая тишь да гладь…

Подойдя к двери, я стала стучать в нее кулаком. Дверь открылась, и в комнату вошел здоровый детина.

– Чего шумишь? – спросил он по-русски.

– Хочу пить, – сказала я на иврите и показала жестами, будто открываю бутылку.

Детина буркнул «Пошли», и мы вышли из комнаты.

Для одной семьи этот дом был слишком большим и не производил впечатления, что здесь живут. Скорее он был похож на маленькую частную школу, опустевшую после того, как ученики разъехались на каникулы.

Мы прошли длинный коридор, спустились на пару этажей вниз и вошли в просторный кабинет.

– Вот привел, – мрачно сказал детина. – Она проснулась и в дверь стучала.

Три кожаных дивана стояли буквой «П», меня усадили на средний. Напротив стоял громоздкий письменный стол черного цвета. На столе кроме телефона была лишь металлическая блестящая игрушка-модуль. Шарик на нескольких тонких коромыслах качался, как маятник, притягивая взгляд.

За столом сидел худощавый мужчина лет сорока пяти в сером костюме. На меня смотрели умные усталые глаза. Из-за его спины выглядывал «тракторист» Аркадий.

Оглядевшись, я увидела двух охранников, стоявших вдоль стены. Все молчали.

Мужчина за столом протянул руку и качнул шарик, колебания которого возобновились с новой силой. Потом он обратился ко мне по-французски:

– Бонжур, Валери, – и произнес еще несколько фраз, по интонации которых я поняла, что это вопросы.

К моему великому стыду, французского я не знаю совершенно. Поэтому, чтобы немного разобраться в обстановке, я ответила на иврите:

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Почему вы схватили меня и заперли здесь?

– Ну и что будем делать, госпожа Валери? – сказал он уже по-русски. Вы не знаете французского, хотя, по вашим словам, родились в Алжире. Мы не знаем вашего иврита. Может быть, поговорим по-русски? Сдается мне, этот язык вам прекрасно знаком.

– А прикидывалась, что француженка! – почему-то обиженно, как мне показалось, вставил Аркаша. – Селяви, парле ву франсе…

И он сплюнул в сторону.

– Хватит, – остановил его худощавый, – расплевался тут…

– Я хочу пить, – сказала я на этот раз по-английски, – и еще таблетку от головной боли из моей сумочки. Вы меня чуть не удушили какой-то гадостью. Кто вы такие? Я израильская гражданка, а вы, если не говорите на иврите, следовательно…

– Помолчите, Валери, или как вас там, – рявкнул он уже на английском, но я не дала ему договорить.

– Это вы обратите внимание на свое поведение! – взорвалась я и вскочила с дивана. – Вы думаете, что находитесь в своей криминальной России?! По-моему вы крупно ошибаетесь, воображая, что вас здесь испугаются так, как в вашей вотчине там…

Не успев договорить, я была схвачена двумя молчаливыми охранниками. Не знаю, что они собирались со мной делать, но дверь внезапно открылась, и в комнату вошла Марина. Увидев, кто шел за ней, я вновь упала на диван – ее ввел в кабинет мой бывший муж Борик.

– О, какая у нас гостья! – воскликнул хозяин кабинета. – Валерия, как зовут вашу подругу? Мне ее представили как француженку Мадлен. Но сдается мне, что она такая же француженка, как и вы.

Конечно, глупо таращить глаза – это совсем не та реакция, которая присуща интеллигентному человеку. Но, впав в состояние ступора, я сумела не вскрикнуть при виде Бориса. Хотя чему было удивляться? Я знала, что он связан с фирмой «Интеллект-сервис».

Конечно, Борик меня заметил, но, в отличие от меня, он флегматик и лучше умеет владеть нервами. Наш мгновенный обмен взглядами не дал никому в комнате повода заподозрить, что мы знакомы и где-то даже бывшие родственники.