Керен Певзнер - Смерть саксофониста

— Доставай свой аппарат, — прошептала я.

Он открыл крышку ящика, надел наушники и принялся крутить широкую пластмассовую ручку. Его лицо напряглось, потом Сергей выдохнул воздух и неожиданно громко сказал:

— Ничего не слышно…

— Да тише ты! — рявкнула я на него шепотом и стянула с его головы наушники. — Дай мне!

Но кроме треска, мне тоже ничего не удалось услышать.

— Граненый стакан нужен, — прошептал мне мой попутчик, ухмыляясь.

— Что?

— Полезная вещь в хозяйстве. Если хочешь знать, что у соседей за стенкой делается, возьми граненый стакан и приложи к стенке. Не хуже мембранного резонатора сработает. Опять же выпить можно…

— Тебе все шуточки шутить, а мне позарез надо узнать, кто меня в воду скинул.

— Тогда лезь туда.

— Куда?

— Туда, — он показал пальцем вверх. И не бойся, я тебя подстрахую.

Задрав голову, я посмотрела на борт яхты, примерно трехметровой высоты.

— Неплохо бы… — я пробовала предложение и так и эдак… Но, в конце концов, отрицательно покачала головой. — И как ты себе это представляешь? Я что, как кошка полезу?

Сергей ничего не ответил и, кряхтя, полез под лавку. Оттуда он вытащил здоровенный пук веревки и начал его разматывать. Моему взору предстала натуральная веревочная лестница с тройным якорьком на конце.

— Вот тебе и кошка…

— И для чего ты это с собой возишь? — удивилась я.

— Люблю, понимаешь, спускаться на дно и прогуливаться, — и тут же переменив тон, спросил вполголоса: — Так ты лезешь или нет?

— Я… я боюсь…

— Плыть не боялась, а залезть пару шагов не можешь? Эх ты… «Я узнать хочу, кто меня скинул…» — передразнил он меня. — Не скинул, а сама по пьяной лавочке свалилась!

— Ну, знаешь!.. — разозлилась я. — Давай сюда твою пеньку. А когда страховать снизу будешь, не подглядывай особенно.

— Больно надо, — ответил Сергей и добавил: «Все равно в такой темноте ничего не видно».

Мой спутник размахнулся, покрутил над головой якорьком и забросил его на борт яхты. Подергав несколько раз за лестницу и удостоверившись, что она надежно закреплена, он сделал приглашающий жест рукой и почему-то добавил по-немецки:

— Битте…

Делать было нечего. Вздохнув, я крепко ухватилась за веревочные перекладины, дернула пару раз для порядка и, поставив ногу на нижнюю ступеньку, стала подниматься. Что только я не говорила себе в эти минуты, только чтобы не смотреть вниз и не думать о том, что ждет меня, если свалюсь, и что ожидает, если меня схватят наверху. В голове крутились обрывки фраз, как то: «Взявшись за гуж, полезай в кузов…» Мало представляя себе, что такое гуж, я крепче хваталась за веревочные ступеньки, а мои руки и ноги были изодраны в кровь и саднили.

Наконец, уставшие пальцы нащупали полированный борт яхты. Сделав еще пару движений, я перевалилась через перила, и упала на дощатую палубу. Через несколько секунд Сергей оказался рядом со мной.

— Давай, веди… — прошептал он.

— Это, кажется, там, — я поднялась с колен, оправила, как могла, юбку и осторожно двинулась вперед. Сергей ступал за мной.

Мы приблизились к освещенному иллюминатору и заглянули внутрь. Вся компания сидела за столом и бурно переговаривалась. Время от времени кто-нибудь хватался за сотовый телефон и подносил его к уху. Из каюты не доносилось ни звука.

Почувствовав прикосновение к плечу, я вздрогнула.

— Дверь с правого борта немного приоткрыта, — тихо сказал мне Сергей. Если мы обойдем яхту, то сможем что-то услышать. Хочешь?

Кивнув в ответ, я по стеночке двинулась вслед за ним. Пройдя вдоль левого борта и обогнув нос, мы подошли к двери. Тихонько расширив щелку, через которую доносились звуки, мы притаились возле нее. Видно ничего не было, зато голоса доносились отлично.

Мика Перчиков говорил быстро и невнятно, словно жевал кашу:

— Что с нами будет? Что будет? Нас же всех обвинят в ее исчезновении! А может, и в чем-нибудь похуже!

— Успокойся, Мика, — оборвал его резкий голос Клары Тишлер. — Перестань впадать в панику!

— И все же, куда она могла деться? — спросил Горелов. — Может, ей захотелось вплавь добраться до берега? Отсюда, в принципе, недалеко…

— В вечернем костюме? — я узнала мягкий голос Кристины. — Валерия, конечно, дама экстравагантная, но не до такой же степени!..

— Мне бы хотелось узнать, скоро ли прибудет полиция? — спросил Суперфин.

— Я уже вызвал, — быстро ответил Тишлер. — Они должны быть тут с минуты на минуту.

— Ну, как по-твоему, — задышал мне в ухо Сергей, о котором я совершенно позабыла, — кто из этих трепачей скинул тебя за борт?

— Не знаю… Все такие обеспокоенные. Полицию вызвали.

— Полиция — это хорошо. Сейчас они приедут на мотоциклетах и сразу во всем разберутся, — серьезно ответил мне мой спутник.

— Прекрати! У меня голова кругом идет, а тут ты со своими шуточками!

— Кто здесь? — голос Клары Тишлер раздался у самой двери.

Мое инкогнито должно было быть вот-вот нарушено. Привыкнув брать инициативу в свои руки, я рывком распахнула дверь и вошла в ярко освещенную каюту.

Зрелище было, как на картине Репина «Не ждали». Жаль только, что электрический свет так резанул меня по глазам, что я непроизвольно зажмурилась и не смогла отметить первую реакцию сидящих за столом.

— Где ты пряталась? — подалась мне навстречу Клара. — Мы тут с ума сходим, а она на яхте в прятки играет!

Отстранившись от нее, я сухо ответила:

— Простите, госпожа Тишлер, но, говоря со мной на русском языке, постарайтесь обращаться ко мне на «вы». Это иврит позволяет себе панибратство.

— Она еще лекции тут нам будет читать! — удивился Горелов.

— Подожди, Леня, — оборвал его Беньямин. — Пусть Валерия расскажет, где она была все это время. Нам нужно подготовиться к вопросам полиции.

За моей спиной открылась дверь, и один из матросов сказал, обращаясь к Тишлеру:

— Извините, господин Тишлер, мы обыскали все углы, никого нет.

— Спасибо, не надо… Можете идти. Это недоразумение.

— Ничего себе недоразумение! — вскипела я, хотя хотела держать себя в рамках. — Меня бьют по голове, выбрасывают за борт, а потом называют все это невинным словом «недоразумение»!

Мика Перчиков вскочил с места:

— Я говорил! Я знал! Я предчувствовал!

— Сядь, Мика, — снова рявкнула на него Клара, а Леон потянул его за полу куртки.

— Валерия, дорогая, — спокойным голосом произнес Суперфин, — если ты уверяешь, что тебя выбросили в море, то как ты оказалась снова на яхте?

— И вы мне не верите? — я была поражена. От кого, но от без пяти минут мужа Элеоноры я такого не ожидала. Он же должен был мне верить, несмотря ни на что! — Меня подобрал Сергей.

— Какой Сергей? — вопрос раздался одновременно с нескольких сторон.