Валерий Гусев - Закон вне закона

- Вопросы есть?

- Как с зарплатой?

- На первое время деньги у меня есть. А дальше будет зависеть от нас. Если раскрутимся, проблем не будет. Еще вопросы?

- Насколько я понял, мы входим в конфликт с Законом.

Мягко говоря.

- Да. Более того, сейчас группа опытных юристов работает над поправками к УК в соответствии с моими принципами. В частности, я расширяю применение смертной казни и ввожу публичную казнь за отдельные виды преступлений. А также телесные наказания.

Да, мы входим в конфликт с существующими законами. Но ради чего? Ради наживы, карьеры, власти? Против кого мы поднимаем оружие? Против несчастных и униженных, оскорбленных и бесправных?

Запомните: с этого дня вы будете нести службу так, словно конкретно защищаете своих родителей, детей, любимых. А значит, вы будете жестоки и беспощадны к убийцам и насильникам. Ко всем выродкам, которые сознательно выбрали свой кровавый путь. Кто может осудить нас?

Молчание.

- Еще вопросы? На сегодня все свободны. Завтра будет готова разметка по личному составу, распределению должностей и обязанностей. Есть время подумать. Жду ваших предложений. Пять человек оставить на дежурстве.

Молча разошлись. Остались Майор и мой новый зам Волгин.

- Сегодня надо забить стрелку в Заречье. Выслать парламентера. Эту занозу нужно вырвать как можно быстрее.

- Что требуется для встречи? - спросил Майор. - Какая подстраховка?

- Мне нужен только снайпер.

- На встречу пойду я, - сказал Волгин. - Дайте мне указания. Вам нельзя.

- На встречу пойду я. У нас такой обычай.

- Тогда я пойду парламентером, - упрямо сказал Волгин.- У нас тоже такой обычай.

- Согласен.

- На чьей территории?

- Значения не имеет. Принимайте любые их условия в этом плане. Это наше преимущество. Психологическое. Главное, когда определится место, обеспечить снайперу условия для работы.

- Это понятно, - Волгин закурил, а Майор посмотрел на него с завистью. - А если они откажутся от встречи?

- Не откажутся. Им нужна ясность. И они ее получат. В моей интерпретации. Все, поезжайте. Майор вас прикроет. Только распорядитесь, чтобы задержанных покормили.

Волгин кивнул, а Майор предостерег:

- Однако Пилипюку это дело не доверяйте - отравит еще.- И пояснил: - У него дружок недавно в операции погиб.

Правильно - они нас убивают, а мы их кормить должны? Не будет больше этого. Скоро.

Проводив парламентеров, я поработал над новой структурой городской милиции, подчинив ее составляющие приоритетным задачам, и в соответствии с этим составил "штатное расписание".

Едва я положил ручку и взял сигарету, вошла Лялька, напомнила:

- Вы хотели с участковыми инструктаж провести.

- Зови.

Участковых я менять не стал (за исключением Волгина). На этой должности люди не портятся.

- Вам я не ставлю никаких новых задач. Работайте, как работали. Вы свое дело знаете лучше меня. Напомню только: вы, ребята, единственная сила, которая может противостоять бытовухе. Это не те преступления, которые надо расследовать, - их надо предупреждать. Народ сейчас сломлен, озлоблен, и мужики порой вымещают бессильную злобу не на тех, кто виновен в их бедах, а на тех, кто под рукой, кто безответен. Чаще всего - это члены семьи, соседи. И безнаказанность в этом деле чрезвычайно опасна. Раз избил жену, отвел душу, два, а потом во вкус вошел, остановиться уже не может...

- Это понятно, - сказали они в один голос.

Еще бы. Каждый из них сталкивался практически ежедневно с семейным изуверством. Каждый из них знал, чем оно - рано или поздно - кончается: либо эта скотина забьет до смерти кого-нибудь из родственников, либо они, в отчаянии, забьют его - топором, сковородой, гантелями.

И каждый инспектор чувствовал свое бессилие предотвратить беду.

Нет у него власти оформить потерявшего человеческий облик алкаша на принудительное лечение. Нет у него власти засадить его за решетку. Порой даже по вызову в квартиру войти не может - дебошир санкции прокурора требует, свои права знает. А вызвать его в опорный пункт на беседу - да пошел ты... И что ему беседа?.. Это действительно все понятно.

- Значит, если понятно, задача такая: бить врага его же оружием. Другой меры я пока не вижу. Только страх перед немедленным и ощутимым возмездием остановит дурака и злодея.

- Будем бить? - Они не очень удивились.

- Будем. Но сначала - разъяснительная, доходчивая работа. Чтобы потом не обижались. Вы все знаете свои "горячие точки", всех квартирных изуверов. Мягко, ненавязчиво поясните каждому, что отныне к ним будут применяться другие меры, намекните - какие именно. Можно даже слегка продемонстрировать. При удобном случае.

- И параллельно, - подсказал пожилой участковый с седыми усами, переговорить наедине с членами семей. Мол, ничего теперь не бойтесь, сигнализируйте сразу. Будет сигнал - будут меры. Такие, что мало не покажется. А то ведь чаще всего как случается? Вызвал я его по обращению родственников, провел беседу, а он вернулся домой и свою беседу провел, более эффективную. Хорошо еще, если с менее тяжкими последствиями. А тут, конечно, вы нам преимущество даете.

- Верно. Но и спрашивать за него буду. Оставайтесь объективными. Руководствуйтесь в каждом отдельном случае совестью и справедливостью.

Они встали разом, по очереди подошли ко мне и пожали руку.

Я их понял. Они ведь тоже люди.

Вернулись парламентеры.

Переговоры прошли конструктивно. Встреча согласована. На девять утра завтра. В особняке авторитета по кличке Тарасик.

Волгин нарисовал схему здания.

- ...Вот тут, на втором этаже, банкетный зал. Овальный стол на двенадцать персон. Здесь и здесь - окна. Напротив дома, через два участка, хорошее место для снайпера. Гнездо сегодня ночью оборудуем.

- Солнце утром здесь? - спросил я.

- Конечно, это учли.

- Все равно мне не нравится, - буркнул Майор. - слишком большой риск.

- После того, за что мы взялись, об этом смешно говорить.

- Сорвусь, - вздохнул он, - закурю.

- Выговор получишь, - пообещал я строго. - Где твой снайпер, зови.

Лялька, конечно, вместе со снайпером вошла. Хоть я и не звал ее только собирался. Положила на стол папку с досье.

- Вот, смотри хорошо, - сказал я снайперу и дал ему фотографию из папки. - Запомни. Твоя мишень. Это Щеглов, по псевдониму Чача. Отпетый. С ним говорить бесполезно. постараемся посадить его вот здесь, - я показал на схеме, - на шестое место.

- А вы где сядете?

- Вот, - ткнул карандашом.

Снайпер вернул мне фотографию, улыбнулся:

- Как бы не спутать: на вас больно похож.

- Я тебе спутаю, - отругал его Майор. - Увольнения лишу.

Ну, вот и заработали, все нормально - выговоры, наряды вне очереди, все путем. Хорошие ребята. С ними не страшно.

- До двенадцати надо управиться - в двенадцать у нас выдворение, напомнил Майор.