Валерий Гусев - Закон вне закона

Далее: всем сотрудникам - выглядеть! Внешний вид, манеры, поведение - как при дворе. С гражданами общаться - как с родной мамой.

- А с задержанными - как с тещей? - сострил один опер.

- Поймете из дальнейшего, - отрезал я. - За одноразовый мат при исполнении служебных обязанностей - взыскание. При рецидиве - увольнение по служебному несоответствию.

- А вне службы? - тот же опер.

- Еще строже, так как провокационных факторов меньше.

- Это как посмотреть, - вздохнул он под сдержанные улыбки коллег, видимо посвященных в его семейные трудности.

- И больше, товарищи, внимания, - продолжил я, - боевой подготовке. Ведь это стыд - стреляем и деремся хуже бандитов. С послезавтра тренировки три раза в неделю, с аттестацией. Кто не пройдет, к оперативной работе не допускаю. Недели через две начнут работать постоянные курсы повышения профессиональной квалификации. Посещение обязательное. У меня все. Вопросы?

Поднялся участковый Хлопчик, раскрыл блокнот.

- У меня предложения. Значит, дела налаживаются, у новых хозяев есть даже новые поставщики - с наших сел. Тут будет порядок; против разумного контроля цен не возражают. Но нужно сделать вот какие дела. Первое: организовать постоянный круглосуточный пункт проверки качества продукции, то есть товара. Второе: антисанитария. Предложил торговцам вскладчину нанять уборщиков. Негоже, когда продавец одной рукой фрукты завешивает и той же рукой за метлу держится. Третье: патрули. Для большего контакта с рыночным контингентом пришли к консенсусу - обеспечивать ребятам во время патрулирования горячее питание...

Тут я прервал:

- За глоток спиртного - с патрулирования снимать, угостившего - лишать лицензии.

- Согласен. Теперь - о нищих. Рынок - самое их доходное место. Разогнать надо...

- Минутку. Кто может дать информацию по этому контингенту?

- Разрешите? - поднялся Волгин. - По моим данным, семьдесят пять процентов нищенствующих - профессионалы. работают от некоего Гришкина по прозвищу "Дай-мильен".

- Мильена за решетку. Нищих освидетельствовать и зарегистрировать. Трудоспособных - в Зону, на подсобные работы за питание, кров, одежду. Тем, кто побирается на хлеб, выдать временные лицензии. Позже мы введем статью в городской бюджет для их нормального содержания.

Опять встал Волгин.

- Алексей Дмитриевич, если конфисковать доходы Дай-мильена, можно этот вопрос не откладывать. Думаю, на полгода средств хватит.

- Добро, хороший совет. У вас все? - спросил я Хлопчика, который старательно делал отметки в блокноте по исполненным пунктам.

- Последнее: вымогательство. Построже надо искоренять. Люди боятся, платят. Потому - защиты нет.

Я не стал ему напоминать - по чьей вине "защиты людям нет".

- ...Сегодня ребята задержали одного. Частый гость. Как на работу ходит.

- Хорошо, разберемся. Вы насчет рабочих что-нибудь выяснили?

- Так точно. Переговорил, список составил. Многим у станка лучше, чем за прилавком.

Вот что значит - человек на своем месте. Ишь, управляется.

- Завтра к девяти жду их на собеседование, - напомнил. - Теперь вот что, - это Волгину. - В ближайшее время сформируйте и направьте в колонию толковых дознавателей. Пусть хорошенько разберутся. Неоднократных убийц, убийц без смягчающих, рецидивистов, насильников - не держать. ликвидировать. На сегодня все. Свободны.

- Товарищ полковник, - доложил дежурный, - толпа к нам ломится.

- Что за толпа?

- По поводу рэкетмена, что сегодня задержали.

- Это кстати. Попроси их немного подождать. А рэкетмена- ко мне.

Сержант ввел парня. Крепкого. Не головой - плечами, сразу видно.

- Садись, труженик, отдохни. Время у тебя есть.

- Не пыли, начальник.

Я поймал вопросительный взгляд сержанта: врезать? ответил глазами: погоди.

- Как кличут тебя, подонок? - не в моих правилах молча сносить оскорбления.

- Не твоя печаль. Нам знакомство не водить.

Из деревни, кажется, парень. На заработки подался.

- Это почему же? - огорчился я.

- Меня поутру выкупят.

- А за сколько?

- Это разговор. Пятьсот баксов возьмешь?

- Смеешься, однако. Дешево себя ценишь. Ты глянь в зеркало: крутой, красивый, в плечах разворотливый. Я за такого меньше лимона не возьму.

Соображал он туго. Нахмурил лоб в усилии: он же мне втрое больше предложил.

- Лимон баксов, - помог я ему догадаться.

- Не понял, дядя.

- Сейчас поймешь. Сержант, пригласите сюда пострадавших. Только не всех, а то нам их не сдержать.

Вошли несколько человек. Накаленные, решительные. С жаждой немедленной мести. Почувствовал народ, что обстановка меняется.

- Вот он!

- Попался, сучонок!

- Он со своими мордобоями мое кафе разгромил! официанток насиловал! На столах!

- Достаточно, - приостановил я поток праведного гнева.- Пройдите, пожалуйста, в дежурную часть, сделайте ваши заявления. А я сейчас завершу с ним работу... Врубился? - спросил я, когда разгневанные вышли.

Не врубился. Испугался, но не врубился.

- Так что, отдаст твой хозяин лимон баксов за твою поганую жизнь, от которой никакой пользы, кроме вреда?

Молчит, мелкой дрожью ходят пальцы.

- Ладно, парень, иди. Тебя люди на улице ждут. А я своих ребят попридержу малость, чтобы там успели с тобой разобраться. А потом мы подберем, что от тебя останется, и на свалку свезем. Сержант, снимите с него наручники и проводите во двор.

- Нет! - завизжал крутой парень. - Нельзя!

- Что? - удивился я. - Не любишь, когда тебя бьют? любишь сам бить? Ну разок-то попробуй. - Первый разок, наверное, но последний наверняка. - Иди, иди, некогда мне.

Он грохнулся на пол, забился в истерике. Вроде припадка. Сержант пнул его в бок:

- Проси начальника, мудак. Он один тебя спасти может.

- Сядь, - приказал я. - Отвечать коротко. От кого работаешь?

- От Пельменя.

- Сколько у него быков?

- Двенадцать.

- Оружие?

- Нет, нет, начальник. Только дубинки и прутья. Мы ж не убиваем, оправдался, - мы ж только калечим.

- Сам Пельмень куда выходит?

- На Заречье.

- Где он засел?

- У него здесь дом свой. Набережная, двадцать два.

- Вооружен?

- Пушка есть. Большая.

- Охрана?

- Один живет, не боится. Собак держит. Простишь, начальник?

- По всем эпизодам через суд пройдешь. Если не расстреляют - в Зону. А там посмотрим.

Сидел бы ты, дурень, в своей деревне, пахал бы землю, водку бы пил да девок портил. Твое счастье, что не ты один в своих винах виновен...

Когда его увели, я послал наряд на Набережную.

- Возьмете Пельменя. Обыск с конфискацией. Без особых формальностей, под протокол. Осторожнее, ребята, он вооружен и у него собаки.

- Мабуть, кого другого пошлешь, - улыбнулся Пилипюк,- а то боязно.

- Иди, видеть тебя не могу. Борщом твоим обожрался.

Ладно, на сегодня хватит. А то все переделаю, а завтра со скуки помирать?