Валерий Гусев - Закон вне закона

- Какие ты слова знаешь, - восхитился Майор.

Наконец очередь до Юльки дошла. Не зря ведь на нее в письме намекалось. То, что она - из Ваниных телок, мне известно было. Но сейчас этот факт особое значение получал.

- Расскажи мне о себе, красавица.

- Родилась я не так давно. Можно сказать, совсем недавно. В семье советских педагогов. Они меня хорошо воспитали и дали красивое имя Джулия. Уменьшительно-ласкательно - Джульетта. По-нашему - Юлька-оторва. Отличаюсь большими способностями. Все науки схватываю на лету. Но неусидчива. Предпочитаю поваляться, с хорошим мужиком. С детства увлекалась рисованием...

- Достаточно. Пойдешь на работу в мастерскую художественных промыслов. Будешь деревянные ложки расписывать.

- Вот еще!

- У Ляльки научилась? Ты с нее пример не бери, далеко зайдешь. Что еще хочешь сказать?

- А я больше ничего не знаю. Даже таблицу умножения забыла... Ну я пошла?

- Никуда ты не пойдешь. Я тебе пропуск не подпишу. Останешься здесь, поживешь с нами. Пока что-нибудь интересное не вспомнишь.

- Вы не имеете права!

- Кто сказал?

- Все говорят.

- А ты всех не слушай. Ты меня слушай. Все, иди, детка. Мой секретарь тебя устроит.

Зазвонил телефон.

- Серый? Это я, Прохор, - шепотом почему-то.

- Здорово, жених.

- Не смейся, я стараюсь быть тебе полезным. Я рискую ради твоего дела. Я расколол ее...

- Это в каком смысле?

- Ты невыносим. Она проговорилась, что в Заречье готовятся к штурму. Они уже сконцентрировали свои силы у моста, окопы нарыли. Ждут отправки колонны, чтобы взять город.

- Спасибо, Проша, - сказал я проникновенно. - Штирлиц ты мой. Будь осторожен. Береги себя. Ты еще нужен Родине. И постарайся как бы случайно проговориться своей невесте, что ты сообщил мне об этом факте. Если останешься жить, я представлю тебя к награде. Действуй, старина. Совет вам да любовь.

В двадцать два ноль-ноль явился мой танковый консилиум. В полном составе. Докладывал Сливко.

- Мы, товарищ полковник, все посмотрели, составили дефектную ведомость. Зачитать?

- Основное.

- Основное такое будет. Значит, как я говорил, на диски фрикционов надо накладки наклепать. Это мы заставим чего-нибудь сообразить ребят из автомастерской. Аккумулятор уже нашли, на подзарядку поставили. Проводку меняем. Поролон на сиденья достали, девчата его чехлами обшивают. Ну, лючки-амбразуры расклепали - вот товарищи ветераны говорят, обязательно они нужны для применения личного оружия. Еще там кое-что по мелочи набралось. Но главный дефект - в движке подшипники поплавлены. Коренные и шатунные. Таких не достать. Нигде их быть не может.

- Разрешите, товарищ полковник? - встал бывший самоходчик. - У нас в полку, в сорок четвертом году, "зисок" был, боеприпасы подвозил. Так вот когда у него вкладыши полетели, водитель наш знаете чем их заменил?

Откуда же мне знать?

- Из своего ремня нарезал. По нужному размеру. И с этими вкладышами машина до Праги дошла. Только кожа нужна настоящая.

- У Пилипюка спрошу, - сказал Сливко, - он запасливый.

- Что еще?

- Карбюратор разобрали, в ацетоне отмокает. Свечи нужно искать, бобину. Вообще, всю электрику.

- А вот эти, как их, бандажи на катках?

- Послужат еще, - успокоил тот, что на "тридцатьчетверке" воевал.

- До Праги - не обещаю, а пару раз в Дедовск скатать - выдержат.

- Выдержат, - подтвердил и "самоходчик". - Надо бы только их хорошенько каким-нибудь нежным маслом смочить, вроде касторки.

Ну это - опять к Пилипюку, он запасливый.

- А свечи надо у Михалычева зятя спросить, он в прошлом годе со свалки какой-то старый грузовик сволок, восстановил, говорят, катается. Значит, нашел свечи. Может, и нам подойдут.

- Теперь насчет вооружения, - продолжил Сливко. - Здесь так дело обстоит. Один гранатомет, что для БМП, легко можно на место ПТУРСа приладить. Два станка, кронштейна, значит, к пулеметам ребята нарисовали. Можно в мастерские отдавать. Турельку для гранатомета, что на танк пойдет, тоже прикинули. Только с башни люк придется снять, внутри ведь гранатомет не поставишь...

Это даже мне понятно - реактивная струя, все равно что внутри танка снаряд взорвать. Может, и похуже.

- Вроде все, товарищ полковник.

- Хорошо, спасибо. Все свободны.

Сливко вышел, а танкисты замялись.

- Что за вопрос? - помог им.

- Мы проситься хотели.

- Куда?

- В твой отряд, колонну сопровождать. Хоть двоих-то в танк возьми.

- Нет, - решительно отказал я. - Вы свое дело еще раньше сделали. Теперь наш черед врага громить. - И подсластил отказ: - Но главное - я не могу город без гарнизона оставить. Враг за рекой. На вас надежда.

- Оружие дашь? Или со своим приходить?

- Вы поступите в распоряжение начальника милиции, - благоразумно уклонился я. - С ним и решайте эти вопросы.

Позвонил Майору:

- Мне гранатомет нужен.

- А какой?

- У тебя какие?

- РПГ-7 и АГС.

- А какой лучше?

- А оба хороши.

- Вот оба и давай.

Сегодня опять длинный день выдался. А завтрашний еще длиннее будет. И я решил чуток сдезертировать, пораньше в койку упасть.

Уж полночь близится...

Однако не спалось. Не сказать, что мысли одолевали, нет. Откуда им взяться после такого дня, все в расход пустил. Но что-то мешало, не давало уснуть. То ли железный бряк за окном (ребята все еще возились с техникой), то ли лунный свет на полу. А может, и тихие голоса и приглушенный звон гитары в Рыцарском зале.

Томно как-то, пусто в душе. Жениться, что ли, пора пришла? А что? Самое время. Вон, Прошка, старше меня, а каким козлом запрыгал. Допрыгается...

Наконец все стихло. Из дальней комнаты поплыл плавный, гулкий бой часов. Я было смежил усталые вежды.

И тут же размежил их, широко и испуганно: откуда-то из таинственных глубин Замка послышался тяжелый мерный стук. Все ближе и ближе, все громче, нарастая. Будто движется неумолимая статуя Командора, грузно ступая, бренча доспешным железом. Я приподнял мутную голову. А хотелось спрятать ее под подушку...

И тут вдруг взвился под потолок, рванулся в окна и разлетелся окрест истошный многоголосый девичий визг. Следом за ним гулкий стальной грохот - дребезжание, будто мальчишка гнал по булыжникам консервную банку. Короткая мертвая тишина - обвальный могучий хохот. Задрожали от него старые стены.

И почти сразу распахнулась дверь, и в нее почти упала, задыхаясь от смеха, Лялька. В пижаме, босиком и с любимым длинноствольным "Питоном", матово блестевшим воронением в лунном свете. За ее спиной маячила тоже полуголая Юлька.

- Ну и что? - Я опустил на тумбочку автомат.

...Оказывается, ребята надумали попугать девчонок Алевтины, когда они дружной стайкой пойдут из душа в спальни. Антураж Замка вполне этой цели благоприятствовал. Как раз на их пути, на площадке парадной лестницы, по обеим сторонам трехметрового в вышину и ширину зеркала, стоят, никого не трогая, полые рыцарские доспехи. Ребята обрядили в них Пилипюка с тем, чтобы он в нужный момент ожил и, тяжело бряцая железными башмаками, угрожающе подняв меч, пошел вниз по ступеням, девчонкам навстречу.