Дик & Феликс Фрэнсис - Ноздря в ноздрю

— Я-то всегда думал, что твое имя Максуэлл, а не Максимилиан! — громыхнуло у моего уха. Подо­шел Бернард Симс. — Слышал, ты решил превра­тить истицу в жену. — Он покачал головой, улыб­нулся.

— Виновен, — ответил я, не в силах сдержать улыбку.

Все обвинения по статье семь Закона о качестве пищевой продукции от 1990 года с меня сняли, по гражданскому иску об отравлении мы решили все проблемы во внесудебном порядке. Истица сочла, что обвиняемый с ней полностью рассчитался.

Агент Каролины попытался потребовать свои пятна­дцать процентов, но Бернард объяснил ему, что он имеет право на пятнадцать процентов ее заработка, а в данном случае компенсацию истица получила не в денежной форме. Агенту, конечно, такой расклад не понравился, но, опять же, у Каролины возникли бы немалые сложности, попытайся она играть на 85% альта, сработанного в 1869 году Стефано Скарампеллой.

Детектив-инспектор Тернер в конце концов мне отзвонился и, едва я сказал, что знаю, кто взорвал бомбу на ипподроме, тут же примчался в Ньюмаркет. А после этого постоянно сообщал мне о ходе процесса. Комаров оправился от ранения в ногу и от переохлаждения в холодильной камере, после чего ему предъявили обвинение в двадцати убийствах, включая Ричарда, моего метрдотеля, которого мне теперь так недоставало. Ожидалось, что в скором времени ему предъявят обвинения в организации преступной группы и контрабанде наркотиков. Джорджа Кейли тоже обвинили в убийстве Ричарда, хотя Тернер полагал, что осудят Кейли только за по­собничество убийствам, поскольку Джордж пел как соловей, чтобы остаться на свободе или хотя бы по­лучить небольшой срок. Проведя обыск в доме Кей­ли, полиция обнаружила коробки с металлическими шарами. А в квартире Гэри удалось найти некий се­ребряный брелок вместе с ключом от парадной две­ри моего сгоревшего дома. Многие подробности публиковались в газетах, наиболее полной информа­цией могла похвастаться Клер Хардинг из «Кем­бридж ивнинг ньюс».

Как я и ожидал, Джордж Кейли работал на Ко­марова в Англии, точно так же, как Ролф Шуман в Соединенных Штатах. Джордж был официальным представителем «Хос импортс, лтд» в «Таттерсоллс», аукционном доме, торгующем лошадьми в Ньюмаркете, и возглавлял «Восточный английский поло-клаб».

Как и Ролф Шуман, Джордж принимал активное участие в торговле наркотиками, на постоянной ос­нове обеспечивая некоторых крупных оптовиков партиями высококачественного кокаина. Кокаин де­лился на более мелкие партии, его разбавляли сахар­ной пудрой, витамином С и содой, затем он попадал к уличным торговцам. По той же цепочке, только в противоположном направлении, шли деньги. Ролф действительно крал чуть ли не половину прибыли от продажи наркотиков, чтобы удерживать на плаву свой завод. И через три месяца после взрыва в Ньюмаркете завод закрылся, что наверняка не обрадова­ло ту даму в Делафилде, которая торговала расши­тыми подушками.

В отличие от Ролфа Джордж, похоже, хранил верность Комарову, во всяком случае, пока его не арестовали и не обвинили в убийстве.

В результате информации, полученной от Джорд­жа, полиция нанесла неожиданные визиты несколь­ким наркобаронам, и теперь они ожидали суда в од­ной из тюрем Ее Величества. Ниточки потянулись и в другие страны, прибавив работы тамошним детек­тивам. И я полагал, что спрос на лошадей в Южной Америке разом сильно уменьшился.

Тем временем Курта и Уолтера навестили со­трудники Управления шерифа Делафилда, подозре­вая их в нападении на дом миссис Дороти Шуман. Уолтер, всегда такой импульсивный, похоже, по­пытался ударить одного из помощников шерифа клюшкой для поло, за что его и пристрелили. Меня это нисколько не огорчило.

...Я стоял у бара и оглядывал мои новые владе­ния. Марк Уинсам сдержал свое слово, но, думаю, ему пришлось выписать чек на сумму, которая пре­вышала первоначально оговоренную. Деньги мы по­тратили не зря. Глазам посетителей открывались ак­ры стекла и лес берез, тогда как на кухне царствова­ла нержавеющая сталь. Столиков было в два раза больше, чем в «Торбе», но я не сомневался, что мы сумеем обслужить всех гостей, благо в мегаполисе период от заказа до появления обеда на столе увели­чивался в сравнении с маленьким городком.

Несмотря на открытие лондонского ресторана, я решил не закрывать ресторан в Ньюмаркете. Я про­вел с Карлом разъяснительную работу на предмет контактов с людьми и назначил шеф-поваром «Тор­бы», где под его началом теперь трудились трое по­варов, в том числе и Оскар, который принял наши извинения, получил разовую компенсацию и долж­ность заместителя Карла. Рей и Джин решили поис­кать работу где-то еще, но желающих занять их ме­сто в застеленном новым ковром обеденном зале хватало. Не остался и Яцек.

Насчет его я оказался прав. Он действительно мог не только мыть кухонную утварь. Прибыв из Чешской республики, он практически не знал анг­лийского, вот почему в агентстве по найму его опре­делили на самую неквалифицированную работу. Но Яцек доказал, что квалификация у него есть, и очень высокая. На родине он не оттирал кастрюли и сковородки, а пользовался ими. И в «Торбе» не ос­тался потому, что стал моим помощником, поваром в лондонском ресторане. Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться телохранитель. В новом статусе он смог перевезти в Англию жену и дочку.

Я почувствовал, как чья-то рука коснулась моего рукава, и повернулся. Рядом стояла Салли. Она и Тоби с радостью откликнулись на мое приглашение принять участие в открытии ресторана и привезли с собой мою мать.

— Это потрясающе, Макс. — Салли искренне улыбнулась. — Абсолютно потрясающе.

— Спасибо. — Я наклонился и поцеловал ее в щеку.

За последние шесть месяцев я виделся с Тоби и Салли чаще, чем за шесть прошлых лет. Несколько раз они приглашали нас с Каролиной провести у них день-другой, и мне это нравилось, поскольку родительский дом по-прежнему оставался мне до­мом, тем более что никакого другого у меня больше и не было. Я привык к походному образу жизни, держа вещи в чемодане. Стены моего дома срыли бульдозером, потому что воздействие высокой тем­пературы значительно уменьшило их прочность, и оставлять их было опасно. Теперь участок земли, на котором стоял мой коттедж, вместе с разрешением на новое строительство выставили на продажу, как мне представлялось, по нереально высокой цене. Но мой риелтор не сомневался, что его обязательно ку­пят, и в самом скором времени.

За прошедшие месяцы, находясь в Ньюмаркете, я жил у Карла, за исключением тех дней, когда к не­му приезжали жена и дочери, что случалось все чаще и чаще. В этих случаях я снимал номер в «Бедфорд лодж», где наконец-то удалось провести ночь и Ка­ролине, после того как ее выписали из больницы.