Джонатон Китс - Химеры Хемингуэя

— Над чем ты работаешь, милый? — спросила она, наклоняясь ближе, чтобы поцеловать меня в щеку. — Опять над тем романом? Ничего не говори, если хочешь сделать мне сюрприз. — Она повесила пальто на стул. — Но почему тут статьи про Стэси? С ней все в порядке? Ты же привез ее сегодня домой, да?

— Домой, к Саймону.

— Ты такой милый. Но зачем тебе мои вырезки?

— Хочу помочь ей разобраться, что привело к срыву.

— Думаешь, это хорошая идея? В смысле, врачи одобряют? С теми, у кого не в порядке с головой, надо быть осторожнее, Джонатон. Они на самом деле никогда не поправляются. Вообще говоря, я припоминаю странности в ее поведении еще до этого маленького кризиса. Это ее навязчивое желание стать ученым. Наверное, у психически больных всегда сумасшедшие идеи, оттого-то они и безумны. Ты уже поел, дорогой?

— Давай просто ляжем спать.

— Не знаю, смогу ли я уснуть.

— Прошу тебя.

— Я хочу еще узнать о Стэси. — Мишель запустила пальцы в мои волосы. — Я очень волнуюсь, они с Саймоном так друг от друга отдалились.

— По-моему, зря ты беспокоишься.

— Но ты не сможешь всегда быть рядом с ней. — Она чмокнула меня в лоб. — А вдруг мы захотим уехать, когда поженимся?

— Зачем?

— А вдруг мне предложат работу в «Таймс»?

— Или, может быть, Глория Грин уступит тебе место в «Алгонкине»? Да, случиться может что угодно.

— Между прочим, у некоторых из нас еще осталась капелька амбиций…

— …или они принимают способность грезить за самоуважение.

— Кто бы критиковал.

— Мне нечего терять.

— Ты можешь потерять меня.

— Ради кого?

— А кто говорит, что кто-то должен быть? Я самодостаточна.

— Тогда почему ты сейчас здесь?

— Это моя квартира.

— Хочешь, чтобы я ушел?

— Не уходи.

— Почему?

— Мы любим друг друга, Джонатон. Не забыл?

— Жалеешь, что я не Саймон?

— Жалеешь, что я не Стэси? — Она посмотрела на газетные вырезки у меня в руках. — Забудь. Идем спать.

— Это ты жалеешь, что ты не Стэси.

— Быть может, иногда. По крайней мере, я не свихнулась. И у меня есть свои достоинства.

— Есть, — сказал я, идя за ней в спальню.

Лежа рядом со мной на спине, Анастасия натянула простыню на голую грудь. Я высунул руку из-под одеяла и бросил на пол еще один полный презерватив.

— Пятен от спермы точно не будет? — спросила она. — Если Саймон увидит, он все поймет. — Я укусил ее за шею. Она отвернулась. — Пожалуйста, не надо.

— Почему?

— Когда я пригласила тебя, чтобы извиниться за вчерашнее, я совсем не это имела в виду.

— Пигмалиону тоже пришлось несладко.

— Кому?

— Твоему мужу, Саймону.

— Его это просто убило. Он никогда не думал, что ты застанешь его в таком виде.

— Он знал, что я вернусь.

— Как бы я ему сказала? Вспомни, за чем я тебя послала.

— Я только не понял, почему ты меня отправила. У тебя же должны быть презервативы, раз ты позволяешь ему…

— Нам просто повезло, что ты ушел, Джонатон. Представь, если бы тут застукали нас?

— Ну, было бы не так плохо, как…

— Я его жена. Давай сменим тему.

Мы не стали. Просто оба уставились в потолок. Но где-то там, в глубине, где наши тела лежали подле друг друга, ее рука нашла мою. Она провела ею вдоль своего бедра, по животу, над грудью, мимо шеи, к губам. Поцеловала костяшки, по очереди.

— Что мы будем с тобой делать? — спросила она.

— Есть у меня кое-какие идеи.

— Слишком рискованно. Тебе нужно одеться. Откуда ты знаешь, что мой муж не придет?

— Жанель сказала, что берет его с собой в…

— Так вот, значит, как это между ними.

— Все возможно.

Стэси повернулась ко мне, прижала мою руку к своей плоти.

— Он знает, что я никогда не напишу новый роман. Он уверен, что нет смысла меня содержать.

— Ты сказала ему, где взяла «Как пали сильные»?

— Нет, конечно. Но вряд ли я смогу украсть продолжение.

— Ты крепко влипла.

— Я пожертвовала ради него своей жизнью, Джонатон. Я даже колледж не окончила.

— Тебе нужна вторая книга.

— Особенно после этой премии. Все слишком многого ждут. Саймон говорит, каждый день добрая дюжина людей его спрашивает, когда выйдет мой новый роман, даже, как ни странно, его подрядчик. А мне вообще нечего предложить.

— Ты уверена?

— Ты не плагиатор, Джонатон. Тебе не понять.

— Стэси, как ты не видишь, у тебя есть то, чего никогда не было у меня, — история.

— Моя жизнь, моя трагедия? Кто в это поверит?

— Вот именно.

— Ты же не хочешь сказать…

— Да.

— Но я не могу…

— Иди сюда. — Я обнял ее, бессильно обмякшую, точно пальто без человека: уже не такое истощенное, ее тело все равно казалось каким-то пустым, ее личность дремала под покровом кожи. Я обхватил ее одной рукой, а другой распутывал колтуны в волосах, вытирал ей глаза. Поцеловал в губы. — Рассказать твою историю просто, как весь день валяться вдвоем в постели.

— Тебе легко говорить. Ты ведь можешь писать.

— Я и буду. Ночью.

— Тогда это будет твой роман.

— Возможно, мои слова. Но имя — твое. Это что, важно?

Она выгнулась, чтобы увидеть мое лицо.

— Почему ты мне помогаешь?

— А ты как думаешь, Стэси?

— Ты очень скоро устанешь от этого тела. — Она подняла простыню и посмотрела. — Во мне ничего особенного.

— Но я люблю тебя.

— Нет, не любишь.

— Люблю.

— Ты не можешь. Это неправильно. — Она взяла меня за руку. — Я замужем. И ты забываешь о Мишель.

— Это нетрудно.

Она прикусила мои пальцы.

— Джонатон, мне жаль ее. — Пососала мой большой палец. — Она такая верная. — Поцеловала мою ладонь. — Мы должны быть такими же хорошими. — Дотянулась до моего члена. — Видимо, никогда не будем. — Сжала сильнее.

— Ммм…

— Ты такой забавный. — Она отпустила меня. — Думаешь, ты сможешь написать мою историю?..

— Да.

— А я — выдать ее за свою книгу?..

— Да.

— Сказав людям, что это… художественное произведение?

— Да.

Она улыбнулась мне:

— Как?

— Ты все мне расскажешь.

— А если у меня есть секреты?

— Ты признаешься во всех без остатка.

— Ты просишь о настоящей близости.

— Ты мой рассказчик, Стэси. Ты должна полностью отдаться мне.

— Ты понимаешь, что делаешь.

— Я уже это делал.

— Сибил в «Модели» была ненастоящая.

— А какая разница? Это же выдумка, Анастасия.

— Тогда я смогу выдумывать.

— Я пойму. У выдумок будет другой вес. Чтобы роман получился, пообещай мне быть абсолютно честной. Мне нужно кроить из цельного куска.

— Я попробую. Но тогда я должна быть честна сейчас: я собираюсь остаться с Саймоном, Джонатон. Я дам тебе написать мой роман, но только чтобы удержать Саймона. Что бы между нами ни происходило, ты должен это знать. Так что, по-моему, даже начинать не стоит.

— У тебя есть история — она стоит того, чтобы ее записать, и репутация — она заставит людей ее прочитать. Даже этого почти достаточно.