Джек Хиггинс - Прорыв из Хуфры

- За вас и за меня, генерал! Мы снова вместе - старые партнеры.

И громко рассмеялся.

* * *

Целый год Тэрк скатывался с каждым днем все ниже и ниже, словно снедаемый каким-то внутренним недугом. Он никогда не говорил, что с ним случилось. Жил только сегодняшним днем, отторгая от себя как прошлое, так и будущее при помощи очередной бутылки или дозы наркотика. И пускался в одно сомнительное предприятие за другим. Вот, например, в такое, как это.

Когда он пришел ко мне с предложением в первый раз, я не поверил и отверг его, считая, что он под кайфом и что его затея для меня неприемлема, даже если я буду умирать с голода. Но я оказался не прав, и он с разрешения каких-то своих начальников, чтобы убедить меня в солидности дела, открыл сверток, в котором лежали дюжины аккуратно упакованных пачек настоящих американских долларовых банкнотов. Так что все выглядело как надо. Я был только передаточным звеном, помогавшим нелегально перемещать большие суммы денег между странами, частью сложного процесса обмена, в результате которого кто-то и где-то в конце концов делал состояния.

Я еще раз вспомнил все это, когда начал готовиться к посадке и вызвал по радио башню управления аэропорта. Они сами настояли на необходимости такого согласования, хотя я и не использовал их аэродром. Последовала обычная задержка, прежде чем я получил разрешение на посадку и начал последний разворот.

В лунном свете остров выглядел просто фантастически. Горы центральной части темным силуэтом рисовались на фоне ночного неба, а массивные скалы южного берега окаймляла белая полоса прибоя. Я зашел на посадку с моря на высоте трехсот футов. Порт-Руиг оказался сзади и слева от меня. Между двумя огромными гранитными скалами у входа в залив я увидел огни Тихолы. Зеленая вспышка в ночи означала разрешение на посадку, и я прошел между двумя мысами, посадил "Оттер" на спокойную воду и начал выруливать к берегу. Тихола - небольшое местечко. Пара дюжин домиков, причал, несколько рыбачьих лодок. Но больше я ничего не хотел. В закрытом заливе всегда спокойная вода, на которую хорошо садиться; тишина и покой - вот что я искал. Тут, на берегу, располагался бар. Несмотря на то что двигатель "Оттера" еще работал, я слышал, как там кто-то играл на гитаре и пел.

Я выпустил колеса и выехал на наклонный бетонный спуск, который сам построил в этом году с помощью двух местных жителей.

Трое людей, ожидавшие меня возле катафалка, выглядели точно так же, как и те, которых я оставил в Картахене. Заглушив мотор, я спустился, они двинулись мимо меня, не говоря ни слова, и начали вытаскивать гроб.

- Эй, генерал, как дела?

Я обернулся и увидел Тэрка, который выходил ко мне из темноты со стороны пляжа, где стоял бар.

- Прекрасно, просто прекрасно! - Трое из похоронного бюро прошаркали мимо меня с гробом, а я потянулся в кабину за пакетом. Я быстро взвесил его на руках. - А почему бы нам не удрать с ним куда-нибудь?

- Даже не думайте об этом. - Тэрк забрал у меня пакет. - Никуда не убежать от этих людей. Найдут и оставят ни с чем.

- Так что же это? Деньги мафии?

- А почему это вас так беспокоит?

- Не особенно. А когда нам заплатят?

- В четверг. Я скажу. - Он сел на пассажирское место в катафалке и выглянул из окна, как только водитель завел мотор. - Вы увидите сегодня Лилли?

- Надеюсь, что да.

- Найдете кое-что для нее у себя на кухонном столе. Передайте ей привет.

Катафалк двинулся в темноту, а я пошел через пляж к маленькому коттеджу с плоской крышей, который называл своим домом.

Он был совсем небольшим. Спальня, гостиная и кухня, душ и туалет позади во дворе. Но мне этого хватало, по крайней мере сейчас. Тэрк оставил свет на кухне. На столе оказалась тысяча американских сигарет, которые редко поступали на остров, и ящик виски-бурбон. Лилли будет довольна. Я быстро разделся, вышел во двор и принял душ.

Лилли была не кто иная, как сама Лилли Сент-Клер. Та самая Лилли Сент-Клер, королева экрана, снимавшаяся в студии "Метро - Голдвин - Майер" на протяжении почти всей своей карьеры. Два "Оскара" и в общей сложности семьдесят три картины, в основном из тех, которые легко забываются, может быть, дюжина фильмов, в которых "что-то есть", и два - на хорошем уровне.

Она не снималась уже три или четыре года, насколько я знал, совсем отошла от дел и жила в феодальном великолепии в большой белой вилле над Порт-Руигом. Я полгода назад возил ее на Мальорку, когда она опоздала на рейсовый самолет и спешила поговорить со своим продюсером или еще с кем-то. Так завязалось наше знакомство, которое доставляло нам обоим много радости.

Но в такую ночь, как эта, теплую, мягкую и залитую лунным светом, я предвкушал визит к ней с особым удовольствием. Быстро надев свитер и легкие брюки, я погрузил сигареты и виски на заднее сиденье моего старенького джипа, стоявшего под навесом, и тронулся в путь.

До оконечности мыса, где жила Лилли, мне предстояло преодолеть семь или восемь миль по типичной для острова Ивиса грязной и ухабистой дороге, извивавшейся среди поросших соснами холмов, так напоминавших настоящие горы в миниатюре. Запах хвои разлился в ночном воздухе, а позади скал в лунном свете серебром сверкало море. В двух или трех милях справа от меня возвышалась Ведра, массивная скала высотой более чем в тысячу футов.

Я приостановился на краю дороги у старой разрушенной мельницы и вышел полюбоваться прекрасным видом. Когда я потянулся за сигаретой, где-то совсем близко раздался пронзительный и полный ужаса крик женщины. Секунду спустя в лучи от фар джипа выбежала из темноты обнаженная девушка.

Глава 2

Богиня любви

Все произошло так, будто кинопленка на момент остановилась и кадр замер. У нее были темные, необычно коротко остриженные волосы - даже мужчины в этом году носили более длинные. Широко расставленные глаза над выдающимися скулами смотрели скорее с отвращением, чем со страхом. А от созерцания всего остального просто захватывало дыхание. Небольшие твердые круглые груди с острыми сосками, плоский живот, темные волосы между бедер... Она попала прямо в мои объятия, будто не могла остановить свой бег, и вцепилась в свитер, а потом вдруг оттолкнула меня, внезапно дико закричав. Я схватил ее за запястья и крепко сжал.

- Все в порядке, - сказал я. - Все в порядке, - повторил я по-испански для верности.

Она сразу затихла и смотрела на меня, задыхаясь, как загнанное животное, не говоря ни слова. И тут из темноты выскочил мужчина.

Хиппи, надо вам заметить, - Богом избранные люди. Дети цветов. Благородные души, которые хотят только одного - уйти из того ада, который представляет собой современное индустриальное общество. Может быть, это и верно, когда они баловались только марихуаной, но теперь в ход пошли героин и ЛСД, а многие из той толпы, которую выбрасывает море на пляжи Ивисы, по моим наблюдениям, просто подонки.