Энн Грэнджер - Как холодно в земле

К ним подбежали констебли, ехавшие в патрульной машине. Они впятером с трудом подняли тяжелый сук, но сдвинуть его, чтобы заползти под дерево, им не удалось.

— Придется как-то поднять его; надо вызвать по рации скорую и подъемное устройство! — тяжело дыша, сказал Маркби. — У него может быть сломан позвоночник.

— Сэр, там есть каменные плиты! — вдруг сказал один из констеблей. — Если удастся подсунуть одну из них под сук, получится рычаг, и мы его поднимем…

— Да, попробуем! Если получится — волоките их сюда и поднимите ветку!

— Их не сдвинешь! — прокричал издали второй констебль. — Они врыты в землю! Погодите, в фургоне есть лом и лопата!

Принесли орудия труда; ценой огромных усилий из земли выкопали две каменных плиты, доволокли их к упавшему дереву. Запыхавшись, все пятеро каким-то чудом подсунули плиты под толстый сук, придавивший беглеца к земле. По крайней мере, теперь можно было не опасаться, что его раздавит. Пока один из констеблей вызывал по рации подкрепление и скорую, Маркби заполз в образовавшийся узкий лаз. К лицу и одежде липли мокрая глина и листья, ветки царапали кожу и рвали одежду. Перед тем как нырнуть в лаз, Маркби снял дождевик и теперь, извиваясь, волок его с собой.

Добравшись до раненого, Маркби услышал стон. По крайней мере, он жив! Маркби удалось набросить на несчастного свой плащ. Лакстон обошел дерево кругом, осторожно взбираясь по веткам, и посветил вниз фонариком на лицо раненого.

— Знаете его? — громко спросил Лакстон, перекрикивая завывания ветра и шорох листьев.

— Да. — Желтый луч света плясал на лице раненого, окруженного своеобразным венком из веток и зеленых листьев. «Зеленый человек», — невольно подумал Маркби, и его пробила суеверная дрожь. И тут он вспомнил, кто перед ним. — Я несколько лет его не видел, но я его знаю. Это Джейми Уинтроп!

Услышав свое имя, раненый открыл глаза и застонал. Потом взгляд его остановился на склонившимся над ним Маркби, и губы его разжались.

— Алан?..

— Все хорошо, Джейми, — ответил Маркби, хотя сердце у него вдруг сдавило, как обручами.

— Ты ведь не отправишь меня… в тюрьму… — Голос раненого был еле слышен на фоне грозы, но тем не менее говорил он ясно. — В детстве… помнишь… мы играли в сыщиков и воров… здесь, на этом самом лугу…

— Помню, Джейми, — с грустью сказал Маркби. — Но я вырос и стал настоящим сыщиком и потому, старина, я арестую тебя по-настоящему!

Прошло немало времени, прежде чем они добрались до самой фермы. При помощи подъемника приподняли упавшее дерево, и санитары вытащили раненого Джейми Уинтропа. На его счастье, он к тому времени потерял сознание. Маркби и Лакстон, промокшие до нитки и давно переставшие обращать внимание на сырость и холод, снова сели в машину Маркби. Один из констеблей задним ходом отогнал БМВ, и все, наконец, смогли заехать во двор Серой фермы. Во дворе никого не было, но на кухне горел свет.

— Что здесь происходит? — Лакстон показал на выломанную перегородку, которая валялась в луже посреди двора. Подойдя поближе, он пнул перегородку ногой. — Гроза тут ни при чем, в доске огромная дыра!

Из второй машины высыпали констебли. Кинолог открыл заднюю дверцу фургона и выпустил пса. И тут, словно по сигналу, начался бедлам. Вдруг и без предупреждения из мрака на них вылетело нечто с красными глазами и блестящими, острыми как бритва клыками. Неведомое существо утробно рычало.

— Вот так штука! — ахнул Лакстон.

Для колли тот день выдался неудачным. Пес промок, замерз и долго пробыл один. Ему не удалось помочь хозяину справиться с пони, да еще приходилось уклоняться от клыков и копыт. А потом его пнул человек, у которого оказалось плохое настроение. И все же пес был на своей территории и почуял незваного гостя. Колли решил спасать свою честь. Пес-ищейка, дружелюбный лабрадор, не мог тягаться с овчаркой, но он не был и трусом и приготовился к бою, который тут же и разгорелся.

Предоставив констеблям разнимать дерущихся псов, Маркби побежал к дому, не обращая внимания на дождь. Он распахнул дверь кухни — и замер на пороге, словно громом пораженный.

Обитатели дома сидели вокруг стола и пили чай. Старшие Уинтропы казались совершенно невозмутимыми; Алвин выглядел мрачным и подавленным. У бледной Джессики было решительное выражение лица. А рядом с Джессикой сидела… Мередит. Мередит?! Маркби даже поморгал, отгоняя наваждение. Неужели в самом деле она? Мередит чуть смущенно улыбнулась ему:

— Здравствуй, Алан.

Уинтропы хором поздоровались с ним — как-то заторможенно, как заспанные прихожане утром в церкви. Потом миссис Уинтроп встала и спокойно взяла еще одну кружку.

— Алвин. — Маркби понимал, что он что-то говорит, но не был уверен, что голос, который он слышит, в самом деле принадлежит ему. — Отзови, пожалуйста, своего пса. Он пытается загрызть полицейскую собаку.

— Хорошо, сейчас. — Алвин как будто очнулся из своего забытья, встал и неуклюжей походкой вышел в сумерки. Вскоре со двора послышался свист.

— Вы его арестовали? — тихо и холодно спросила Джессика.

— Да. Он ранен, и его отвезли в больницу. — Маркби замолчал и принялся краем глаза наблюдать за миссис Уинтроп. Впервые за все время он заметил на ее широком лице признаки беспокойства. Неожиданно для самого себя Маркби принялся ее утешать: — Фельдшер считает, что все не так страшно, как кажется. — Миссис Уинтроп немного обмякла. — Скорее всего, у него сломано несколько ребер, — продолжал Маркби и в довершение пояснил: — Молнией разбило старый дуб. Дерево рухнуло прямо на него.

— Давно собирался спилить проклятое дерево, — мрачно проговорил старик Уинтроп. — Да все руки не доходили.

— Там, во дворе, еще много ваших? — деловито осведомилась миссис Уинтроп. — Надо поставить новый чайник. Джесс, зажги-ка огонь.

— Да, мама. — Девушка встала.

— По-моему, не стоит, — возразил Маркби. — Мы на службе, приехали с обыском…

— Не нужно, — спокойно возразила миссис Уинтроп. — Мы-то знаем, зачем вы пожаловали.

— Оно лежит на сеновале, — вмешалась Мередит. — Спрятано в мешках с молочным порошком под маркой ЕЭС.

— Вот как? — еле слышно переспросил Маркби.

— Да. Я там немного намусорила. Вскрыла мешки своей пилочкой для ногтей. Мне очень жаль, что так вышло.

— Тебе жаль?! — Старший инспектор, наконец, опомнился и закричал: — Что ты вообще здесь делаешь? Тебе положено было сидеть на ферме Уитчетт!

— Наверное, — задумчиво произнес отец Голланд, — в наши дни мое служение в чем-то сродни работе служб социальной помощи. Мне бывает приятно, когда удается помочь ближнему. Но я всякий раз испытываю шок, когда выясняется, какие темные дела творились, можно сказать, под самым нашим носом. Кто бы мог подумать, что на Серой ферме творится неладное? Я уже не говорю о таком серьезном преступлении, как торговля наркотиками!