Эмиль Габорио - Рабы Парижа

Шупен смотрел на него с удивлением. Он никогда не думал, что старый хрыч так умен и предусмотрителен.

— А я пока подыщу женщину и буду следить за скульптором, чтобы выбрать подходящий момент, — сказал старик.

Тото пообещал выполнить все указания Тантена.

— Еще один вопрос. Ты говорил Бомаршефу будто Каролина Шимель повсюду искала меня, чтобы отомстить за то, что я напоил ее и выведал тайну герцога де Шандоса?

Тото-Шупен захохотал.

— Я просто подшутил над вами. Вы же тогда еще не были моим компаньоном!

— А что она делает в действительности?

— Вы так хорошо ее угостили, что она с перепою оказалась в больнице. Там и лежит.

Тантен тоже развеселился.

— Кстати, где ты сейчас живешь? — спросил он.

— Нигде.

— А точнее?

— Прежнее жилье мне теперь не по карману. Надо искать новое.

— Можешь поселиться на моем чердаке. Я переехал на другую квартиру.

— Где этот чердак?

— В отеле… "Перу". Передашь от меня привет хозяйке, госпоже Лупиас.

Старик вытащил из неиссякаемых прорех своего рубища клочок бумаги, огрызок карандаша и нацарапал госпоже Лупиас несколько слов.

— До завтра, — сказал Тото, пряча записку в карман. — К утру все будет сделано.

— Удачи тебе, малыш.

Шупен ушел.

— Теперь я уверен, что мне повезет, даже если де Мюсидан не станет драться с художником, — проговорил Тантен.

Полчаса спустя Тантен уже входил во двор того дома на улице Монмартр, где жил Поль Виолен.

Во дворе хлопотала болтливая кумушка Бриго, которой Батист Маскаро отвел важную роль в спектакле для герцога де Шандоса.

Увидев оборванца Тантена, она бросила все свои дела и поспешила с приветливой улыбкой к нему навстречу. За три шага до папаши мадам Бригитта остановилась и сделала почтительный книксен.

Старик едва кивнул в ответ.

— Как здоровье молодого человека? — спросил он.

— Ему лучше, господин, гораздо лучше! Как вы приказали, я готовлю ему самые вкусные блюда. А доктор прислал ему дюжину бутылок вина и сказал, что они окончательно поправят его здоровье и что…

Не дослушав ее трескотню, — он по опыту знал, что конца не будет, — Тантен повернулся к привратнице спиной и стал подниматься по лестнице.

Мадам Бригитта умолкла на полуслове и окликнула его:

— Господин!

— Что там еще?

— Вчера приходил незнакомый мужчина и расспрашивал меня о месье Поле.

Тантен резко остановился.

От рассеянного вида, с которым он слушал кумушку раньше, не осталось и следа.

— Какие вопросы он задавал?

— Давно ли я знаю молодого человека, чем он занимается, много ли у него друзей и кто они, где он жил прежде…

— Что вы ответили? — перебил старик.

— То, что вы мне приказывали отвечать посторонним.

— Как выглядел этот мужчина?

— Среднего роста, не худой и не толстый, одет небогато. Видно, он очень скуп, потому что говорил со мной с четверть часа и не дал ни единого су, хотя любой другой на его месте…

Тантен недовольно поморщился.

— Прекратите болтать и отвечайте на мои вопросы! Вы заметили в нем что-нибудь особенное?

Женщина поджала губы.

— Ничего особенного я в нем не вижу.

— Да я не о том! Какую-нибудь примету, по которой я мог бы его узнать.

— Как же, есть примета!

— Ну, говорите же! То замолчать вас не заставишь, то каждое слово надо клещами вытаскивать! Какая примета?

— Очки!

— И что ж тут особенного? Я и сам в очках!

— У него — золотые.

— И это — все?

Привратница задумалась.

— Все или нет? — торопил Тантен.

— Кажется, все…

— Благодарю вас, мадам Бригитта. Будьте всегда так же осторожны.

Старик продолжал подниматься по лестнице, ведущей в квартиру Виолена. Теперь он шел гораздо медленнее, хмурил брови и шептал:

— Кто бы это мог быть? Мало ли в Париже золотых очков…

На площадке второго этажа он снова остановился.

— Черт побери! Не шпион ли это с Иерусалимской? Надо поскорее окончить дело и уничтожить все следы… Я уверен, что мне это удастся…

На третьем этаже Тантен позвонил.

Ему открыла молодая девушка.

Увидев ее, старик буквально взвыл от бешенства.

Это была красавица Флавия, дочь банкира Мартен-Ригала.

Она удивленно взглянула на его перекошенное лицо и спросила:

— Что вам угодно?

Тантен был не в силах выговорить ни слова.

Девушка смотрела на грязного старика со смешанным чувством любопытства и отвращения.

Она впервые видела настолько мерзкого оборванца и в то же время ей казалось, что он ей кого-то очень напоминает.

Так как Тантен все еще молчал, Флавия повторила свой вопрос.

— Меня ждет господин Поль, — пробормотал старик дрожащим голосом. — Он давал мне поручение.

— Если так, то войдите. Но имейте в виду, что Поль болен и у него сейчас врач.

Флавия посторонилась.

Тантен, низко кланяясь, прошаркал мимо нее по коридору.

Пока девушка запирала дверь, он уверенно проследовал через гостиную и тихо вошел в спальню.

Виолен сидел на кровати спиной к двери.

На его плече был виден шрам от сильного ожога, полностью соответствующий описанию, которое дал Ортебиз адвокату.

Рядом с Полем стоял доктор. Он покрывал мазью кусочки кишечной пленки и аккуратно оклеивал ими обожженную кожу своего пациента.

Старик закрыл за собой дверь спальни.

Ортебиз поднял голову и увидел Тантена.

Не желая посвящать Поля в свои секреты, папаша заговорил языком жестов. Сначала он ткнул большим пальцем через плечо, а затем указательным — в пол. Это означало: "Флавия — здесь!"

Ортебиз кивнул, продолжая свое дело.

Поль ничего не заметил.

Тантен изобразил пальцами идущие ноги и почти коснулся ими здорового плеча Виолена, потом поднял один палец вверх: "Пришла к Полю одна!"

Доктор осуждающе покачал головой.

Пациент поежился от боли.

— Потерпи, скоро станет легче, — утешил его врач.

Старик опять указал на дверь и покрутил пальцем у виска: "Она сошла с ума!"

Ортебиз кивнул и развел руками: "Я все понимаю, но что я могу поделать?".

Последний жест доктора привлек внимание Поля.

Он обернулся.

Папаша Тантен с улыбкой раскланялся.

— Полюбуйтесь, что из меня сделали, — сказал Виолен.

Старик внимательно осмотрел шрам.

— Сколько придется ждать, пока он побелеет?

— Месяц, — ответил доктор.

— Имейте в виду, что он должен быть достаточно убедительным не только для герцога, — де Шандос поверит чему угодно, — но и для его жены и даже для его врача.

— Я ручаюсь и за врача, — заверил Ортебиз.

Перевязка была окончена и пациент лег под одеяло.

— Старайся поменьше двигаться, — сказал ему доктор.

— Я буду лежать спокойно, если возле меня подежурит прекрасная сиделка, которая сейчас с нетерпением ожидает вашего ухода, — ответил Поль.