Эмиль Габорио - Рабы Парижа

— И станет искать убийцу!

— А как ты хотел? Искать будут недолго. Шупена возьмут в отеле "Перу", на чердаке. Полиция докажет, что он разменял тысячефранковую купюру при покупке пилы. Ему зададут неприятные вопросы: откуда у него такие деньги, да еще одной бумажкой, и зачем ему понадобилась пила.

— Он же тебя выдаст!

— Конечно.

— Тебе жить надоело?

— Кому?

— Тебе!

— Папаше Тантену?

— Да!

— К тому времени мы уже похороним старика. И не только его.

— А кого еще? — вздрогнул Ортебиз.

— Господина Батиста Маскаро.

— Ты считаешь, что пора закрывать дело?

— Самое опасное — зарваться. Если мы поделим миллионы де Шандоса и де Мюсидана, то сможем позволить себе роскошь стать честными людьми.

— А как быть с Бомаршефом?

— Отправим его в Америку. После этого полиция может искать нас с тобой до тех пор, пока ей не надоест. Успокоился?

Доктор улыбнулся.

— Я не сомневаюсь в твоей гениальности. Просто у меня голова идет кругом от бесконечных перемен!

— Потерпи, уже недолго осталось… Но что-то я не вижу Флавии! Может быть, она просто отделалась от тебя?

— Надеюсь, что нет. Мне бы не хотелось еще раз возвращаться.

— Это было бы уж слишком подозрительно, — согласился Тантен.

— Тебе тоже нельзя туда идти.

— Остается только ждать. Самое неприятное занятие.

— Не забудь, что вот-вот придет Генрих.

— Черт возьми! Я помню об этом, но не могу же я уйти отсюда, пока не удостоверюсь в том, что она действительно ушла домой!

— Будь осторожен, когда вечером встретишься с Флавией…

— Вот она! — перебил Тантен. — Тихо!

Флавия прошла в нескольких шагах от них.

— До встречи, доктор. Спасибо!

После этого папаша Тантен быстро зашагал в сторону рынка.

— Как бы мне добраться до этого господина в золотых очках? — шептал он на ходу. — Если бы я мог перепоручить кому-нибудь хоть часть своих забот, то я бы в два счета выяснил, кто он такой! Но пора закрывать лавочку. Из трех моих лиц я оставлю лишь одно, которое ни в чем не замешано. И если он тогда разглядит меня через свои золотые очки, то лучшего сыщика еще не видел свет…

К старику подбежал запыхавшийся Бомаршеф.

— Я ищу вас, господин Тантен.

— Слушаю.

— Где хозяин?

— А что случилось?

— В приемной целый час сидит маркиз де Круазеноа. Он говорит, что господин Маскаро назначил ему встречу. А хозяина нет. Что делать?

— Маскаро велел передать, что скоро будет. Идите и попросите маркиза подождать.

— Сию минуту.

Бомаршеф поспешно направился по улице Монторгейль к конторе Батиста Маскаро.

Тантен проводил его взглядом.

Убедившись, что Бомаршеф его уже не видит, старик со всех ног помчался по улице Венгерской Королевы к особняку банкира Мартен-Ригала.

…Через четверть часа перед Генрихом де Круазеноа появился хозяин агентства.

Он пригласил гостя в кабинет.

Генрих сел в предложенное ему кресло и с беспокойством следил за каждым движением Батиста Маскаро.

— Как видите, я точен, господин маркиз. Взгляните на часы.

— Минута в минуту, месье, — подтвердил де Круазеноа.

— Я попросил вас прийти, чтобы оформить создание вашей промышленной компании. Как вы помните, это оговорено в нашем контракте.

— Но в этом вопросе, по-моему, надо еще как следует разобраться. Пока я ничего не понимаю и не могу поэтому приступить к делу.

— А вам и не нужно ничего понимать.

— Как же я смогу подготовить все необходимое, чтобы открыть предприятие?

— Ничего не нужно готовить.

— Но ведь в таком случае наш уговор не будет выполнен. Или вы от него отказываетесь?

— И не подумаю.

— Тогда как прикажете вас понимать?

— Все уже готово, господин маркиз.

— Не может быть!

— Вам предъявить доказательства моих слов? — презрительным тоном спросил комиссионер.

— Кто же это сделал?

— Я.

— Вы один?!

— Почти. Мне помогал Катен.

— Когда же вы все успели?

— Пока вы изволили развлекаться, мы с адвокатом поработали за вас.

Маркиз смутился.

— Значит, уже есть помещение? — спросил он.

— На улице Виньон.

— И составлен устав компании?

— Не только составлен, но и зарегистрирован у нотариуса.

— А члены правления?

— Выбраны.

— Это невероятно! — изумленно воскликнул Генрих.

— Вот текст объявления о продаже акций.

Маскаро протянул маркизу лист бумаги.

Генрих начал читать:

"ТИФИЛЬСКИЕ МЕДНЫЕ РУДНИКИ

(Алжир)

Акционерное общество

Де КРУАЗЕНОА и К°

Основной капитал

ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ФРАНКОВ

Маркиз де Круазеноа не приглашает в Компанию Тифильских рудников смелых спекулянтов, которые готовы взяться за рискованное дело в расчете на большие прибыли. Он создает надежное предприятие, которое обеспечит держателям акций стабильные дивиденды в размере шести-семи процентов»."

Генрих внимательно дочитал до конца.

Он принадлежал к тем людям, которые живут одним днем и совершенно не заботятся о будущем, словно им с неба должны регулярно падать деньги. Ему вовсе не хотелось брать на себя лишние заботы, связанные с новым предприятием. Поэтому де Круазеноа попробовал сопротивляться.

— Это объявление привлечет солидных акционеров, — сказал он. — Но что мы будем делать с их капиталом?

— Складывать в сейфы, — улыбнулся комиссионер.

— А если они потребуют деньги обратно?

— Мы им откажем.

— На каком основании?

Батист Маскаро показал Генриху соответствующее место в уставе.

— Вы имеете право отказывать, и мы этим правом воспользуемся. Еще вопросы есть?

— А что, если они станут жаловаться?

— Смотрите устав. Статья пятидесятая.

— Хорошо. А вдруг кто-нибудь из них продаст акции третьим лицам?

Маскаро протер очки чистым платком, потом ответил:

— Это предусмотрено статьей двадцать первой. Смотрите: "Передача акций законна лишь в том случае, если она делается с письменного согласия управляющего".

— Чем же окончится вся комедия?

— В один прекрасный день вы объявите о ликвидации компании на основании статьи сорок седьмой.

— А потом?

— Скажете акционерам, что остаток после ликвидации составляет нуль франков и нуль сантимов. Желающие могут потребовать свою долю!

Все атаки маркиза были отбиты.

Он прибегнул к последнему доводу:

— Не откажется ли мадемуазель де Мюсидан выходить за меня замуж, если я займусь предпринимательством? Вы же знаете эти дворянские предрассудки…

Хозяин рассмеялся.

— Получив приданое своей невесты, вы пожелаете от нас отделаться. Разве я не угадал?

Генрих покраснел.

— Я, по-вашему, даром старался, уговаривая де Мюсиданов согласиться на брак их дочери с нищим, не имеющим за душой ничего, кроме титула и громкого имени? Мы все хотим получить свою долю. Вам мало шестисот тысяч франков и права наследования имущества графа? Вы желаете еще и действительно получить все его состояние, не так ли?